Братья этих орденов, более опытные и дисциплинированные, чаще всего старались умерять энтузиазм крестоносцев и даже удерживать их от необдуманных действий. А те не всегда к ним прислушивались[416].
Оборона латинских государств. Замки и военные марки
Задача обороны латинских государств и контроля над их территорией делала необходимым создание сети укреплений. Замок, оборонительная позиция и место концентрации войск, был в то же время центром политического и экономического господства над покоренным мусульманским населением, которое платило оброк или дань[417].
Специфика миссии ордена Храма — обеспечение защиты паломников — побудила поручить им оборону башен и маленьких крепостей, расставленных вдоль маршрутов паломников, на дорогах между Акрой и Яффами, Яффами и Иерусалимом, Иерусалимом и Иорданом. Это относится к Детруа, построенному в 1103 г. к югу от Хайфы, к Дору (или Мерлю), переданному им неизвестно в каком году, но раньше 1187 г. По дороге из Яфф в Иерусалим паломники последовательно миновали квадратную башню Казаль-де-Плен (Ясур), Торон-де-Шевалье (Латрун), построенный одним кастильским рыцарем в 1137–1141 гг. и впоследствии отданный тамплиерам, и Шатель-Арнуль (Ялу), возведенный населением Иерусалима в 1133 г. и вверенный тамплиерам до 1179 г.[418] А по дороге из Иерусалима к Иордану или в Иерихон — Ситерн-Руж (Адумин, или Мальдуан), замок Сорока Дней, стоящий на горе Искушения выше садов Авраама и так называемой башни Крещения, на Иордане, недалеко от греческого монастыря Святого Иоанна Крестителя[419].
Но, кроме этих специфических построек, тамплиеры и госпитальеры в XII в. почти не имели замков. Иерусалимское королевство доверило орденам лишь очень немногое — Бетгибелин и Газу близ Аскалона, до 1153 г. остававшиеся в руках Фатимидов. Агамаут (Амман) за Иорданом передал тамплиерам Филипп де Милли, когда вступил в орден и стал его магистром в 1166 г.
Во второй половине XII в. оборона границы была организована в Самарии и Галилее, вдоль Иордана. Тамплиеры построили Ла-Фев ив 1168 г. от короля Амори I получили Сафед; построенный в 1177 г. Шателле был почти сразу, в 1179 г., разрушен Саладином. Дополнял ансамбль замок госпитальеров Бельвуар, прекрасный образец постройки типа castrum с двойным кольцом стен.
Зато в Триполи и Антиохии графы и князья поручали военным орденам заботу об организации обороны своих территорий. Там были созданы настоящие военные марки.
На границах княжества Антиохии и Киликийской Армении тамплиеры между 1131 и 1137 гг. получили Баграс (у латинян — Гастон), а потом замки Дарбсак (или Трапезак), Рош-Гильом и Рош-де-Руассель. Столь раннее формирование этой марки несомненно объясняется острым соперничеством между латинянами и армянами — которое проявлялось и в Антиохии — и неспособностью князя Антиохии утвердить свою власть. Надо было также застраховаться от попыток византийцев отвоевать эти земли. Тевтонцы и госпитальеры тоже присутствовали в Антиохии, но прежде всего, в XIII в., они появились в царстве Киликийская Армения[420].
Лучше известна марка, образованная военными орденами на севере графства Триполитанского с целью сдерживать секту ассассинов, прочно укрепившуюся на Джебель-Ансария. Мощный ансамбль, созданный тамплиерами из прибрежных крепостей Тортоса и Арима и замка Шатель-Блан (Сафита), ни в чем не уступал очень известному Крак-де-Шевалье, который один сеньор передал Госпиталю в 1142–1144 гг. Впоследствии его оборонительные сооружения непрестанно усиливали. Он служил центром для целой сети башен и второстепенных замков на восточной границе графства. Купив в 1168 г. Маргат, орден Госпиталя стал контролировать и северные границы того же графства, отделенного в XIII в. от княжества Антиохии в результате внедрения мусульман в область Латакии[421].
