– Придется тебе меня выслушать, Кассандра. – С дерзкой невозмутимостью он преградил ей дорогу.

Кэсси старалась не обращать внимания на участившийся стук сердца и тик в левом глазу. Сегодня в поведении Деламера ощущалась особая бесцеремонность. Он был небрит, а это казалось невероятным с его обычной безупречной элегантностью. Должно быть, решил отрастить бороду.

Кэсси вздернула подбородок.

– У меня назначена встреча с мистером Доудсвеллом. Где он?

– Боюсь, что заболел. Какая-то жуткая весенняя лихорадка. А так как я с недавних пор являюсь негласным компаньоном фирмы «Доудсвелл и Доудсвелл», то я вызвался провести эту встречу.

– Я собиралась выслушать критические замечания мистера Доудсвелла относительно папки с рисунками.

– Ах да, зарисовки дамы в туалете. Мощная, чувственная работа. Почти скандальная для женщины-художника.

Он отошел от двери.

– Кассандра, раз вы уже не краснеющая инженю, скажите, вам приходилось раздеваться перед мужем в столь провокационной манере?

Кэсси закусила губу.

– Пожалуй, я заберу рисунки. Мне пора. – У нее не хватило духу посмотреть ему в глаза, и в поисках своего портфолио Кассандра обвела взглядом комнату. – А-а, вот она, на столике.

Деламер, нагнувшись, приблизил к ней лицо.

– Не знаю, смогу ли простить тебя за то, что ты вышла замуж за Томаса.

Кассандру охватила паника.

– Лорд Деламер, вы заманили меня сюда, чтобы угрожать и оскорблять? – Кэсси сердито нахмурилась. – Ваши манеры оставляют желать лучшего! Чего вы добиваетесь?

У этого человека была репутация законченного повесы, который наслаждается охотой не меньше, чем победой. Волк, рыщущий в поисках добычи. У Кассандры не было сил смотреть в его сверкающие изумрудом глаза. Ей казалось, она стоит перед ним голая. И с каждым его шагом к ней это чувство усиливалось. Теперь он находился уже в опасной близости от нее. Ей пришлось отступить назад.

– Есть много женщин, значительно более привлекательных, чем я, которые с восторгом примут ваши ухаживания.

– Они – это не вы. – Деламер схватил ее, притянул к себе и наклонился, словно собираясь поцеловать, но не коснулся губ, а впился в нее взглядом, крепко сжимая ее плечи.

– Кассандра, ты тоскуешь по физической любви? – Его рука поползла вниз. Шею и щеки женщины залило жаром. Будь он проклят! Она ладонями уперлась ему в грудь и оттолкнула.

– Только посмейте еще раз ко мне прикоснуться, и я…

Но он, не смутившись, шагнул вперед и протянул к ней руку, словно бы приглашая в свои объятия. Было ясно, что, если она не пойдет добровольно, он схватит ее силой. Кэсси снова попятилась.

– Оскар! – Дверь затряслась от мощного удара.

– Пожалуйста, войдите! – крикнула Кэсси. Казалось, стук в дверь и громкий крик Кассандры смутили Деламера. Дверь приоткрылась. Внутрь просунулась голова, словно повисшая в воздухе. Кассандра узнала Джереми Уильяма Пауэлла, одного из здешних художников.

– Кэсси, это ты?

Она издала нервный смешок.

– Я так рада тебя видеть, Джереми.

У его светлости от гнева потемнело лицо, а Кассандра облегченно вздохнула.

Она училась вместе с Джереми в Париже на летних художественных курсах в Сорбонне. Как всегда стильно, но небрежно одетый художник вошел в комнату, поправил яркий галстук, отбросил со лба каштановую прядь и нервно усмехнулся. Он явно ощутил наэлектризованную атмосферу помещения.

– Я помешал?

– Вовсе нет, Джереми. Лорд Деламер только что сообщил мне, что стал партнером хозяина галереи. Вы знакомы? – И она с усилием изобразила натянутую улыбку. – Милорд, Джереми Уильям Пауэлл работает здесь по контракту.

– Рад знакомству, лорд Деламер… – Джереми сделал изысканный поклон. – Я пробегал мимо и решил заскочить поболтать. Оскар по-прежнему нездоров?

– Я тоже рад, мистер Пауэлл. – Его светлость снисходительно кивнул. – Боюсь, временами его все еще лихорадит. – Деламер ничуть не изменился. Казалось, что вежливость дается ему с трудом. – Насколько я знаю, ему лучше.

