– Мы вернем ее, – уверенным тоном заявил Джек. – Прости, все это время я был слепцом. Но теперь я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе вернуть Рут.

Грейс продолжала молчать.

– Послушай, Грейс, позволь мне помочь тебе.

Грейс смахнула ладонью слезы со щек и отложила в сторону нож.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, Джек.

Слова эти прозвучали с холодной, бесчувственной неотвратимостью. Джек понял, что опоздал. И тут он услышал торопливые шаги по паркету, а затем кто-то окликнул его:

– Джек! Ты вернулся!

Девочка вбежала на кухню и обняла его. Он крепко обнял ее, чего никогда не позволял себе раньше, наслаждаясь ощущением того, что держит в своих руках ребенка.

– Мы победили! – радостно крикнула Рут. – Я никогда не уйду отсюда! – На лице девочки промелькнула легкая тень неуверенности. – Правда, Грейс?

– Конечно, дорогая. Никто нас с тобой не разлучит.

Переваривая эту новость, Джек заметил, что на тарелке, стоявшей перед Грейс, громоздится горка мелко нарезанного лука.

– А как это произошло? Что ты сказала судье?

– Сказала, что я хорошая мать и что могу обеспечить Рут достойную и безопасную жизнь. Показала платежные чеки, статью из «Нью-Йорк таймс», представила свой бизнес-план. А потом представила справку о стоимости обручального кольца, за которое Уолтер требовал с меня деньги, и доказала, что он просто надул меня. Я произвела на судью хорошее впечатление, – с гордостью заявила Грейс. – Сама. Без твоей помощи. Вообще без чьей-либо помощи!

Радость за Грейс вытеснила из души Джека чувство вины перед ней.

– Сколько я тебя знаю, ты всегда справлялась со всем сама.

Грейс посмотрела на Джека, не понимая причины происшедшей с ним перемены. Она напряглась всем телом, когда он взял ее за руку и посмотрел на ее пальцы.

– Грейс, выходи за меня замуж. Выходи за меня замуж, потому что я не могу жить без тебя.

– Что случилось, Джек? – резким тоном спросила Грейс. – Ты хочешь и меня спасти? Но я не нуждаюсь в спасении, как ты сам только что сказал. Мне не нужна ничья помощь.

Она махнула рукой, встала и направилась к двери. Рут посмотрела на Джека и молча кивнула головой ей вслед, как бы говоря ему: иди за ней.

Джек нахмурился, чувствуя, как в груди разгорается пламя.

– Грейс, не уходи. Прошу тебя.

Грейс замедлила шаг, но не обернулась.

– Я понимаю, ты не нуждаешься в спасении... и никогда не нуждалась. – Джек понизил голос, чувствуя, как сжимается горло. – А вот меня надо спасать. Ты открыла мне глаза на то, что я бегу от жизни. Я понял и готов признать, что сейчас я гораздо больше нуждаюсь в тебе, чем ты во мне.

Грейс остановилась, обернулась и внимательно посмотрела на Джека.

– Я не в силах изменить прошлое, – продолжил он. – Я могу только начать новую жизнь, с тобой и с Рут. Если, конечно, ты согласишься. Я хочу только этого и больше ничего.

Она по-прежнему молчала, но Джек не собирался сдаваться. Он сделал несколько шагов и приблизился к Грейс.

– Я думал, что не смогу стать отцом чужому ребенку. Но я вижу, какая ты чудесная мать, ты не сдалась, когда, похоже, все ополчились против тебя. Я восхищаюсь тобой, Грейс.

Джек уловил ее прерывистое дыхание.

– Но главное – я люблю тебя. – В эту секунду Джек осознал, что говорит истинную правду. – Люблю тебя, люблю Рут и сделаю все, что в моих силах, чтобы у нас была настоящая семья. Я не отступлюсь, Грейс, потому что на самом деле тебя люблю. Всем сердцем, как никогда еще не любил ни одну женщину.

В глазах Грейс Джек увидел мучительный проблеск надежды.

– Ты отважная, прекрасная женщина. – Он сделал еще шаг к ней. Джек понимал, что просит сейчас у Грейс снова открыть ему свою душу и сердце. – Люблю и прошу оказать мне честь стать моей женой.

