Часто противопоставляют новатора Вилларе, приверженца частной переправы, консерватору Моле, защитнику архаичной общей переправы. Однако они близки друг к другу, поскольку оба предлагали папе общую переправу; разница состояла единственно в вопросе, полезна или нет предварительная частная переправа. Правда, впоследствии Вилларе предложил папе Клименту V проект самостоятельной частной переправы, не связывая ее с общей. Фактически это другой проект, связанный с завоеванием Родоса и разработанный в то время, когда уже начался процесс ордена Храма[742].

В письме от 6 июня 1306 г. папа Климент V не удовольствовался тем, что ответил магистрам орденов Госпиталя и Храма на их высказывания о крестовом походе и слиянии орденов: он попросил их также приехать к нему во Францию для обсуждения этих вопросов. Жак де Моле прибыл во Францию в конце 1306 или начале 1307 г. (а Фульк де Вилларе немногим позже)[743]. По прибытии его познакомили со слухами и клеветой, распространявшимися в отношении его ордена с 1305 г., которые король Франции и его советники приняли всерьез. Удивленный и шокированный, Моле стал защищать репутацию ордена Храма и попросил у папы начать следствие, чтобы очистить орден от всех подозрений. Он виделся с королем и присутствовал на похоронах Екатерины, жены Карла Валуа — брата короля. Ничто не предвещало удара, обрушившегося на тамплиеров Французского королевства 13 октября 1307 г. В тот день в силу королевского приказа, датированного 14 сентября и разосланного всем бальи и сенешалям, которые хранили его в тайне, все тамплиеры (кроме нескольких десятков) были арестованы. Имущество ордена описали и поместили под королевский секвестр[744].

Король Франции, убежденный в правдивости слухов, порочащих орден, выступил в качестве защитника веры; он действовал быстро, чтобы опередить следователей, которых торопил папа. Этот акт насилия со стороны короля возмутил папу: ведь Храм был монашеским орденом, безраздельно подвластным последнему. Но когда в конце октября появились первые признания, в том числе Моле и нескольких других сановников, Филипп восторжествовал. Чтобы перехватить инициативу, папа Климент V решил забежать вперед: 22 ноября 1307 г. он велел арестовать всех тамплиеров в Западной Европе и на Кипре, а также передать в руки церкви все их имущество. Монархи независимо от того, убедили их обвинения французского короля или нет, быстро поняли, какую выгоду могут извлечь из этого дела, и исполнили папские приказы.

Папа пытался отстоять свое первенство, но был вынужден уступить давлению со стороны короля и отказаться допрашивать главных сановников ордена Храма. Серией булл «Facians misericordiam» от 12 августа 1308 г. Климент V начал двойную судебную процедуру — суда над тамплиерами как отдельными лицами, который вели епископские комиссии (одна на диоцез), и суда над орденом как таковым, который проводили папские комиссии (минимум одна на государство). Вынесение окончательного приговора предполагалось возложить на Вселенский собор, созываемый папой во Вьенне (в Дофине) осенью 1310 г. (созыв отложили на год). Уточним, что речь шла о процессе против ереси и об инквизиторской процедуре, где допускалось применение пыток; впрочем, агенты Филиппа Красивого независимо от того, «прикрывали» инквизиторы их действия или нет, без колебаний прибегли к пыткам с самых первых допросов.

Обвинения, выдвинутые против ордена, можно изложить в нескольких словах: отрицание Христа, идолопоклонство, отказ от таинств, отпущение грехов мирянами, непристойные обряды и содомия, тайный характер капитулов, обогащение ордена всеми средствами. В этом не было ничего особо нового, все эти обвинения взяли из антиеретического арсенала, созданного в течение XIII в.[745] Гильом де Ногаре, канцлер французского короля, которому было специально поручено преследовать тамплиеров, уже прибегал к ним для обвинения папы Бонифация VIII еще до физического нападения на него в Ананьи в 1303 г.[746]

Как расценивать показания тамплиеров? Те в основном признались в отрицании Христа путем плевка на крест, в непристойных поцелуях и в получении совета практиковать гомосексуализм в случае, если «распалишься».

