Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Погоди еще, — сказал Гиппократ. — Вот что еще интереснее: в Трезёнах есть другой храм Асклепия, который отбивает больных у эпидаврского храма. Вот что рассказывается в одной надписи на стене храма Эпидавра. Аристагора из Трезены — соседний городок с Эпидавром — имела червя в желудке. Она легла спать в усыпальнице трезенского храма Асклепия и увидела сон: ей приснилось, что самого Асклепия не было в Трезене — он был в отлучке в соседнем городе Эпидавре, а к ней явились сыновья Асклепия и отрубили ей голову, чтобы через шею вытащить червя из желудка. Но им не только не удалось это сделать, они даже никак не могли приставить голову к туловищу. Пришлось им послать в Эпидавр за Асклепием. Но Асклепий был занят в Эпидавре и не мог явиться в ту же ночь. На следующую ночь Аристагора опять увидела сон: ей приснилось, что бог Асклепий пришел из Эпидавра и, приставив ей голову к шее, разрезал ей живот, вынул оттуда червя и зашил живот снова. Наутро она проснулась здоровой. Вот насколько сильнее Асклепий в Эпидавре, чем в какой‑то Трезене!

Разговаривая так, они дошли до Кносса.

— Теперь, — сказал Демокрит, — в Кноссе нет ничего интересного, кроме огромных развалин, но говорят, что это развалины дворца знаменитого царя Минбса, который когда-то правил Критом.

— О Миносе говорят, — заметил Гиппократ, — что он господствовал На всем Эгейском море, уверяют еще, что он был любимцем Зевса и после смерти, на том свете, судит покойников. Ну это, конечно, сказки. А что ты еще знаешь о Миносе?

— Сказание о Миносе, — начал Демокрит, — может быть, и недостоверно, но, во всяком случае, это очень красивая сказка. Рассказывают, что Минос покорил Афины и заставил афинян каждые три года посылать в Кносс семь юношей и семь девушек. Этих юношей и девушек Минос запирал в огромном здании со сложными ходами и переходами, которое называлось Лабиринтом. В Лабиринте жило страшное чудовище — не то с телом быка и головой человека, не то с телом человека и головой быка. Оно называлось Минотавр. Юноши и девушки блуждали по Лабиринту, пока не попадались на глаза Минотавру, а он пожирал их. Но когда к афинскому царю Эгёю прибыл из странствования его сын, храбрый Тезёй, он пожелал сам добровольно отправиться в числе семерых юношей, чтобы сразиться с Минотавром. Отец Тезея, Эгей, сговорился с корабельщиками, чтобы они, возвращаясь в Афины, вывесили белый флаг, если Тезей окажется в живых, или черный флаг, если он погибнет. Когда Тезей приплыл в Кносс, Минос только рассмеялся, узнав, что этот мальчик собирается убить Минотавра. Но Тезей показал Миносу, на что он способен: когда Минос бросил в море свой перстень, Тезей нырнул на дно моря, в чертоги морского бога Посейдона, и вынес из моря перстень Миноса. Дочь Миноса, увидя, какой герой Тезей, влюбилась в него. Она тревожилась за Тезея, боясь, что его съест Минотавр или что он заблудится в Лабиринте; поэтому она дала Тезею клубок ниток и сказала ему, чтобы он конец нитки прикрепил ко входу в Лабиринт и шел, разматывая за собой клубок. Тезей встретил Минотавра, сразился с ним и убил его; обратно он и его спутники пошли по Лабиринту, следуя за ниткой клубка, и благополучно вернулись. Но на обратном пути корабелыцики забыли переменить черный флаг на белый. Царь Эгей взошел на высокую гору, чтобы увидеть корабль. Когда он заметил, что флаг был черный, а не белый, то решил, что его сын убит. С горя бросился он в море и утонул. Поэтому море и называется Эгейским.

— Тут, вероятно, и есть зерно правды, — сказал Гиппократ. — Может быть, Крит когда‑либо господствовал над Афинами и Афины платили дань юношами и девушками, отдаваемыми в рабство. Но чудовища с телом быка и головой человека, да к тому же еще поедающего людей, никогда не могло существовать. Это просто сказка.

— Так ли это? — покачал головой Диагор. — А вот философ Эмпедокл из города Акраганта в Сицилии доказал, что когда‑то существовали животные «с остовом быка, но с кормой человека», они вымерли, так как не были приспособлены к жизни.