Поражение при Хаттине в 1187 г. повлекло за собой почти полное исчезновение Иерусалимского королевства и потерю почти всех замков. Частично восстановленное в первой половине XIII в., королевство отныне состояло из узкой прибрежной полосы, к которой дипломатическая ловкость Фридриха II на время, с 1229 по 1244 г., добавила Иерусалим. Латиняне, отныне вынужденные только обороняться, строили — или отстраивали — мощные крепости. Их все чаще передавали военным орденам, которые одни, благодаря своим патримониям на Западе, имели необходимые ресурсы, чтобы вооружать и содержать их[422]. Так, Юлиан Сидонский продал тамплиерам крепость своего города и замок Бофор. Замки строились благодаря дарам, а также труду паломников: крестоносцы Пятого похода в 1217 г. приступили к строительству Атлита и в 1220 г. передали его тамплиерам; он получил название Шато-Пелерен [Замок Паломника]. Сафед, взятый и разрушенный Саладином, с 1240 г. отстроили для тамплиеров благодаря деньгам, собранным паломниками, которые пришли с епископом Марсельским Бенедиктом Алиньянским[423]. Тамплиеры сохранили его до 1266 г. Тевтонцы в 1230 г. возвели замок Монфор, ставший резиденцией их ордена[424].
Особо заботились здесь о защите побережья, для чего служили города с крепкими стенами (Тортоса, Тир, Сидон, Акра) и крепости в чистом виде, как Шато-Пелерен. Парадоксальным образом эти приморские крепости служили не затем, чтобы отражать врага с моря, — в этой сфере у франков было большое преимущество, — а против неприятеля, который придет с суши. Кстати, они стали последними очагами латинского сопротивления мамелюкам в 1291 г.
В Испании периода Реконкисты
Военная деятельность орденов на Пиренейском полуострове происходила в очень разных условиях. Граф Барселоны Раймунд Беренгер IV в 1143 г. попросил тамплиеров принять участие в «защите западной церкви, каковая находится в Испании», и взял их на службу, чтобы «сражаться с маврами и славить веру христианскую»[425]. Они это сделали, как и госпитальеры, но отнюдь не забывали о своем приоритетном занятии в Святой земле. А вот кастильские и леонские ордены служили прежде всего Реконкисте. Во всех случаях — это принципиально — контроль над Реконкистой сохраняли королевские власти, и ордены никогда не были в состоянии, как на Востоке, вести независимую политику[426].
Источники редко выделяют специфическую роль орденов в королевской армии: один раз, в 1178 г., соглашение между Храмом и Госпиталем упоминает миссию авангарда и арьергарда, которую выполняли тот и другой[427]. Но их участие в операциях Реконкисты засвидетельствовано, будь то взятие Куэнки (1177 г.), сражение при Лас-Навас-де-Толоса (1212), завоевание Балеарских островов или осада Севильи. Они принимали участие во всех операциях Альфонса XI Кастильского, направленных на захват контроля над Гибралтарским проливом, от сражения на реке Саладо в 1340 г. до осады Альхесираса (безуспешной) в 1350 г. Точно так же они постоянно присутствовали в боях Гранадской войны (1482–1492): магистр Калатравы Родриго Тельес Хирон погиб в засаде, устроенной мусульманами его войскам под Лохой[428], а великий командор Сантьяго, Гарсия де Кастрильо, водрузил знамя святого Иакова на гранадской Альгамбре 2 января 1492 г.
Таким образом, орденских братьев мобилизовали в королевскую армию; но иногда ордены действовали и на свой страх и риск — дерзкий набег, благодаря которому в руки братьев Калатравы попала крепость Сальватьерра, расположенная в глубине мусульманской территории, был целиком обязан их инициативе, как и взятие Вильены в 1240 г.[429] Расположение орденов на границе вынуждало суверенов давать им определенную самостоятельность: граница была зоной контактов, насилия, налетов и захватов, где действовать и реагировать следовало быстро.