Эти показания нельзя отбрасывать не рассматривая, под предлогом, что их часто добивались под пыткой. Сообщения об этих обрядах отличались индивидуальным правдоподобием (retrais ордена предусматривали наказание за содомию — значит, прецеденты были!), а кроме того, Барбара Фрале доказала — и убедительным образом, — что эти обряды составляли «дополнительный» ритуал, добавленный (уточнить, когда и как, невозможно) к безупречно ортодоксальному ритуалу вступления, описанному в уставе, то есть ритуал инициации — нечто вроде издевательства над новичками, — который те, кто принимал соискателей, проводили с большей или меньшей неукоснительностью, а иногда вовсе без таковой. Для агентов короля, допрашивавших тамплиеров в 1307 г., такие обряды были доказательствами ереси. Однако не для папских уполномоченных, которые в такое упрощение не впали: они постарались выделить и прояснить этот «дополнительный» ритуал и сделали вывод, что он был, конечно, предосудительным и подлежал искоренению, но еретическим не был. А значит, ортодоксальность ордена он под сомнение не ставил[747].

Когда в конце 1309 г. над орденом начался суд, казалось, король Франции одержал верх. Но именно тогда тамплиеры Французского королевства опомнились. Оказавшись в Париже перед лицом папской комиссии, они в массе стали защищать свой орден (пожелало высказаться приблизительно 600 из них). Они объявили орден невиновным и отреклись от показаний, данных ранее агентам короля или комиссиям диоцезов. Последние как раз готовились вынести свои приговоры в судах над отдельными лицами. Реакция была радикальной: архиепископ Сансский (а это был не кто иной, как Филипп де Мариньи, брат Ангеррана де Мариньи, в то время главного королевского советника), возглавлявший комиссию Парижского диоцеза (в то время Париж был викарным диоцезом архиепископства Сансского), сыграл на противоречии между показаниями, данными перед его судом, и отказом от этих показаний перед папской комиссией, чтобы 10 мая 1310 г. отправить на костер 54 тамплиеров как упорствующих еретиков. Это сразу сломило сопротивление тамплиеров.

За пределами Франции события повернулись иначе. В Англии, Риме, Флоренции, Провансе тамплиеров арестовали и иногда пытали; в Арагоне они оказали сопротивление в своих замках, прежде чем сдаться и попасть в заключение. В Кастилии, Португалии, Германии их почти не тревожили. Архиепископ Равеннский Ринальдо да Конкореццо отпустил им грехи и отказался признать действительными показания, полученные под пыткой. Даже когда в октябре 1311 г. собрался Вьеннский собор, дело было далеко не решено: часть участников собора, может быть бо́льшая, склонялась к тому, что тамплиеры невиновны, и желала их оправдания по суду. Но на собор оказывал нажим король Франции, стоявший в Лионе с сильной армией, и Климент V решился пожертвовать орденом Храма, чтобы сохранить институт папства. 22 марта 1312 г. буллой «Vox in excelso» он «временно», без суда и приговора, распустил орден; из предосторожности он также запретил отцам собора делать какие-либо комментарии в связи с этим. Еще оставался вопрос насчет сановников ордена, сидящих в заключении в Париже, суд над которыми папа оставил за собой. Суд не состоялся: три кардинала, делегированных папой, довольствовались тем, что зачитали четырем сановникам приговор к пожизненному заключению. Тогда магистр ордена Жак де Моле, а также магистр Нормандии Жоффруа де Шарне возмутились и стали защищать орден. Это было 18 марта 1314 г. Король не оставил папским судьям времени на то, чтобы отреагировать: в тот же вечер Моле и его сотоварищ были сожжены на косе острова Сите, под садами королевского дворца.