До самого утра понедельника.

Это произошло тогда, когда он как обычно проснулся утром, прижимаясь к телу Шторм, и увидел, что белый кот свернулся возле его руки, лежащей на груди.

Вульф почувствовал абсурдную радость оттого, что кот устроился спать на нем, а Шторм лежит рядом. Он не хотел тревожить никого из них, но поскольку ни он, ни Шторм не могли позволить себе провести будний день далеко от музея, где должна была состояться выставка Тайн Прошлого, она должна уже начаться в ближайшее время, поэтому выбора у него не было.

Он обнаружил, что Шторм не была жаворонком, она сопротивлялась любой попытке разбудить ее, а он просто наслаждался своими попытками.

Она никогда не была сварливой, только сонной и совершенно нежной. Молодой человек был удивлен, когда увидел, что коту было все равно, когда он снял Мишку со своей груди, золотой котик будто был спокойным, загадочным существом с закрытыми зелеными глазами.

— Проснись, ты, смешной котяра, — засмеялся Вульф, встряхивая повисшую горстку меха.

Шторм сонно пробормотала:

— Он тоже не жаворонок.

— Он должен проснутся. Ты тоже. Я хочу вытащить вас на завтрак перед отъездом в музей.

Девушка приподнялась на локте и посмотрела на него сонными зелеными глазами.

— О, Господи! Сейчас что, уже понедельник?

— Верно.

Он подумал о потраченных восьми-девяти часах в музее, толпах людей, проезжающих и идущих через них, и задавался вопросом, сможет ли уговорить ее потом возвратиться в его квартиру или хотя бы пригласить на ленч.

Шторм громко вздохнула.

— Это будет очень долгий день.

Вульф подумал, а догадывается ли она о его мыслях.

Его рука двинулась в путешествие по ее телу, дотронулась до ее волос и наклонила голову, чтобы поцеловать, рассеяно кладя Мишку обратно на грудь.

Она как обычно немедленно, сладко отозвалась, и он почти застонал, когда подумал о предстоящем долгом дне.

Девушка улыбнулась ему, когда закончился поцелуй, ее мягкие губы были немного припухшими.

Она пробормотала:

— Давай возвратимся сюда на обед.

— Ты придешь. — Вульф надеялся, что она подумает, что его хриплый голос был следствием того, что он недавно проснулся, а не из-за ее сокрушительного действия на него.

Она была наполовину прикрыта своими длинными волосами, его влечение достигло максимального уровня, и тогда Вульф попытался отвлечь себя, прежде чем положит ее на спину и накроет собой.

Он нашел выход в том, что обратил внимание на тихо посапывающего Мишку, который все еще лежал на его груди, свернувшись калачиком и выставив только одно ухо на всеобщее обозрение.

— Он все еще спит?

— Я же тебе сказала, что он не любит рано вставать.

Шторм вытянула руку и, взяв за кончик хвоста, мягко надавила. Голова Мишки вздрогнула, а его сонно моргающие глаза и яркая маленькая мордочка настолько напоминали Шторм, что Вульф рассмеялся.

От небольших толчков, что создавал Вульф своей грудью, кот почти по-человечески застонал: «Аххх» и упал на кровать рядом с Вульфом.

Все еще смеясь, Вульф сказал:

— Я рад, что, по крайней мере, один из вас быстро проснулся.

— Все, что ему необходимо — это еда. — Ответила Шторм. — А все, в чем нуждаюсь я — это душ и кофе.

Они вместе искупались в душе, и, несмотря на хорошие намерения Вульфа, пар в кабинке имел меньшее отношение к горячей воде, чем их общее пребывание там.

Это было второй раз, когда он хотел ее настолько сильно, что был просто не в состоянии ждать, чтобы вытащить ее из душа, и Шторм отвечала так страстно и дико, что их соединение было взрывоопасным, оставляя их истощенными и цепляющимися друг за друга.

— Возможно, я и не нуждаюсь в кофе, — пробормотала девушка и потерлась влажной и розовой щекой о его грудь.

— Если мы будем продолжать это, — с сожалением сказал Вульф, — то, что я собираюсь сделать, будет просто героическим поступком.

— Ты жалуешься?