– Ну что же, это хорошая новость. – Джереми улыбнулся Кассандре: – И что же привело тебя к нам, Кэсси?

– Мистер Доудсвелл собирался посмотреть мои работы и вынести свой вердикт. Как видно, придется с недельку подождать. – Она сделала несколько шагов по комнате, взяла свою папку и сунула ее под мышку.

Неужели этот ужасный человек действительно проводил ее тоскливым взглядом? Не знай Кэсси его лучше, она решила бы, что лорд Деламер раскаивается.

– Оскар так пылко восхищался твоими рисунками, Кассандра. Планировал обсудить с тобой сроки осенних выставок.

– Приятно слышать. – Голос женщины дрогнул. – Будьте так любезны и передайте мистеру Доудсвеллу мои наилучшие пожелания. Пусть скорее поправляется.

– И мои тоже. – Джереми с достоинством поклонился. – Знакомство с вами для меня честь, лорд Деламер.

Казалось, его светлость едва услышал слова художника. Он не отрывал взгляда от Кэсси.

– Я тоже рад познакомиться.

И вот Кэсси оказалась в толпе прохожих на Бонд-стрит. Как только они удалились на несколько шагов от дверей галереи, Джереми удивленно спросил:

– Кэсси, ты бледна, как привидение. Что у вас там произошло?

Кассандра приняла предложенную ей руку.

– Твой стук в дверь пришелся на редкость кстати.

Джереми по-юношески рассмеялся. В его глазах мелькнули лукавые чертики.

– О, надеюсь, ты расскажешь мне нечто по-настоящему скандальное и шокирующее?

Ему, как всегда, удалось поднять ей настроение.

– Абсолютно скандальное!

– Я должен немедленно все услышать. – Ее приятель огляделся и повел Кэсси через улицу. – У Гунтера еще открыто. Я бы съел лимонного мороженого или выпил чашечку шоколада. Можно и холодного лимонада.

Кассандра с усилием улыбнулась:

– Тебе понадобится и то и другое.

Земля у них под ногами вдруг задрожала, потом раздались громовые раскаты.

– Ты слышала? – спросил Джереми. Оба повернули головы к реке.

Зено ловко пробирался сквозь толчею кебов и карет. На обочине он купил «Газетт» и «Дейли телеграф», сунул оба номера под мышку и направился в метро ко входу на станцию «Набережная». Внезапно стекла витрин задрожали от низкого грохота, и тотчас вибрация перешла в мощную тряску. Тротуарные плитки зашевелились под ногами.

Яркая вспышка резанула по глазам Зено острой болью. Из входа на станцию вырвался жуткий язык оранжево-красного пламени. Взрывная волна смела Зено с обочины и швырнула на проезжую часть. Лежа на спине, он пытался вдохнуть, но в воздухе, казалось, совсем не осталось кислорода. Шестым чувством ощутив приближение вращающихся колес и лошадиных копыт, он сумел откатиться в сторону и вскочить на ноги. Рядом неподвижно лежал мальчик-разносчик. Зено осторожно взял его на руки.

Он смутно ощущал, что лишился шляпы. Слух отключился, звуки исчезли. Все происходило в фантастической тишине. Его восприятие превратилось в мешанину зрительных образов. Вокруг него в панике метались призрачные фигуры. Видимо, раздался второй взрыв. Из подземки снова вырвался пылающий сноп раскаленных обломков.

Зено оглянулся, потом, как по наитию, оглянулся еще раз. Возникнув из дымного облака, на него беззвучно летел экипаж без возницы. Зено прижал к себе тело ребенка и нырнул за опрокинутый фургон.

Барабанные перепонки вдруг щелкнули. В уши ворвалась какофония звуков. Панические крики заполонили весь перекресток. Ржали испуганные лошади, с грохотом неслись оставшиеся без кучеров коляски. Небо потемнело от хлопьев пепла. Черный дым окутал улицы, пачкая сажей людей и предметы. Туманная ядовитая пелена окутала Зено с головой. Чтобы защитить мальчика, он сунул его в один из экипажей. Видимость не превышала фута. Вынув из кармана платок, он прикрыл им рот и нос. Едкий дым разъедал глаза, но Зено, с трудом ориентируясь, сумел пересечь небольшую площадку.

Значит, это произошло снова. Прошло почти три года с тех пор, как последний взрыв потряс Лондон. Зено никогда его не забудет.