Из глаз Грейс хлынули слезы радости, и когда Джек уже подумал, что сейчас она бросится ему в объятия, оба вспомнили про Рут. Джек и Грейс разом повернулись к Рут и увидели, что девочка зажмурила глаза и скрестила пальцы на счастье.

– Да, Джек Беренджер, я выйду за тебя замуж, – тихо сказала Грейс.

Рут открыла глаза и радостно закричала:

– Наконец-то вы оба пришли к правильному решению!

– Мама!

– Да, Рут?

– А папа мне ничего не разрешает.

Рут влетела в освещенную солнцем кухню, заполненную белыми шкафчиками и разноцветной посудой. Когда-то эта кухня была отделана камнем и металлом. Грейс вытерла полотенцем руки, испачканные кремом, обняла ладонями личико дочери и отбросила со лба Рут непокорные пряди волос.

– Возможно, он тебя слишком оберегает, но это от того, что он тебя очень любит.

Рут испустила театральный стон, как это делают подростки во всем мире. В свои тринадцать Рут определенно становилась девушкой.

В душе Грейс не очень нравилось такое поведение, но она улыбнулась. Любовь, которую она испытывала к этой девочке, которая вошла в ее жизнь и коренным образом изменила ее, по-прежнему вызывала у Грейс слезы счастья при одном только взгляде на Рут. Грейс понимала, что они созданы друг для друга, и время только подтвердило эту истину.

– Все мои подруги идут в субботу в парк, а мне папа не разрешает, – пожаловалась Рут.

– А может, пойдешь вместе с папой? На лице Рут появился притворный ужас.

– Я, папа и девочки... не думаю, что это хорошая идея.

– Рут! – строгим тоном одернула Грейс. Озорница тут же изобразила раскаяние:

– Я все понимаю, я люблю его и рада, что он так беспокоится за меня. Но я же не Дейзи и не буду такой, как она!

В их доме помнили о первом ребенке Джека, но, несмотря на то что прошло уже столько лет, любимый муж Грейс так и не смог до конца избавиться от чувства вины за ее гибель. Поэтому он очень строго воспитывал Рут, чтобы не повторить дважды одну и ту же ошибку. Они очень не любили вспоминать тот день, когда Рут пришла домой, случайно запачкав волосы порошком для приготовления прохладительных фруктовых напитков. Это пятно напомнило Джеку пурпурные полосы в волосах Дейзи.

Грейс нравилась забота Джека о ребенке, хотя в душе она и считала ее чрезмерной. А с рождением маленького Джека большой Джек буквально помешался на детях. Их сыну исполнилось четыре года, и Грейс любила его так же сильно, как Рут. Оба ребенка были для Грейс настоящим чудом, и Грейс знала, что и для Джека тоже. Над малышом Джек дрожал точно так же, как и над Рут.

В кухню вбежал маленький Джек.

– Пирожные! – радостно вскричал он и посмотрел на сестру, которую обожал. – Пирожные для тебя и для меня!

Рут улыбнулась и взлохматила ладонью волосы мальчика:

– Привет, шалун.

Джек звонко рассмеялся:

– Шалун! Шалун!

Грейс подхватила малыша на руки и ткнулась лицом в нежную детскую шейку. Джек радостно заверещал, пытаясь вырваться и дотянуться до шоколадного пирожного.

Конечно, пирожные, от них никуда было не деться. Хотя Грейс давно расширила бизнес и поставила его на производственную основу, она не могла отказать себе в удовольствии собственноручно готовить пирожные для семьи. Успех привел ее на обложки журналов, посвященных бизнесу, и всевозможных женских журналов. Теперь компанией руководил Марк, а Грейс уже играла в ней менее значительную роль. Ее дни были заполнены делами в школьном родительском комитете и различных благотворительных организациях.

– Мамочка, пожалуйста, поговори с папой, – взмолилась Рут. Она сунула палец в крем, а затем себе в рот.

– А может, найдется компромиссное решение? – предложила Грейс.

– Какое? – скептическим тоном поинтересовалась Рут.

– Что, если мы пойдем в парк всей семьей? Уверена, Джеки там понравится.

– Мама, ну какой это компромисс?

– Тогда такой вариант: вы пойдете в парк втроем – ты, папа и дядя Хью. Дядя Хью отвлечет папу, и он не будет приглядывать за тобой каждую секунду.

– Ох, дядя Хью, это здорово. Ладно, пойду позвоню Миранде.