— Черт, нет!

Он не испытывал желания жаловаться на что-то кроме факта, что они должны уходить на работу.

Они остановились позавтракать в маленьком ресторанчике, и Вульф на удивление Шторм припрятал кусочек бекона из свой тарелки, чтобы накормить кота, ждущего их в машине.

— Я в гостинице его кормила, — напомнила она.

— Я знаю… только он выглядел таким грустным, когда мы его оставили.

Шторм рассмеялась.

— Если ты позволишь ему промывать свои мозги таким патетическим взглядом, то скоро он начнет вовсю пользоваться этим. Кошки — худшие оппортунисты в мире.

Вульф не стал с ней спорить. У него было подозрение, что так оно и было.

Но он все равно взял бекон, даже если так оно и было.

К девяти часам, когда они добрались до музея, у Вульфа было удивительное ощущение от того, что охранники безразлично наблюдали за тем, как он пришел с Шторм. Это удивило его, поскольку те же самые охранники с большим или с меньшим интересом наблюдали за ним в течение нескольких месяцев, когда он приходил с блондинками, ему даже захотелось сказать им, что это совершенно разные вещи. За исключением того, что между ними были не только деловые отношения.

Когда она открыла дверь компьютерной комнаты, он занес ее материалы и сложил на столе.

— Ты собираешься застрять здесь на целый день? — спросил Вульф.

— Скорее всего, — ответила девушка, — я должна загрузить все планы здания и диаграммы аппаратных средств безопасности в компьютер, чтобы сформулировать основные программы обеспечения безопасности так, чтобы быстро закончить.

Молодой человек вздохнул.

— Я все утро проговорю по телефону с Ллойдом. И сегодня еще должен быть в полиции, чтобы поговорить о грабеже, который произошел в субботу ночью.

В утренней газете, что была в гостинице у Шторм, было написано, что про воровство все известно, но Вульф полагал, что сможет получить больше информации от своих знакомых из полиции.

Шторм принесла газету с собой, чтобы изучить ее более тщательно и внимательно посмотрела, где она лежит на столе.

— У того музея была современная система безопасности? — Спросила, думая о том, что он должен это знать.

— Да, очень современная. И я хочу узнать, как они сделали это.

— Они? — переспросила с любопытством Шторм. — В статье написано, что только несколько частей нефрита и слоновой кости было украдено, и что нет никого способа узнать, кем был вор. У тебя есть какие-то подозрения?

Вульф пожал плечами:

— В этом городе вещи пропадают таким способом, будто здесь находится черная дыра. У меня есть подозрения? Несомненно, много! Но все что я знаю наверняка — это то, что у нас есть по крайней мере, одна шайка воров, действующих в Сан-Франциско и Бог знает сколько независимых поставщиков и коллекционеров.

— И Куин. — пробормотала Шторм.

Вульф слегка нахмурился.

— Как ты узнала о нем? Никто не знает об этом, и я был уверен, что ничего тебе не говорил.

Тихо проклиная свой длинный язык, Шторм улыбнулась и сухо сказала:

— Мне сказала Морган. Исправь меня, если я неправа, но так как он был в городе в течении нескольких недель, и очевидно зная то, что он украл украшенный драгоценными камнями кинжал, разве он не должен быть в нашем длинном списке проблем? Я подразумеваю, он должен ждать кое-чего и если это Тайны Про…

Вульф стоял мрачнее тучи.

— Да, я знаю. Это одна из причин, почему я хочу поговорить с полицейскими и узнать, если ли у них какие-то подозрения о краже в субботу ночью. Так как только несколько частей были украдены, это больше походит на его работу или коллекционера, чем на шайку воров. Я должен знать.

Она кивнула:

— Смысл есть. Сообщишь, если что-то узнаешь?

— Конечно.

Он склонился, чтобы поцеловать ее, обхватил руками, приподняв ее и усадив на стол. Она спрятала свои колючки и когда он, наконец, поднял голову, подарила ему такую улыбку, столь чувственную, что у него остановилось дыхание.

Только понимание того, что их наверняка застанут, мешало ему закрыть дверь на замок и заняться с ней любовью, прямо тут, на ее письменном столе.