Но грозовое облако сгущалось над Европой. Македония, царство на севере Греции, наращивала свое могущество. До 356 г. до н. э. она оставила минимальный след в истории, но в том году, когда Артаксеркс III только начинал править Персией, к власти в Македонии пришел новый царь Филипп II. Он реорганизовал македонскую армию и ввел «фалангу» — выстроенные в колонну тесно сомкнутые шеренги хорошо вооруженных воинов, которых постоянной муштрой обучили безупречному владению длинными копьями, так что весь отряд представлял собой ощетинившегося дикобраза.

Мало-помалу, где подкупом, где обманом, а где и военными действиями, когда все прочие способы не давали результата, Филипп захватил власть над Грецией. К 338 г. до н. э. он стал признанным вождем всей материковой части страны, за исключением ныне бессильной Спарты. Это было как раз в те времена, когда убили Артаксеркса III и Персия переживала период споров о престолонаследии.

Филипп II планировал использовать объединенные греческие силы в союзе с его великолепной македонской армией для нападения на Персидскую империю, но в 336 г. до н. э. его тоже убили. На этом все могло бы и закончиться, если бы трон не унаследовал его сын Александр. Ему исполнилось двадцать один год, и он стал одним из великих полководцев всех времен, которому вскоре присвоили титул Александр Великий.

Действуя быстро, молодой Александр усмирил все племена и города, которые восприняли смерть Филиппа как сигнал к восстанию, и в течение года он полностью восстановил то могущество, которым обладал Филипп, и был готов переправиться в Малую Азию и напасть на Персию, которой теперь управлял дружественно настроенный, но слабый монарх Дарий III.

В 334 г. до н. э. Александр привел свою армию в Малую Азию и разгромил войска местных провинций. Зима и следующее лето ушли на то, чтобы пересечь Малую Азию, и затем в октябре 333 г. до н. э. он нанес поражение большому персидскому войску в юго-восточной части этого полуострова. Дарий III бежал в долину Тигра — Евфрата.

Александр не стал его преследовать. Сначала он хотел обезопасить полностью Средиземноморское побережье — не оставить там ни одного флота, который мог бы угрожать его коммуникациям. Для этого нужны были финикийские города. Поначалу все шло хорошо. Финикийские города не забыли жестокого завоевания Артаксерксом, происшедшего десять лет назад, и не собирались приносить себя в жертву ради Персии. Они с готовностью сдались Александру, и с ними обошлись милостиво.

Однако жители Тира думали по-другому. У Александра была небольшая армия, и, казалось, ему не устоять, если Персия обратит на него всю свою мощь. Тир не собирался стать свидетелем еще одного реванша Персии после того, как она расправится с Александром. Кроме того, Александр не имел флота, а что он мог сделать с Тиром без флота? Ведь два с половиной столетия назад Навуходоносор, не имевший флота, тринадцать лет осаждал Тир и потерпел неудачу.

Поэтому Тир пытался играть на противоположных интересах. Он предложил Александру такой вариант: город подчинится, но только формально, и фактически не позволит ему ввести свой военный контингент. Царь Тира Азумилкос послал своих депутатов, которые должны были передать это предложение и просить Александра пройти мимо.

Однако это никак не устраивало Александра. Ему нужен был город и военно-морская база; ему нужен был контроль над финикийскими кораблями. Поэтому он попросил разрешения войти в город, но получил отказ.

Тогда в декабре 333 г. до н. э. Александр начал осаду Тира. В непрерывной череде побед он приобрел немалый опыт, но предстояло набираться опыта и дальше, ибо осада Тира оказалась для Александра самой трудной задачей. У него не было флота, а Тир имел множество кораблей. Жители Тира могли постоянно обеспечивать себе снабжение и «переждать» осаду Александра, но чем дольше ждал Александр, тем вероятнее становилась опасность, что Карфаген присоединится со своими кораблями к флоту родного города, а персы энергично возьмутся за освобождение Тира.

