К счастью, у нас есть еще один брат, и я уверен, что он с радостью присоединится к тебе, чтобы отпраздновать это удивительное событие. Прошу тебя принять этот скромный подарок, ведь ты сообщил мне чудесные новости.

С несказанной радостью, Вен Кен Джин

(К письму прилагались два слитка золота, завернутые в красный шелк. Этот подарок доставил вооруженный конвой.)

Кен Джина не было дома. Наверное, он до сих пор занимался тем, что сдавал дела ее отцу, и даже не подозревал о том, что ее вышвырнули из дому. Шарлотта села возле двери его квартиры и стала ждать. Если будет нужно, то она просидит здесь целый день. Ей необходимо снова увидеть Кен Джина. Ей нужно выяснить, обманывал ли он ее. Кроме того, ей просто некуда больше идти. Она услышала знакомый голос и проснулась. Был уже полдень.

– Мисс Шарлотта? Что вы здесь делаете?

Кен Джин! Не успев еще окончательно прийти в себя, Шарлотта вскочила на ноги и подбежала к нему. Он, конечно, поймал ее. Он всегда так делал. Но обнял он ее не сразу.

– Почему вы здесь? Почему вы не встретили меня в… – Он замолчал, не договорив. – Вас ведь не было сегодня утром дома?

Девушка покачала головой и уткнулась лицом в его плечо.

– Они отреклись от вас?

Шарлотта почувствовала, как напряглось его тело. Джоана говорила ей, что в Китае отречение считают хуже смерти. Китайцы воспринимают отречение как самое большое оскорбление, самое тяжкое наказание.

– Нет. Во всяком случае, мне так кажется, – ответила она. – Родители хотят, чтобы я стала монахиней, – с горечью добавила она.

Кен Джин помрачнел и медленно отстранился от нее.

– Давайте зайдем в квартиру, – предложил он и, открыв дверь ключом, пропустил ее вперед. Она быстро прошла в комнату, на ходу подумав о том, что сегодня здесь все по-другому. Вчера, когда она оказалась в квартире возлюбленного, ею владели совсем другие чувства. – Вам не следует здесь находиться, – сказал Кен Джин. – Ваш отец будет вне себя от ярости, если узнает об этом.

– Мне совершенно все равно, что думает мой отец, – раздраженно заявила Шарлотта. – Он захлопнул передо мной дверь нашего дома, Кен Джин. – Стараясь сдержать слезы, она глубоко вдохнула и, помедлив, сказала: – И совсем не важно, что сейчас случится. Я никогда не вернусь в дом отца.

Он не ответил ей. Он просто смотрел на нее, и по его темным, бездонным глазам ничего нельзя было понять.

– Ты сегодня был там? Он кивнул.

– Как там… как там Уильям?

– Мальчик почти не спал. Он провел очень беспокойную ночь. Шарлотта прикусила губу, мысленно ругая себя за то, что радуется плохому состоянию Уильяма. Конечно, жестоко с ее стороны испытывать удовлетворение, оттого что ее брат устроил родителям истерику, но ничего этого не было бы, если бы отец позволил ей остаться дома.

– Я вот теперь все время думаю, Кен Джин, – произнесла она, пытаясь сосредоточиться. – Я провела ночь в миссии, и у меня было много времени для размышлений.

Он посмотрел на нее с тревогой и сочувствием.

– Я не знал. Если бы я знал, то…

– Что? – нетерпеливо спросила она. – Что бы ты сделал?

Он вздохнул и потер рукой свою щеку. Это было что-то невероятное. Она такого раньше за ним не замечала. Он казался каким-то… потерянным, что ли? Это привело Шарлотту в такое замешательство, что она от неожиданности села. В комнате остался только один предмет мебели, на который можно было сесть. После вчерашней драки здесь было совершенно пусто. Девушка опустилась в кресло дракона, как раз в углубление между двумя холмами, и приказала себе не думать о том, чем она вчера на этих холмах занималась.

– Я не знаю, мисс Шарлотта. Я не знаю, чем я могу помочь вам.

– Шар, – сердито поправила она. – Ты когда-то называл меня Шар.