— Я знаю, — сказал Демокрит, — что Эмпедокл это говорил, но он вовсе не доказал этого. Животные приспособлялись к потребностям жизни и все более развивались. Предками человека были животные с более простым устройством. Но таких уродов, как кентавр — лошадь с головой человека, или как минотавр — человек с головой быка, природа никогда не создавала…

Осмотрев развалины огромного дворца, наши путники отправились обратно в Амнис.

В Амнис корабли, идущие из Египта в Эфес, редко заходили, и у Демокрита с Диагором было мало надежды, что им в скором времени удастся отправиться в дальнейший путь. Но они узнали, что из Амниса отправляется в Малую Азию небольшое парусное судно с грузом пшеницы, но не в Эфес, а в Смйрну. Так как Смирна лежала недалеко от Эфеса и из Смирны также вела дорога в Сарды, хотя и менее удобная, чем из Эфеса, Демокрит с Диагором решили плыть на этом корабле и сговорились с корабельщиком.

Демокриту было жаль расставаться с Гиппократом — его опыт и острый ум могли очень помочь Демокриту в работе. Но сейчас Демокрит хотел прежде всего разыскать поскорее Левкиппа и помочь ему. Гиппократу необходимо было еще задержаться на Крите и посмотреть там больных. Поэтому Демокрит сердечно попрощался с Гиппократом, взяв с него обещание, что он приедет в Абдеры для медицинских опытов.

Путешествие из Амниса в Смирну прошло вполне благополучно, если не считать качки, от которой особенно сильно страдал Диагор. Через несколько дней путники были в Смирне.

ГДЕ ТЫ, ЛЕВКИПП?

Высадившись с корабля, они увидели чрезвычайно живописный небольшой городок, расположенный в самой глубине закрытого залива на высокой крутой скале, которая с одной стороны обрывалась в море, с другой омывалась бурной речкой Мёлес. Над городом, не укрепленным и не обнесенным стеной, высились красивые развалины древнего акрополя (кремля). В самом селении единственным большим зданием был храм Кибелы — «Матери богов», который усердно посещали не только «варвары» (как называли греки всех негреков), но и греки — особенно женщины.

Жители говорили здесь на том же ионийском наречии, что и в Абдерах, только несколько слов звучало по–иному.

Путешествие Демокрита - i_023.jpg

Демокрит напрасно искал в Смирне абдерского проксена. Так назывались богатые люди, которые брали на себя защиту приезжих из других греческих городов, а иногда давали им приют в своем доме. В награду за услуги жители этих городов осыпали своих проксенов почестями и наградами. Абдерского проксена в Смирне не оказалось, но их привели к теосскому проксену. Город Абдеры был когда‑то основан Тёосом, и поэтому теосцы считались покровителями Абдер. Однако переночевать у теосского проксена нашим путешественникам не удалось: его дом был набит до отказа приезжими из Теоса. Но, узнав, что Демокрит с Диагором едут в Сарды, а оттуда в Вавилон, теосский проксен рассказал им, что в ближайшие дни отправляется в Сарды ученый логограф (историк) Гелланик из города Мителёны на острове Лесбосе, проживший около месяца здесь, в Смирне, и что он может быть им попутчиком и поможет добраться до Сард.

Знаменитый город Смирна, считавшийся родиной великого поэта Гомера, город, который выглядел таким красивым с моря, оказался довольно грязным небольшим поселением. Путникам приходилось в некоторых местах затыкать носы от вони, так как в городе не было даже сточных канав и все нечистоты и отбросы гнили тут же на улице. Они вошли в небольшой домик на одной из уличек, ведших в гавань, и увидели там красивого грека с бородой, в которой уже пробивалась седина, и с блестящей лысиной. Это и был логограф Гелланик.

— Рад вас видеть, — сказал Гелланик, узнав, кто такие его посетители. — Я очень интересуюсь философией и кое-что слышал о вашем Левкиппе. Я собираюсь писать о Вавилоне в моей книге «Исторхад Персии». Но я не хочу ехать в Вавилон — это отняло бы у меня слишком много времени, да это мне и не по средствам — ведь туда пешком не пройдешь. Но о Вавилоне написано во многих книгах, о нем много рассказывает Геродот в своем описании Персии, которое мне удалось раздобыть. С меня достаточно того, что я прочту в книгах или услышу от греков и лидийцев в Сардах, куда я для этого и отправляюсь.

17
{"b":"173075","o":1}