Орден Храма не осудили: его распустили, потому что, оклеветанный, он уже не мог оправиться от нанесенных ему ударов и стал бесполезен. Damnatio memoriae [осуждения памяти (лат.)] не было. С 1350 г. в парижском Тампле поселился приор французского приората Госпиталя и стал титуловаться «приор Храма». Другой пример — акт от 13 февраля 1486 г., согласно которому «почтенная особа, монах и рыцарь брат Шарль Шапперон из ордена святого Иоанна Родосского и командор Храма в Молеоне» получал денежную сумму от одного оруженосца, выплатившего штраф, который его тетку обязали по суду заплатить «покойному брату Иакову Савойскому, тогда командору Храма в означенном месте»[748].

Виновны? Невинны? То, что некоторые тамплиеры несомненно были плохими подданными (такие есть везде!), не значит, что орден как таковой был виновен в мерзостях, в которых его обвинили. Еретиками тамплиеры не были. Ключевой фигурой в этом деле стал король Франции. Можно считать, что он был искренен (его окружение — не столь); можно допустить, что он в самом деле считал тамплиеров виновными. Но король Англии, иберийские короли — а почему их не считать столь же благочестивыми, как и он? — не поверили в это. Поэтому причины атаки этого короля на орден Храма надо искать в его политике.

В это самое время генуэзец Кристиано Спинола в письме, направленном из Генуи королю Арагона, указывал на финансовые причины[749]. Французскому королю лишь с трудом удается финансировать свою дорогостоящую военную политику; в 1306 г. он ограбил евреев; он ограбил ломбардцев, то есть итальянских купцов, а не только «ростовщиков». Так почему бы ему не ограбить тамплиеров, о которых говорили, что они владеют несметными богатствами? Более века королевской казной управляли тамплиеры парижского Тампля. В 1295 г. король лишил их управления своей казной, чтобы передать его флорентийским банкирам, братьям Гвиди деи Францези (знаменитым Биччо и Муччо, Бишу и Мушу); между Храмом и королем не было размолвки — просто король надеялся получить от итальянских банкиров крупные кредиты, собираясь гарантировать их ресурсами казны. Это не удалось. Тогда в 1303 г. Филипп вернул казну ордену Храма, но окружил казначея Храма королевскими чиновниками, набранными из числа деловых людей Парижа и городов королевского домена. Слухи, которые ходили об ордене Храма, дали Филиппу Красивому повод раз и навсегда избавиться от финансовой опеки Храма. Для того чтобы арестовать евреев и ломбардцев, особых предосторожностей не требовалось; другое дело — тамплиеры, монашеский орден, подвластный папе. Обвинение в ереси позволило королю действовать[750].

К этим причинам можно добавить и еще одну: Филиппу не слишком понравиЛось нежелание Храма согласиться на слияние орденов. Не то чтобы он сам был его горячим сторонником — он не хотел появления объединенного ордена, который бы остался подчинен только папе, и до самого Вьеннского собора противился передаче имуществ Храма ордену Госпиталя. Ему был нужен орден, подчиненный его власти (проекты Раймунда Луллия на эту тему соответствовали его пожеланиям). Крестоносная идея для него была лишь пропагандистским средством — кстати, он ни в малейшей степени не начал подготовку к крестовому походу. Военный орден, о котором он мечтал, должен был служить прежде всего интересам французских королей[751]. Впрочем, Крйстиано Спинола и этот аспект связывает с финансовыми вопросами:

В целом объяснение процесса ордена Храма следует строить на том, что тогда, в конце XIII в., во Франции, в Англии, в иберийских государствах зарождалось государство нового времени. Ведь все европейские монархи извлекли выгоду из дела тамплиеров, хоть и не верили в их виновность!

Сразу же после падения Акры орден Госпиталя пережил тяжелый конституциональный кризис, вызванный авторитаризмом магистра Эда де Пена (1293–1295): монастырь ордена попытался ввести коллегиальное управление, поставив рядом с магистром группу из семи diffinitores, одного на каждый язык. Это не имело последствий, а Эд де Пен умер по дороге в Рим, куда отправился, чтобы оправдаться перед папой. Магистром был избран Гильом де Вилларе, один из его противников на Западе. Приор Сен-Жиля от имени ордена и регент Конта-Венессен, принадлежащего папе, он сделал всю карьеру на Западе и имел мало желания отправляться на Кипр. Он созвал генеральный капитул ордена в Авиньоне, а затем в Марселе. Монастырь восстал и пригрозил начать против него процедуру esgart des frères, то есть обвинения по суду орденского капитула. Гильом покорился, прибыл на Кипр и в 1300 г. собрал там капитул. Свободу его действий не ограничили, но он должен был дать обязательство следовать обычаям ордена и соблюдать права монастыря[753]. Его преемник — его племянник Фульк — тоже навлек на себя гнев монастыря. Как мы увидим, завоевание Родоса стало для него средством смягчить (на время) этот конституциональный кризис.

Это завоевание (1306–1310) произошло, когда началось дело тамплиеров, по отношению к которому госпитальеры заняли осторожную позицию. У процесса тамплиеров, естественно, было свое продолжение на Кипре. Папская комиссия по королевству Кипр, учрежденная в мае-июне 1311 г. для суда над орденом, в качестве свидетелей допросила приора тевтонцев и приора госпитальеров. Их показания в целом благоприятны для Храма, но слова приора госпитальеров, Симона де Сарезарииса, выглядят довольно двусмысленно: по поводу обвинений, вынесенных тамплиерам, ему особо нечего сказать (на Кипре он ничего такого не заметил), но он полагает эти обвинения обоснованными[754]. Его позиция в достаточной мере выявляет позицию его ордена и иерархии последнего: удовлетворение, осторожность, сдержанность. Госпиталь не расстроился из-за того, что случилось с братьями-врагами из Храма, но не хотел радоваться слишком откровенно. Фульк де Вилларе давно знал, что слияние орденов должно пойти во благо его ордену. Уже в начале процесса ордена Храма он знал, что папа хочет передать имущество последнего Госпиталю. Так что не стоило проявлять излишнее нетерпение, поскольку — и госпитальеры это тоже знали — то, что происходит с тамплиерами, вполне может произойти и с ними. В самом деле, хулители не щадили орден Госпиталя. Филипп Красивый открыто выражал желание, чтобы в ордене были проведены коренные реформы, и в конечном счете согласился на передачу тамплиерских имуществ Госпиталю только под влиянием Ангеррана де Мариньи, ставшего в 1310 г. его ближайшим советником, и при условии, что «апостолический престол исправит и реформирует сей орден госпитальеров и в голове, и в членах оного»[755]. Папа, в согласии с Вьеннским собором, принял конкретные меры в этом направлении: сокращение злоупотреблений и привилегий, следствие о доходах ордена. Но после смерти Климента V речь об этом больше не заходила; его преемник Иоанн XXII (1316–1334), напротив, открыто благоволил к госпитальерам.

Буллой «Ad providam» от 12 мая 1312 г. папа передал ордену Госпиталя имущества ордена Храма. Нужно было еще вступить во владение ими. Фульк де Вилларе 17 октября 1314 г. назначил генеральным визитером на Западе Альберта фон Шварцбурга и возложил эту миссию на него; 3 ноября 1314 г. последний был заменен одним из семи его заместителей, Леонардо де Тибертисом, приором Венеции, который до того действовал во Франции.