У Александра был только один выход. Ему пришлось строить насыпь длиной полмили, чтобы связать Тир с сушей, как это сделал Дионисий у Мотии шестьдесят пять лет назад. Тир стоял ближе к суше, чем Мотия, но море здесь было глубже, а Тир сильнее. Полный решимости Александр приступил к строительству насыпи, а жители Тира тем временем готовились помешать этому строительству. Первая попытка Александра была сорвана пятью кораблями и вылазками граждан Тира. Александр начал строить насыпь побольше и пошире, ее легче было защищать.

Хотя он мог в итоге остаться без нее, этого не произошло благодаря неспособности финикийских городов действовать в союзе друг с другом. Когда корабли финикийского флота, на которых служили граждане уже подчинившихся Александру городов, услышали эту новость, они перешли на сторону Александра. Тир оказался на море в меньшинстве. И Карфаген не смог пробиться, чтобы вовремя прийти на помощь.

Жители Тира, тем не менее, и не думали сдаваться. Они вывезли из города сколько смогли женщин и детей и отправили их в Карфаген. Не имея возможности воевать на море, они пригнали весь оставшийся флот к городу и приготовились к изнурительной обороне.

Шаг за шагом Александр прокладывал себе путь. Насыпь была построена. Осадные орудия подтащили к стене и начали атаковать, пробивая в ней брешь. Жители Тира сопротивлялись с нечеловеческим мужеством. Но в конце концов, в августе 332 г. до н. э. остатки города были захвачены и девятимесячная осада закончилась.

Восемь тысяч тирских жителей были убиты, 30 тысяч проданы в рабство. Сам город уцелел и после этого даже временами процветал, но уже никогда не мог действовать независимо или самостоятельно воевать. Не было больше у Тира и царя; Азумилкос стал последним.

Тир даже перестал быть островом. Море заиливалось вокруг построенной Александром насыпи, и теперь на мысе стоит скала шириной в милю. С уходом с исторической сцены независимых финикийских городов от древнего Ханаана остался только далеко за морем гордый и сильный Карфаген.

Что касается Александра, то он мог двигаться дальше. С флотом, находившимся под его командованием и не доставшимся персам он мог продолжить свой путь на юг, чтобы захватить то, что осталось от средиземноморских провинций. Он предполагал, что не встретит сопротивления и, разумеется, не столкнулся с ним в Иудее.

Вполне возможно, он прошел мимо Иерусалима, даже не подозревая о его существовании. Иосиф, еврейский историк, писавший четыре века спустя, рассказывает, однако, историю, которой нет ни в каких греческих отчетах и которая была придумана, чтобы поднять престиж Иудеи.

Он утверждает, что во время осады Тира Александр потребовал помощи от евреев, что само по себе невероятно, едва ли Александр нуждался в помощи крошечного, прозябающего в неизвестности города, и ему было отказано. После завершения осады Александр якобы собирался наказать Иерусалим за это (стал бы он терять время, когда его манил Египет). За пределами Иерусалима, рассказывает Иосиф, Александра встретил первосвященник Иаддуй в полном облачении во главе группы священнослужителей. Александр спешился и поклонился, пояснив своим людям, что он видел точно такую же картину во сне. Затем он мирно вошел в Иерусалим и оставил евреев жить по их законам. Было такое или нет, но поход Александра не затронул Иерусалим.

А вот Газа преподнесла завоевателю неприятный сюрприз. Эта древняя крепость филистимлян в 150 милях от Тира была хорошо укреплена и имела большие запасы продовольствия. Командовал ею евнух по имени Батис, чрезвычайно преданный персам.

Город располагался на холме и в двух милях от моря, так что непосредственной помощи от флота (ныне принадлежавшего Александру) ждать не приходилось. Однако Александр не собирался оставлять у себя в тылу и эту цитадель. Он не мог тащить свои осадные машины через глубокие пески или вверх по крутому склону, поэтому подготовился к строительству прохода через пески, как в Тире по морю.