В 145 г. до н. э. Деметрий II все-таки победил Баласа в сражении, обратил его в бегство, и тот погиб, но империя Селевкидов к тому времени уже не представляла никакой угрозы. Гражданские войны, после смерти Антиоха IV продолжавшиеся восемнадцать лет почти непрерывно, доконали империю. Весь Восток, включая долину Тигра — Евфрата, стал теперь самостоятельным царством Парфией (которым правил народ, близкий к персам). Селевкидам осталась только Сирия.

Деметрий II понял, что его власть настолько мала, что он уже не сможет одолеть армию Маккавеев. На самом деле ему нужна была помощь в борьбе против собственных врагов. Ионатан такую помощь предложил, пообещав, что пошлет отряд хорошо обученных еврейских наемников на службу к Деметрию, если тот сдаст укрепленные пункты, окружавшие Иерусалим. Деметрий согласился, принял наемников, использовал их для укрепления своей власти в Антиохии, а потом отказался оставить свои укрепленные пункты.

Рассерженный Ионатан ждал неизбежного — новых династических дрязг. В 143 г. до н. э. военачальник по имени Трифон, сославшись на мальчика, который был объявлен сыном Баласа и которого провозгласили Антиохом VI, поднял восстание против Деметрия II. Ионатан тут же предложил свою помощь новому претенденту.

Но Трифону надоело идти окольными путями, прикрываясь именем ребенка, и он планировал убить Антиоха VI. Однако таким образом можно было потерять расположение Ионатана, который на тот момент был самым сильным его сторонником. Поэтому Трифон решил сначала ввергнуть государство Маккавеев в хаос. Он пригласил Ионатана на встречу в царскую резиденцию Птолемаиду, расположенную в 85 милях севернее Иерусалима. Ионатан, очевидно польщенный тем, что селевкидская власть оказывает ему такое уважение, позволил завлечь себя с очень маленьким отрядом воинов в этот город. Его схватили и убили. Это случилось в 142 г. до н. э.

Но оставался еще один брат Маккавеев — Симон. Он затребовал тело Ионатана и похоронил его в фамильном склепе, а затем вновь сблизился с Деметрием II, который все еще противостоял Трифону. Симон предложил ему союз против Трифона в обмен на признание полной независимости Иудеи. Сделка состоялась, и 142 г. до н. э. стал годом, когда впервые со дня разрушения Иерусалимского храма Навуходоносором, то есть впервые за 445 лет, возникло независимое еврейское государство. Симон правил и как царь (хотя и не использовал этот титул), и как первосвященник.

Он сразу же занялся упрочнением своей власти. В 141 г. до н. э. он захватил укрепленные форты в Иерусалиме, чтобы, по крайней мере, столичный город был полностью свободен от иноземных солдат. Он захватил также приморский город Яффо, дабы новое независимое государство имело свой опорный пункт на морском берегу.

Деметрий II мало что выиграл от уступки, сделанной Ионатану. Пытаясь усилить свое могущество для открытой борьбы с Трифоном, Деметрий отправился на восток с целью увеличить свои владения и сбор податей, как в прошлом это сделал Антиох IV. Там ему тоже не повезло. В 139 г. до н. э. парфяне его побили и заключили под стражу.

Однако в 137 г. до н. э. брат Деметрия II разгромил Трифона и присвоил себе власть, назвавшись Антиохом VII. Он стал последним правителем династии Селевкидов, хоть как-то проявившим себя, и решил восстановить власть над Иудеей. Так армия Маккавеев снова оказалась перед угрозой вторжения Селевкидов. Из первой стычки иудеи, которыми командовали два сына Симона, Иоанн Гиркан и Иуда, вышли победителями, и Антиох VII прибег к нечестным средствам.

У Симона был зять Птолемей, который сам жаждал власти и был совсем не прочь позаигрывать с Антиохом. В 134 г. до н. э. Птолемей пригласил своего тестя с сыновьями на пир. Пришел Симон, пришли два его сына, но не Иоанн Гиркан. Когда Симон с сыновьями достаточно выпили, Птолемей их разоружил и убил. Так погиб Симон, последний из пяти сыновей священника Маттафии. Это случилось через восемь лет после того, как он принял правление, и через тридцать три года после начала Маккавейского восстания.

