– Ты взяла мобилу?

– Да.

– Смотри мне. А то получится, как в тот раз…

– А что в тот раз?

– У тебя батарея села! – с укором сказала Женя и пошла дальше. – Все интересное пропустили.

– А почему ты свою не берешь? – спросила Надя, но тут же пожалела и прикрыла рот ладонью.

Женя улыбнулась. Она знала – ее боятся даже близкие подруги. Потому что она лидер. Лидер этих сопливых овечек.

– У меня телефон бабка забрала. За пару по географии. Воспитывает, сука.

Девочки вышли к парку, вывернули на залитую солнечным светом аллею. Вдали они увидели двух девочек. Одну, в красной футболке, они узнали. Да и вторая была не кто иная, как будущая жертва.

– Смотри, Владка лохушку привела, – радостно прощебетала Надя.

– Ага, – кивнула Женя. – Щас еще пацаны подтянутся, и начнем.

Но начали они немного раньше. Женьке не терпелось поиздеваться над чмошницей. Она ненавидела таких. Таких, у кого все складно в жизни. А самое главное – есть родители. Родители были у всех ее друзей. Но у Надьки, например, они пьют, у Артема нет отца, у Стаса мать гулящая и так далее. В общем, у всех ее друзей семьи благополучными назвать нельзя. Так что у Женьки компания подобралась что надо. Она, пожалуй, была (по ее разумению) в более завидном положении. Несмотря на некоторые воспитательные меры со стороны бабки, Женька была свободна. Часам к семи старуха напивалась и теряла контроль не только над своей воспитанницей, но и над собой. И даже если и происходило что-нибудь из ряда вон, наподобие случая с придурком из восемнадцатого дома, то бабка узнавала это от внучки, и то только утром.

Женька и сама не знала, что произошло в тот вечер. Она была пьяна. Кажется, они хотели избить какого-то чмошника, а тут влез этот придурок. Женька не собиралась этого терпеть, наплела бабке, что хмырь приставал к ней. Потом протрезвела, жалко стало защитника обиженных. Покаялась Женька, хотя сейчас думала, что надо было посадить ублюдка, чтоб не заступался больше ни за кого. Тогда бы Женьку боялись все мужики во дворе. На нее бы вообще никто даже косо не смел посмотреть. Эх, надо было.

Женька вообще ненавидела людей. Начиная от своих умерших родителей-пропойц и заканчивая пластилиновыми друзьями. Почему пластилиновыми? Да потому что Женька лепила из них все, что вздумается. По сути, никто из них не был застрахован от ее гнева. И если что, любой мог стать следующей жертвой агрессивного подростка. Она не пожалела бы никого. Вообще никого.

Женьку все боялись. Света не была исключением. Поэтому, когда на аллее появилась Женя с Надей, Мечникова, мягко говоря, занервничала. Да что там занервничала?! Она едва не описалась. Она поняла, зачем ее выманили в парк. Ее будут бить. Возможно, сильно. И все из-за этого придурка Артема.

Владка, завидев подруг, вмиг превратилась из Золотой рыбки в пиранью. Владислава Хрулева разительно отличалась от Женьки, да и от Нади. Ее действительно называли Золотой рыбкой. Красивые рыжие волосы заплетены в толстую косу, веснушки только красили милое личико, а красивые голубые глаза просто притягивали к себе. Но это было до того, как она связалась с Женькой и ее компанией. Нет, красота никуда не делась. Куда-то подевалась добрая девочка, Золотая рыбка, сидевшая внутри Хрулевой. Теперь наружу вылезла злая рыжая пиранья. Да и Золотой рыбкой ее больше никто не звал, ее и по имени теперь мало кто звал. Наверняка если это и происходило, то только с разрешения Женьки.

– Ну че, Хрюня, начнем без пацанов? – обратилась Женя к Владе.

– Не называй меня так, – прошептала Влада.

– Что?! Что ты сказала?!

Несмотря на то, что внимание Жени перескочило на Владку, Свете стало еще страшнее. Если она готова разорвать своих друзей, что она может сделать с ней – «лохушкой», «чмошницей»? От этой мысли девочку бросило в дрожь.

– Я тебя попросила не называть меня так, – чуть громче сказала Хрулева.

– Не называть как?

По голосу Жени было слышно – она издевается. Надя нервно хохотнула. Наверняка она хотела показать, что на стороне атаманши, но и Владке дать понять, что это все шутка.

