год в компании своих друзей, но это нисколько не изменило
моего решения. Быть может, Я и опешил бы пить
в чужой компании, но так как вечеринка проходит в доме
Пчелишь, моей шкуре ничего не грозит. Где-то часа в четыре
Я был на месте. Томми уже был слегка под мухой, но размышлял
вполне адекватно. У Пчелишь просто гигантский
дом. Как объяснил мне Томми, их праздник проходит на
два лагеря: основная часть семьи тусуется наверху, а друзья
Томми занимают весь нижний этаж. Не знаю, зачем мне это
объяснять, — мне бы поскорей выпить чего-нибудь, а то перед
глазами до сих пор стоят котята. Компания Томми была
немного странной: две половозрелые девушки с плечами как
у игроков в регби и три парня, один из которых выглядел лет
на тридцать. Я так и не понял, как кого зовут, просто кивнул
и присел за стол. Алкоголя было море, Я нашел, что искал.
В принципе, настроение мое было удовлетворительным,
хотя немного напрягали друзья Томми, которые шушукались,
как дети, и смеялись, как рота солдат. Тот парень, что
казался особенно взрослым, смотрел на меня глазами, переполненными
тоской и злобой.
Молча сидит напротив и смотрит.
— Послушай Томми, да, да, подойди. Слушай, вон тот парень,
да, тот. Он так гневно смотрит на меня. Я ему не нравлюсь,
или алкоголь был куплен на его деньги?
— Чувак, ты загоняешься. Они крутые ребята, сейчас
будем играть в одну настольную игру.
— …Игру? — Я окинул взглядом комнату. Черт, да тут
можно плясать всем монастырем. Огромная плазма на стене,
стол со всевозможными закусками к шотам *. Тут можно
просто напиться и устроить дичайший перформанс. Какая
еще настольная игра?!
— «АКТИВИТИ»! — внезапно заорали все присутствующие,
даже тот тип напротив, только как-то с ненавистью.
Я ничего не понимал.
— Эй, вы о чем, ребята?
Одна из крупных девушек начала тараторить как нанюханная:
— «Активити»! Это такая очень классная игра. То есть
как игра на ассоциации, только лучше. Мы делимся на две
команды, по очереди каждая тянет карточки, а другая пытается
понять, что за слово было спрятано. Тут есть несколько
способов объяснений слов — пантомима, рисование или…
О-о-о, господи боже! Где-то минуты с две она мне поясняла
во всех подробностях, какие карточки для чего предназначены,
кто первый крутит стрелку и как делают ходы по
карте. И еще три тысячи ненужных слов, а потом — как же
это непросто дойти до финиша, но выигрывает сильнейший,
и главное — правильный настрой, и всякое такое заунывное
и монотонное. Смешно другое: никто ведь не сказал, что
Я хочу в это играть… хотя, как Я понял, альтернативы у них
нет. Ну не пить же, в конце концов. Команды они поделили
по-свински: Я и Томми в одной и все остальные в другой.
Собственно, зачем играть, если и так понятно, кто выиграет?
Ладно, буду опрокидывать шот при каждом нашем фиаско
и к финишу приду уже готовый. И понеслась.
Да, если когда-нибудь вам предложат поиграть в вышеуказанную
игру, не проходите мимо. Весьма увлекательно.
Особенно когда ты запрограммирован на «просто
пить и просто рассматривать обои», а по каким-то замусо
ленным карточкам ты должен изображать оперный театр.
Прошло часа два, а мы все играли в эту сатанинскую игру.
Команда соперников опережала нас ходов на сто. Не знаю,
как Томми, а мне лично было насрать. Соперники же, наоборот,
всячески пытались найти взаимопонимание в своей
команде; объясняя слова, напрягали все, что только можно,
до испарины на лбу. С каждым отгаданным словом они
визжали как ненормальные, будто на кону их собственные
жизни. Парень, что прожигал меня взглядом, с победами
расползался в демонической улыбке и даже ударял рукой по
столу.
Наверное, если б на его глазах меня пырнули ножом — он
хохотал бы во все горло.
