— Да пош-шёл ты!
Я стиснул зубы:
— Меркулов! Ко мне, я сказал…
Но прапор уходил и больше не отзывался.
— Меркулов, ко мне!
Моя ярость уже подсказывала мне несколько вариантов дальнейшего поведения… Можно достать бесшумный ПСС и влепить пулю-цилиндр в-аккурат под его тощий зад, чтобы с другой стороны ему кое-что оторвало и больше на земле таких уродов не появлялось… Не подойдёт… Можно было догнать его и попросту наступить ему сзади под коленку вытянутой при ходьбе задней ноги, чтобы он быстро упал на бок… И потом добавить парочку ударов по рёбрам… Тоже не подходит…
Отказавшись от столь кровожадных вариантов, я легко догнал Меркулова и левой рукой схватил его за обмундирование.
— Куда ты меня тащишь? — истерично взвизгнул прапор.
Но я молча вёл его к командиру роты. В канцелярии Иваныча не оказалось и писарь испуганно сообщил мне, что товарищ майор Пуданов сейчас находится в третьей роте. Я пошёл туда, волоча за собой упирающегося прапора.
— Вперёд! — процедил я, когда Меркулов попытался ухватиться за угол вагончика. — Вперёд, я сказал!
От ротной канцелярии он всё-таки отцепился и мы двинулись дальше. Было немного трудновато… Как идти по лужам и грязи… Так и одновременно с этим тащить за собой всё ещё упирающегося Меркулова… Но я медленно и уверенно приближался к конечной точке своего путешествия… Ну, и заместитель тоже…
Александр Иванович сидел в командирской палатке и смотрел телевизор, когда я втолкнул туда внезапно заартачившегося на входе Меркулова. Затем я вошёл и сам…
— Товарищ майор! Вот! Привёл к вам нарушителя воинской дисциплины. — доложил ему я, отдуваясь от быстрой ходьбы. — Оскорблял командира группы.
Ротный молча выслушал мой краткий пересказ. Затем спросил Меркулова:
— Это так?
Мой заместитель стал выдавать свою версию:
— Я подошёл и спросил его за мой отпуск! Мне уже давным-давно пора в отпуск ехать! А он меня не отпускает!
Тут я вмешался:
— Когда вы подошли ко мне три дня назад, я сказал, что подумаю!
Это было действительно так и майор Пуданов об этом уже знал.
— А почему вы оскорбили своего же командира группы? — спросил командир роты. — Вопрос с вашим отпуском решаю только я.
Меркулов опять сузил свои глазки:
— А что он мне х. й показывает?
Я усмехнулся и ещё раз продемонстрировал свой жест отказа:
— Ничего подобного, товарищ майор! Всё в пределах этики.
Пуданов опять обратился к Меркулову:
— А дальше что?
Тут прапорюга решил приукрасить свою персону и раздуть отвагу:
— А я его потом на х. й послал!
Такой лжи, а тем более оскорбления я не вынес…
«Бах» — раздался звук звонкой оплеухи. Моя правая ладонь вспыхнула огнём, а голова прапора мотанулась влево… Я хотел добавить уже кулаком, но Меркулов увернулся и попытался взять на излом мою левую руку, которая до сих пор держала его за плечо. Удар у меня не получился и правый кулак попал ему куда-то за левое ухо. Выдернуть руку оказалось невозможным, ибо он вцепился в неё как клещ… Затем нас понесло в ближайший проход между кроватями, одна из которых была застелена наискось красно-белой полосой…
— Кулинок! — раздался возглас Пуданова.
Странно, но мы отреагировали на его предостережение и изменили направление падения. Приземлились на соседнюю кровать: я на левый бок, а прапор грудью вниз. Но захваченную мою руку этот гад не отпускал и продолжал её выворачивать. Однако получалось так, что она попросту сгибалась в локте, а он наваливался на меня спиной. Даже выполнить нормально болевой излом у этого кретина не получалось…
Делать было нечего и я принялся обрабатывать его голову ударами своего правого кулака. Мои движения оказались размеренными и изо всех сил… Может быть хоть от этого у него ума прибавится!.. Да и его психологически расшатавшаяся «планка» основательно закрепится на своём закономерном месте…
Вскоре у меня сильно заныли все ударные костяшки и я остановился передохнуть… Товарищ прапорщик продолжал наимертвейшей хваткой удерживать мою левую руку… Заломить её ему так и не удалось, вот он теперь изо всех сил пытался полностью перекрыть в ней кровоток. Я в свою очередь тоже мог бы применить какой-нибудь болевой приёмчик… Например, надавить ему на любимый глаз или же беззастенчиво изменить форму прапорщицкого носа, решительно задрав его за обе ноздри к самому лбу… А то и попросту открутить ему ближайшее ухо… Однако окончательно портить казённое имущество мне почему-то не захотелось…
А тут ещё и рефери вмешался… Доселе невозмутимо наблюдавший за нашей схваткой майор Пуданов видимо воспринял мой заслуженный отдых как окончание боя и поэтому спокойно сказал нам всего два слова…
Но командирским тоном:
— Хватит. Вставайте!