Иоанн Гиркан, оставшийся в живых сын Симона, ушел с отрядом повстанцев в горы, чтобы воевать с Птолемеем, а тот, в свою очередь, призвал на помощь Антиоха VII. В 133 г. до н. э. Антиох вторгся в Иудею и после длительной осады взял Иерусалим. Однако в чем Антиох нуждался (как и все Селевкиды после поражения, которое они потерпели полвека назад от римлян), так это в деньгах. Иоанн Гиркан предложил больше, чем Птолемей, и поэтому Антиох передал Иерусалим Маккавеям. Птолемею пришлось бежать, а Иоанн Гиркан стал править вместо своего отца.

В 130 г. до н. э. Антиох VII снова отправился на восток завоевывать утерянные провинции и через год погиб в бою. Хотя империи Селевкидов и удалось протянуть свое существование еще на полвека с лишним, Иудею она уже никогда не беспокоила. Борьба целого поколения иудеев за свободу вероисповедания (первая война такого рода в истории) была выиграна.

Если земля Ханаанская увидела, как возродившийся народ завоевывает независимость, то на западе с великим городом Карфагеном происходила совсем другая история. После смерти Ганнибала Карфаген по-прежнему пытался превозмочь свою судьбу в границах небольшой территории, оставленной ему мстительными римлянами. Карфагеняне трудолюбиво возделывали свои поля, продавали свою продукцию и вкладывали полученную прибыль в новое производство.

Всем этим они занимались в условиях непрекращающихся военных действий со стороны нумидийского царя Масиниссы, которого поддерживали римляне и который благополучно дожил до восьмого десятка лет. Он совершал набеги на карфагенские земли, и несчастные карфагеняне ничего не могли с ним поделать, потому что подписанные условия мира запрещали им воевать без согласия римлян. Когда они обращались к Риму за помощью, то неизменно получали решительный отказ. Какими бы возмутительными ни были провокации Масиниссы, Рим всегда его поддерживал.

К тому же Рим вечно был недоволен. Сам факт, что карфагеняне живут и преуспевают, был для них оскорбительным. В 153 г. до н. э. один старый римский сенатор Марк Порций Катон, возглавлявший делегацию в Карфаген, увидев, как тот процветает, настолько разгневался, что потом при всяком удобном случае повторял в римском сенате одно и то же: «Carthaginem delende esse» («Карфаген должен быть разрушен»), Рим получил такой шанс в 149 г. до н. э., когда выведенный из терпения Карфаген попытался наконец себя защитить, и тотчас же объявил ему войну.

Испугавшиеся карфагеняне немедленно пошли на попятную и запросили об условиях мира. Римляне потребовали в качестве заложников 300 юношей из самых лучших семей. Послушные карфагеняне отправили их в Рим. Затем римляне прислали в Карфаген своих солдат, которые сожгли все корабли, попавшиеся им в гавани. Далее они потребовали, чтобы карфагеняне сдали все свое оружие, поскольку им все равно запрещено воевать. Карфагеняне сдали оружие. После этого римляне приказали карфагенянам покинуть город и уйти в деревни, расположенные не меньше чем в десяти милях от побережья. И вот здесь-то карфагеняне наконец взбунтовались. Если их город собираются уничтожить, то для чего им тогда жить, а если они должны отправиться на тот свет, то неплохо бы прихватить с собой и немного римлян.

Доведенный до безумия Карфаген приготовился сражаться. Даже храмы превратились в мастерские по изготовлению оружия, а женщины отдавали свои волосы на тетиву для луков. Карфагеняне сражались с полнейшим безрассудством: каждый в отдельности и все вместе решили, что лучше умереть, чем сдаться, и изумленные римляне обнаружили, что им придется вести грандиозную осаду.

В течение двух лет отчаянный город не поддавался им, и за это время умерли два главных врага Карфагена — Катон и Масинисса, первый в возрасте восьмидесяти пяти лет, второй в возрасте девяноста лет. Ни один из этих жестоких стариков не дожил до того, чтобы увидеть разрушенный Карфаген. Оба провели свои последние дни, наблюдая, как римляне вновь терпят унижение от карфагенян в 3-й Пунической войне. Но в 146 г. до н. э. наступил неизбежный конец. Карфаген был взят и сожжен дотла. Многие карфагеняне предпочли погибнуть в огне, сражаясь до последнего. Тех, кто не погиб, перерезали или забрали в рабство.