Вполне возможно, что моджахеды надеялись на своё боевое мастерство, ведь они уже восьмой год ведут партизанскую борьбу с вторгшимися в Афганистан советскими вооружёнными подразделениями. Это раньше у афганцев были старенькие винтовки Бур, допотопные охотничьи ружья и редкие автоматы Калашникова… За годы войны у них появились крупнокалиберные пулемёты и безоткатные пушки, миномёты и переносные зенитные ракетные комплексы. Автоматы Калашникова стали вполне обычным вооружением каждого борца за независимость… Молодые моджахеды стали проходить хорошую военную подготовку в заграничных лагерях…
И вот теперь они решили дать бой… Искренне надеясь на то, что им удастся с максимальной боевой эффективностью применить против наступающих советских подразделений крупнокалиберные пулемёты и безоткатные пушки, батальонные миномёты и противотанковые гранатомёты… И надо отдать должное афганским моджахедам… Им удалось проделать четыре сквозные пробоины в одном военно-транспортном Ми-восьмом… У них получилось внезапным огнём подбить два советских бронетранспортёра… А ещё… Душманы убили несколько советских солдат… И именно эти потери в живой силе были самыми болезненными… Ведь военное железо хоть и стоит дорого… Однако оно не идёт ни в какое сравнение с живыми парнями… Чья жизнь бесценна!
Именно поэтому «Боги войны! Продолжали» работать по площадям».
А мы летали над этим злополучным районом на страшно большой высоте… Мёрзли от ужасно неприятного холода… Тряслись вместе с вертушкой, ходившей ходуном от сильнейших порывов ветра… И смотрели вниз… Где мерцали крохотные искорки разрывов…
Война продолжалась.
Глава 13
И всё-таки… Катастрофа!
Разведгруппу третьей роты везли в безопасное место… Везли в полном её составе. Мёртвые тела разведчиков тряслись на броне рядом с ранеными товарищами-спецназовцами… Чудом уцелевшие бойцы всё ещё пребывали в том самом состоянии, в котором они находились во время недавнего боя.
— Ну, Агзамыч!.. Так чего вы туда поехали? — выговаривал командир третьей роты своему подчинённому. — У вас же задача была по другому кишлаку!
— Мы туда и направлялись… — объяснял старший лейтенант Ахметшин. — По дороге услышали стрельбу… Это духи из ДШК по нашим вертушкам долбили… вот мы и свернули… Чтобы прочесать эту гору…
Капитан Федин оглянулся назад на эту самую вершину… Как в самом кишлаке Шабан, так и вокруг него… Везде рвались снаряды… Наша артиллерия продолжала свою работу…
— Ну, вот и прочесали… — с горечью констатировал командир третьей роты.
За их спинами лежали погибшие и раненые… Безмолвные трупы и те… В чьих телах ещё теплилась жизнь.
— Да кто же знал… — оправдывался командир группы. — Что они нас на окраине будут ждать?!.. Слишком мало времени прошло после обстрела вертушек… Никакого подвоха… Не могло быть… А там… «Чёрные аисты» оказались…
— Они заранее кишлак подготовили к обороне… — вновь констатировал Федин. — Мы только-только сунулись к вам… Как их миномётчики стали нас в вилку брать… Еле убрались…
— Да я видел… — произнёс Ахметшин. — Они и по нам долбили… Башенный сгорел прямо на глазах… Рядом с ним фосфорная мина разорвалась… Или снаряд из безоткатки… Духи по БеТеру целились… А задели и его.
— Это точно, что с фосфором? — уточнил командир роты Федин.
— Там столько горящих ошмётков разлетелось… — говорил Ахметшин. — Это была не зажигательная… Мина или снаряд… А самая настоящая фосфорная… Зараза…
Какое-то время они ехали молча… Бронетранспортёр мчался вперёд на самой максимальной скорости и поэтому ощущалась сильная тряска… Она, конечно же, доставляла раненым дополнительные страдания… Но надо было торопиться, чтобы побыстрей перебросить пострадавших в военный госпиталь…
Сейчас конечной точкой их маршрута была небольшая взлётная площадка, располагавшаяся неподалёку от штаба проводимой войсковой операции. Там стояли вертолёты, уже готовые к срочному вылету в Кандагарский госпиталь… Туда же пришли многие наши солдаты и офицеры… Чтобы узнать о судьбе своих товарищей и просто знакомых… А может и незнакомых… Но своих… Наших…
Поэтому когда бронетранспортёры затормозили у вертолётной площадки, раненых бойцов принимали прямо с брони и на руках несли к МИ-восьмому… После настал черёд и погибших… Их тела уложили на пол вертушки… А сгоревшего башнёра так и внесли завёрнутым в плащ-палатку…
— Так его и оставьте… Пусть пока побудет в плащ-палатке…
Это была суровая реальность войны… Ведь на сиденьях находились раненые… Кто-то полулежал, кто-то сидел… Им и так уже досталось в этом бою… Поэтому раненых следовало поберечь… Уже и от этого ужасного зрелища.