Лично я был готов продолжать и дальше, но прапор внезапно отпустил левую мою руку и стал подниматься на ноги. Причём, навалившись напоследок на меня своей спиной. Когда вскочил и я, Меркулов уже выходил из прохода меж кроватей. Хоть он и оказался спиной ко мне, но моя левая неударная нога проявила похвальную инициативу и влепила очень хороший пендель по заднице прапора. Того резко отбросило вперёд…
— У-у… че-м-мо! — обиженно промычал заместитель, обернувшись ко мне на мгновенье.
Я сначала было рассмеялся от пацанского возгласа Меркулова и вида его обиженной физиономии, но быстро спохватился и захотел догнать прапорюгу, чтобы добавить ему ещё… Однако мои решительные шаги в сторону охамевшего военного были остановлены майором Пудановым, специально вставшим поперёк моей дороги. Нагло воспользовавшись этим не совсем заслуженным обстоятельством, Меркулов юркнул в дверной проход и благополучно скрылся в неизвестном направлении.
— Ну, что будем делать? — спокойно вопрошал командир роты. — Он же сейчас стучать на тебя побежал…
— А-а… Мне пох. й… — отмахнулся я.
Сейчас мои руки обтряхивали камуфляж и приводили внешний вид командира группы в нормальное состояние. Иваныч уже достал откуда-то листок бумаги, положил на столик и пододвинул его в мою сторону.
— Садись и пиши объяснительную! — почти приказал он мне. — Чтобы всё было в твою пользу…
— Зачем «в мою пользу»?!.. — проворчал я. — Как всё было, так и напишу! Чего мне бояться?!
Я уселся на обшарпанное кресло… Притянул к себе журнальный столик и приготовил ручку. Тут-то меня и прорвало…
— Да эти сукины дети сегодня сговорились! Сначала Королёв в залупу полез! Потом Мирошник… Но он вовремя передумал… И третьим этот прапор оказался… Выскочил из-за палатки, как будто специально дожидался… И всё это произошло за каких-то пять минут… Таких совпадений не бывает…
Иваныч слегка призадумался…
— А что Королёв? — спросил ротный. — Там всё нормально? Не убил его?
Может быть он всё ещё переживал за свой лом… Или за подчинённого… Но ведь бойцов-то много!.. А лом… Не один, конечно… Однако…
— Да ну… — рассмеялся я. Скажешь тоже… Я ему трое суток ареста объявил от твоего имени… Сейчас готовится…
Иваныч выслушал мой доклад по первому инциденту и, не откладывая дела в долгий ящик, сел писать Записку об аресте. Он тоже был настроен серьёзно, но срок наказания хотел увеличить…
— Нельзя. Больше трёх суток не имеешь права… — сказал я.
— А ты откуда знаешь? — каким-то ревниво-настороженнным взглядом посмотрел он на меня.
Но на должность командира роты я и не думал метить… Просто имел богатый опыт военной жизни…
— А я сидел шесть суток. Сначала три дали, а потом ещё столько же добавили.
Хоть это и было семь лет назад, но в нашей армии мало что изменилось в системе наказаний…
— Мы тоже так сделаем. — решил Пуданов. — Так-с… Как его там по имени-отчеству?.. Ладно!.. Сейчас в канцелярии по ШДК посмотрим!
Я быстро написал Объяснительную записку, подписался под ней и отдал её ротному. Он, не читая, сложил бумагу и положил в карман.
— Ну, что будем дальше с ним делать? — спросил он уже на выходе.
Я сразу же понял то, о ком же всё-таки идёт речь…