– Так…

– Как «так»?!

Теперь в голосе слышалась агрессия.

– Хрюней, – быстро произнесла Влада и зажмурилась.

– Как же я перестану тебя так называть, если ты сама только что сказала: «Хрюня»?

Надя снова хохотнула, но теперь уверенней. Она знала, на чьей стороне победа.

– Ладно. Иди сюда, Рыжик, – Женя обняла Владку. Да так, что та пригнулась. – Не хочешь быть Хрюней, будешь Ржавчиной.

Три подруги рассмеялись. Светке бы убежать в это самое время. А она словно раненый кролик с испугом наблюдала, как резвятся волчицы перед тем, как съесть ее.

– Ну что, чмошка? – Света поняла, что эти слова обращены к ней. – Светка – обдристана беретка. Светка, у тебя есть беретка?

Мечникова замотала головой.

– Нет? – Женя подняла в изумлении брови. – А куда же ты дрищешь?

Смех девиц был подобен хихиканью гиен. «Что им от меня надо? Я же им ничего не сделала», – едва не заплакав, подумала Света.

Света Мечникова была влюблена в Артема Скороходова в третьем классе и в четвертом. Даже когда они перешли в восьмой, ее чувства к этому «ледяному мальчику» не остыли. Потушил он их однажды раз и навсегда.

Она вызвалась подтянуть его по физике. Если б она тогда знала, чем это закончится, то… Бог его знает. Может, даже и тогда она бы согласилась помочь.

Договорились заниматься у нее, но он тут же наотрез отказался. Мол, у тебя предки с работы придут, им отдохнуть надо, а тут мы со своими законами Ома.

– И что ты предлагаешь? Не на лавке же во дворе нам заниматься? – хохотнула Света, и ее щечки тут же покрылись румянцем.

– Не, на лавке ваще тухляк, – сказал Артем и тут же поправился: – В смысле, не годится.

– Да я уже поняла, – улыбнулась Мечникова.

– В общем, я вот че хотел сказать. В девятиэтажке на 8-го Марта можно посидеть на крыше.

– На крыше? А это не… – она хотела сказать «не опасно», но постеснялась и спросила: – А это удобно?

– А кому мы там помешаем? Разве что голубям.

Он обворожительно улыбнулся, и она уже была готова на все. Почти на все.

– Лишь бы они нам не помешали.

– Они у меня тихо будут сидеть, – пообещал Артем, и они рассмеялись.

Света ожидала несколько другого. Крыша оказалась не совсем крышей. Это был технический этаж, расположенный под самой крышей. Голубей не было, но вонь стояла, как на ферме деда.

– Ты куда меня привел? – спросила Мечникова, закрывая нос рукой.

– Туда, где тебе всегда рады.

Артем улыбнулся и развел руки. Света увидела за парнем картонный ящик, перевернутый вверх дном, а на нем смятые жестяные банки. Она плохо разбиралась в напитках, но ни одной емкости с известными ей безалкогольными напитками она не увидела.

– Мы тут вчера «Ягой» баловались, – Артем показал на стол-ящик. – Может, по баночке?

– Нет, – твердо сказала Света. – Нам заниматься надо.

– Заниматься, – словно зомби повторил за ней Артем.

Он взял у нее книгу, полистал, а потом поднял на нее глаза.

– Чего? – кокетливо спросила Света.

– Светка, а ну ее в баню, эту физику.

Он закрыл книгу и бросил ее на коробку. Пустые банки разлетелись, словно кегли. Мечникова посерьезнела скорее от непонимания, чем от страха. В тот момент ей не было страшно. Страшно ей стало потом.

– А чем же мы тогда займемся?

Она ведь даже не могла представить, что у него в голове ТАКОЕ.

– А давай займемся сексом…

Света не верила своим ушам. Он предложил ей…

– Ну что ты? Светка, – он взял ее за руки, – давай потрахаемся.

– А как же физика? – глупый вопрос слетел с пересохших губ.

Стройные мысли в ее четырнадцатилетнем мозгу начали путаться. Законы Ньютона и Ома, теоремы Пифагора и Архимеда – все перемешалось. В ее детском мозгу было все, даже невеста в белом платье, которой ей предстояло стать. А еще там была аксиома мамы: приличные девушки занимаются любовью только после свадьбы. Любовью! Никакого секса, а тем более «потрахаемся», там не было. Приличные девочки занимаются только физикой. До свадьбы.