Так прошло еще часа полтора. За окном уже была темень,
в принципе, в моей голове тоже смеркалось. Выходя покурить,
Я держался стены. Рассудок был уже помутненный, но
соображал назло градусам. Томми еле языком ворочал; мне
вздумалось намекнуть ему, что компания, мягко скажем, —
говенная. Так он всем показал на дверь, что было весьма
неожиданно. Но стоило комнате опустеть, Я почувствовал,
как гармония и всякое созидание разливаются по моему
телу. Давно не пил… все слишком причудливо и эйфорично.
Я и Томми расплылись по дивану, запрокинув головы. Было
лень шевелиться, говорить и думать.
— Флойд… может, телевизор включить? Там всякая радость…
и новости увидим…
— Давай включи… мне, в принципе, и так нормально.
У тебя крутой… вентилятор… на потолке. Почти как винт…
самолетный. Сколько стоит такой?
— Хрен его знает… откуда я помню… все время эти вопросы
твои… Слушай… а ТВ у меня не пашет… там нужно
антенну… переэтовать… как ее… она на крыше… залезь на
крышу… там нужно повернуть одну штуку и нажать…
— Ты спятил, Том… Я тебе что, человек-паук?.. Протрезвеешь
к завтра… и сам там нажмешь, что хочешь…
— Ладно… ладно… Будем слушать музыку… музыку…
Любишь? Это рэп… рэп, парень… Обожаю просто… С Soroll! Слышал, не?.. Он такой крутан… просто бог…
Флойд…
Музыка, музыка. Мне вообще все равно теперь, что слушать.
Когда-то мы двигали со сцены про любовь и думали,
что из этого что-то выйдет. Теперь Я лежу здесь пьяный,
и мне все равно, что слушать, хотя рэп не очень люблю —
укачивает. Люди часто допытывают меня про музыкальные
вкусы. Скажи им, что у тебя кошка родила, а им: что же ты
слушаешь? Для них это как вероисповедание. Я абсолютно
пассивен в этом плане.
Какую музыку Я люблю? Спросите у музыки, какой Я ей
больше нравлюсь.
Томми врубил что-то футуристическое. В голове все заскакало.
— Что это такое?.. У меня жизнь перед глазами пролетает…
— Это MС Soroll… сейчас он у молодежи… как кумир
и предводитель… Вот если б ты… к примеру… связался
с ним… там, поработали… картинку сваяешь ему… или что
ты там делаешь… то, короче, не пропадешь… он вроде…
такой тоже… за веру… за царя… искусство!
Наверное, Я был на волне. Не знаю; если сейчас вы
спросите меня, как Я осмелился написать продюсеру этого ’a и что меня на это побудило, моим ответом будет
— алкоголь. Это действительно та размытая грань, что
заставляет класть на все, что будет дальше. Вкус маленькой
свободы, лживой конечно, но сейчас все равно. Я исключаю
ошибки, ночь, сиротство, любовь на веки, Джейн Лавию
Ротт, Девочку-Радио, друга и недруга Ринго, и все, через
что еще пройду. Этого ничего не будет. Потому что сегодня
никогда не станет завтра. И, значит, здешнего меня там не
предвидится.
Сегодня и сейчас Я могу расставить свои картинки в ряд
и пальнуть по ним из ружья… надменно, весело — исключая
Художника.
Глава 6
Это протест?
Ноиль Гаос — один из лучших музыкальных продюсеров
Большого Города.
Простые мальчики и девочки с минимальным намеком
на талант под его крылом становятся настоящими монстрами
концертных площадок.
Он делает деньги, проповедуя зрелищность, работает на
завтрашний день, чтобы тот ответил тем же, все эти бездари
маркетологи славят его, как золотую антилопу.
С Soroll — его главный козырь. Мне неизвестен творческий
путь этого рэпера, но он один из немногих, кто проник
в шоубиз посредством своего экзотического дара.
Лучший фристайлер страны; его скандальные выходки
давно стали хлебом насущным для самых трендовых музжурналов.
«Soroll — голос поколения Х», «гений и бунтарь»,