Кен Джин пожал плечами, и ей показалось, что он чем-то опечалился.

– Что ты теперь собираешься делать? – спросила она. – Будешь искать другую работу?

Он покачал головой.

– Меня никто не возьмет на работу. Во всяком случае, в Шанхае. Ваш отец обязательно постарается выполнить свою угрозу.

Шарлотта и сама понимала это, и ей стало стыдно. Ведь именно она была виновата в том, что произошло. Нет, скорее они оба в этом виноваты.

– А вы? – спросил он после неловкой паузы. – Станете монахиней?

Девушка пожала плечами.

– Не знаю. Вряд ли, – сказала она. Это был не вполне осознанный ответ, и все же в глубине души она понимала, что это правда. Возможно, Кен Джин лгал ей. Возможно, вопреки всем нормам морали и нравственности, ему нужна была только ее энергия инь. Но сейчас, когда он находился рядом с ней, ей не хотелось так думать. И никакое он не орудие в руках дьявола. Он просто Кен Джин – слуга, помощник, прекрасный бухгалтер. Ее Кен Джин.

Она подняла голову.

– Я ведь почти ничего не знаю о тебе.

Кен Джин насупился, явно не понимая, что она имеет в виду.

– Я хочу сказать, что не знаю тебя как человека. Мне ничего не известно ни о твоей семье, ни о твоем прошлом. Я понятия не имею, чем ты собираешься заниматься, на что надеешься. Ты же, наоборот, знаешь обо мне практически все. А я… я всегда видела только то, что лежит на поверхности.

Он пристально посмотрел на нее.

– Я – ваш слуга. А кого интересует жизнь слуги?

Она мягко произнесла:

– Но ты уже не мой слуга. Расскажи мне что-нибудь о себе.

Как другу…

Кен Джин был явно смущен ее предложением. Спустя какое-то время он кивнул и уселся перед ней на пол, скрестив ноги и слегка склонив голову. Он все еще вел себя как слуга, и это чрезвычайно раздражало ее. Разозлившись, девушка вскочила с кресла дракона и тоже села на пол, как раз напротив молодого человека. От удивления он широко раскрыл глаза, и на ее лице появилась улыбка – впервые с тех пор, как… как она в последний раз сидела на этом кресле.

– Я хочу поговорить с тобой как с другом, Кен Джин. Давай попробуем?

Он кивнул, хотя совершенно не понимал, что происходит.

– У китайцев принято иметь друзей?

– Конечно, принято.

– Итак, кто же твой лучший друг? – спросила Шарлотта. Он уже знал, что ее лучшей подругой была Джоана. – Есть такой человек, которому ты можешь рассказать о своих надеждах и тревогах, с кем ты можешь поделиться своими мыслями?

Кен Джин потупился.

– Моя мама обычно разговаривала с нашими соседями, играя в маджонг*. Я помню, что они очень громко стучали. Ночью я часто просыпался из-за шума и голосов. Но когда я покинул дом, мне даже как-то не хватало этого.

– Стучали? – спросила она, когда он замолчал.

– Я имею в виду стук игральных костей, когда после очередного раунда их складывали вместе. Это напоминало гром небесный. И они все одновременно разговаривали друг с другом, смеялись и шипели…

Маджонг – (ма-джонг, мацзян) – древняя китайская игра-головоломка, сочетающая в себе черты покера, домино и шахмат. Задача играющего заключается в том, чтобы разобрать сложенные определенным образом игровые кости, убирая одинаковые по определенным правилам.

– Шипели?

Кен Джин усмехнулся и сказал что-то на мандаринском диалекте. Девушка не понимала этого языка, но сразу заметила, что в его речи было много шипящих звуков, что и напоминало шипение змеи.

– Моя мама любила орехи личи, – продолжал Кен Джин свой рассказ, активно жестикулируя. – Она часто ела мясо, а потом сосала камни. Она всегда держала один камешек во рту. Поэтому, когда мама говорила, казалось, будто она шипит, – сказал он и начал шепелявить, подражая своей матери. Это было так забавно, что девушка залилась смехом.