— Агзамыч! — кричал капитан Федин под свист вертолётных турбин. — Ты чего? Давай-ка на борт!
Однако раненый в бедро КРГ № 632. продолжал оставаться на своём месте… Хоть и придерживаясь рукой за стоящий рядом бронетранспортёр.
— Нет! — отказывался Ахметшин. — Не хочу!.. Я в нашей медсанчасти подлечусь! Мне в Лашкарёвку!
— Да чего ты здесь ерундой маешься? — сердился ротный. — Тебе в госпиталь надо!
Федин даже потянул за рукав перепачканной горки…
— Нет! — твёрдо ответил раненый командир группы. — У меня сквозное… Артерии не задеты. Заживёт…
К капитану Федину присоединился и командир батальона. Однако их уговоры не подействовали на заупрямившегося старлея. Не помогли и приказания… Всё было тщетным… Ахметшин собирался лететь в свой родной 6-ой батальон.
— Ну… — с досадой заявил комбат. — Как знаешь… Давай!
Крайнее слово было адресовано экипажу. В вертушку уже внесли последнее тело… И сразу же была дана команда «На взлёт!»… Борттехник убрал лесенку и вертолёт стал набирать обороты… Вокруг быстро поднялась пыль с песком…
— Зря ты… — выговаривал капитан Федин своему заупрямившемуся командиру группы. — Могут осложнения начаться… А в госпитале…
— Если начнутся, тогда и полечу… — твёрдым голосом возражал Ахметшин. — А пока мне и в Лашкарёвке будет нормально…
— Да у нашего переводчика мочку уха задело… — ворчал ротный. — И то… полетел ведь… Тоже не хотел… Но всё-таки согласился… А ты!?.. С таким-то ранением!
— Не хочу… — вновь повторил командир группы и вдруг осёкся…
Вертолёт с ранеными и телами погибших поднялся на необходимую высоту и набрал горизонтальную скорость… Но пилоты, видимо, очень торопились в Кандагарский госпиталь… И на крутом вираже винтокрылая машина резко потеряла в высоте… В результате чего накренившийся борт… Вернее, бешено вращающиеся лопасти основного винта задели за вершину холма…
Это была авиационная катастрофа!
У всех стоявших на земле вырвался невольный крик… Только что взлетевший вертолёт упал на холм… От сильного удара борт перевернулся… И по инерции заскользил вниз по склону…
Все бросились бежать к упавшей «восьмёрке»… Даже несмотря на то, что она уже горела и в любую секунду мог прозвучать мощный взрыв… Ведь в полностью заправленных топливных баках находилось столько авиационного горючего…
Но внутри упавшей вертушки находились живые люди! И им требовалась срочная помощь!.. Поэтому к месту падения бежали все…
А горящая «восьмёрка» всё ещё скользила вниз по склону… Оставляя за собой широкий след… И теряя скорость…
Когда исковерканный вертолётный корпус замер, он уже полностью был объят пламенем… Горел авиационный керосин, разлившийся из повреждённых баков… Горела внутренняя обшивка салона и кабины пилотов… Горели пластмассовые детали и приборы…
Но самым страшным было то… Что внутри вертолёта горели живые люди… Раненые в бою… И охваченные пламенем уже здесь… Фактически на своей территории… Они кричали от ужаса и страшной боли… И продолжали гореть… Вместе со своими мёртвыми товарищами…
Так они и сгорели… Почти все…
Погиб и экипаж… Обоих пилотов в момент удара об землю выбросило из кабины… От полученных травм они умерли, так и не придя в сознание… Вместе с ними в кабине находился легко раненый переводчик… У которого пулей была задета мочка уха… В момент падения переводчика тоже вышвырнуло наружу… Погиб и он…
