Однако эти письмена и предания еще не обрели своей окончательной формы. Поскольку их писали и переписывали, невозможно было оградить от проникновения в грубовато сделанные записи иудеев вавилонской утонченности. В эти письмена оказалась включенной вавилонская легенда о сотворении земли, очищенная, конечно, от своих языческих элементов. История Адама и Евы, перечень долгоживущих потомков этой пары, история Великого потопа, который пережило человечество, рассказ о Вавилонской башне — все это пришло из вавилонской легенды.

У вавилонян был обычай делить годы на семидневные периоды, потому что их сложная астрономическая наука придавала большое значение семи планетам. Изгнанники-иудеи восприняли это и придали седьмому дню религиозное звучание, так возник Шаббат (Священная суббота).

Согласно этим записям, великий прародитель Авраам, от которого вели свое происхождение иудеи и израильтяне, до своего пришествия в Ханаан жил в Харране. Этот город находился на вершине дуги Плодородного полумесяца, в шести милях от Кархемыша. Теперь иудеи проследили его историю вглубь и записали, что он родился в Уре, древнем шумерском городе. Таким образом иудеи связали свое происхождение с происхождением самих вавилонян.

Однако, несмотря на все эти тенденции к ассимиляции, там сохранились ревностные яхвисты, не порвавшие со своими страстными национальными устремлениями. На их взгляд, Яхве наказал Иуду за ее грехи, но после покаяния изгнанники будут возвращены, и поднимется новый Иерусалим, гораздо лучше прежнего, и будет им править новый царь из дома Давидова, и возникнет новая нация, которая станет господствовать на земле и жить вечно.

Слова пророков древних времен изучали в поисках пассажей, которые можно было толковать в соответствии с нынешними устремлениями. И вероятность того, что подходящие высказывания приписывались к старым письменам с целью возродить национальный дух, не стоит отвергать.

Например, в Книге пророка Исайи есть такое место, где говорится: «И произойдет отрасль от корня Иессева (отца Давида. — Примеч. авт.), и ветвь произрастет от корня его: И почиет на Нем Дух Господень…» (Исайя, 11:1–2).

Если этот отрывок представляет собой подлинные слова Исайи, то, вероятно, он мог быть частью поэмы, первоначально посвященной коронации нового царя Иуды, может быть Иезекии. Или им было отмечено рождение нового наследника трона.

Между тем нетрудно было дать этому отрывку иное толкование и превратить его в божественно внушенное обещание, что потомки дома Давидова еще будут восседать на троне в Иерусалиме. Описание идеального царства, которое появится, как только народ Иуды освободится от всех грехов и решит следовать Закону, имеется также в писаниях Исайи: «И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям; и будем ходить по стезям Его. Ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне — из Иерусалима. И будет Он судить народы, и обличит многие племена; и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Исайя, 2:2–4).

Эти слова, описывавшие всего лишь мистическое видение идеального общества, вполне могли быть отнесены изгнанниками к триумфу Иудеи, который ждал их по возвращении, после того как все грехи их будут прощены. Естественно, трудно было говорить в открытую о возвращении и восстановлении монархии во главе с правителем древней династии, поскольку это могло быть истолковано как подстрекательство к мятежу. Навуходоносор был терпимым монархом, но всему есть предел.

Следовательно, изгнанникам приходилось осторожно высказывать свои мысли, затемняя их истинный смысл. Говоря о царе из дома Давидова, который будет править ими после возвращения в Иуду, они называли его Помазанником или Мессией. Тайная мечта об идеальном царе из рода Давидова называется поэтому мессианством. Начиная с вавилонского изгнания, мессианство продолжало существовать, усиливаясь во времена тяжелых испытаний.

Самым главным духовным советчиком изгнанников в Вавилоне был Иезекииль. Кажется, он происходил из семьи Задоков, поставлявших высокопоставленных священнослужителей со времен царя Соломона. Он был отправлен в изгнание вместе с Иехонией в 597 г. до н. э. после первой осады и взятия Иерусалима. Пламенный яхвист, Иезекииль верил в восстановление царства и подробно описывал устройство храма и особенности ритуала в нем, когда храм будет отстроен заново.

Видоизмененный яхвизм, возникший среди изгнанников в Вавилоне, так никогда полностью и не реализовался на практике, но он послужил моделью, на которой основывались позднейшие верования. Новый яхвизм — это то, что сейчас мы назвали бы иудаизмом, а Иезекииля иногда называют отцом иудаизма.

Далее с этого момента я буду говорить «иудаизм», имея в виду господствующее яхвистское верование, сохранив прежний термин «яхвизм» для обозначения веры тех, кто, подобно самаритянам, поклонялся Яхве в той форме, которая существовала до вавилонского изгнания.

Тех, кто исповедует иудаизм, мы называем ныне евреями, в отличие от других жителей древней земли Ханаанской и даже от тех людей в Иуде и их потомков, которых оставили жить на своей земле, когда наиболее богатых и образованных отправили в изгнание.

Если евреи, жившие в изгнании на востоке, были достаточно обеспечены и находили удовольствие в изучении Закона и в мессианских стремлениях, то Навуходоносор обнаружил, что с разрушением Иерусалима его неприятности на западе не закончились.

Остались финикийцы, которые не очень-то ему подчинялись. Благодаря своему могуществу на морях они были независимыми до того, как израильтяне прорвались в Ханаан, и сохранили определенную степень независимости после того, как оттуда выгнали иудеев. Тиром управлял царь, с тех пор как империя Давида переживала период расцвета. Тир сохранял собственного монарха и во времена великой Ассирийской империи, и даже тогда, когда Навуходоносор усмирил Средиземноморское побережье.

В момент падения Иерусалима в Тире правил Итобаал III. Он услышал призыв из Египта и присоединился к Седекии из Иуды, чтобы подготовить восстание. Когда настал решающий момент, Тир предусмотрительно воздержался от каких-либо действий, но Навуходоносор не мог позволить Тиру ждать более подходящего случая. Сразу же после падения Иерусалима он потребовал, чтобы Тир сдался. Когда тот отказался, он начал осаду.

Вскоре Навуходоносор понял, что ситуация здесь сложнее, чем он предполагал. Стоявший в глубине суши Иерусалим можно было окружить со всех сторон и, уморив голодом, заставить сдаться. А Тир голодом не возьмешь, поскольку море открыто и его флот действует.

Но Навуходоносор хорошо подготовился и был настойчив. Он держал осаду тринадцать лет, пока Тир, оставаясь по-прежнему неуязвимым, не устал от хозяйственной разрухи, истощения людей и собственного заточения на маленьком островке. В 574 г. до н. э. Тир предложил Навуходоносору компромисс, и халдейский царь, в такой же степени измученный бесконечными тратами на осаду и потерями в живой силе из-за болезней и дезертирства, принял это предложение. Тир избежал оккупации и грабежа. Его самоуправление не было ликвидировано. Итобаала III свергли, но его место занял Баал I, который пообещал подчиняться халдеям.

После длительной осады Тир утратил былое могущество, и финикийские колонии в Западном Средиземноморье стали независимыми, хотя эмоциональная связь, конечно, сохранилась. Карфаген, самый сильный из финикийских городов на западе, сформировал и возглавил лигу городов, чье влияние росло с каждым днем. Карфаген основал собственные колонии и аванпосты на западном побережье Средиземного моря, как африканском, так и европейском, на самом выходе из Гибралтара. Он стал сильнее и богаче любого ханаанского города за всю их историю. Ему суждено было удерживать такое положение в течение четырех веков.