Как сторонний наблюдатель, врач делит роды на периоды, анализирует и обобщает состояния роженицы, пишет справочники и детальные пособия, стремится систематизировать процесс и – сочувствуя женщине – придумывает все новые способы избавления от родовых мук. Именно в советское время в нашей стране наиболее активно осуществляется постоянный медицинский контроль за всеми сферами жизни, в том числе и такой интимной, как рождение ребенка. Самыми лучшими для материнства считаются отныне стерильные условия больничной палаты и расписанные по часам процедуры под врачебным наблюдением.
В предвоенное время появляются рекомендации кормить ребенка строго по режиму, чтобы не оставить его голодным; подходить к ребенку разрешалось, только помыв с мылом руки и грудь, надев особую чистую одежду (халат и косынку), а если мать простужена – то еще и марлевую повязку.
После принятого в 1936 году закона о запрете абортов в СССР постановка на учет в женской консультации становится обязанностью каждой советской женщины, а беременность сама по себе становится делом государственной важности (стране были нужны новые борцы и строители). Не всякая женщина имела возможность находиться с ребенком дома в течение первого года его жизни – система яслей с 8 недель, молочные кухни для искусственного вскармливания помогали женщинам растить детей и вместе с тем успевать работать. И нередко условия в детских яслях были лучше тех, что мать могла обеспечить ребенку дома, оставляя младенца на попечение соседок или случайных нянек.
Отчасти эта система помогла нашей стране выжить после войны: поставленные на поток роды подхватывал ясельно-детсадовский конвейер – и матери получали возможность быстро восстановиться после рождения ребенка и вернуться к труду, пока мужчины сражались за родину. Хотя после войны жизнь постепенно наладилась и необходимость в такой жесткой системе отпала, но родильные дома (а долгое время – и детские ясли с раннего возраста) сохранились.
С тех самых пор началось эмоциональное разделение, разобщение матери и младенца. Две системы, медицинская и образовательная, приходят на помощь женщине, освобождая ее, вынужденную тяжело и много работать, от самой почетной и главной обязанности – материнской. На плакатах того периода самый популярный и считавшийся уважаемым образ женщины – это изображение румяной колхозницы с тугим снопом наперевес. Сияющая, полнокровная, плодоносная, эта Мадонна советского периода нежно прижимает к груди не младенца, а колосья пшеницы, а туго спеленутый младенец страдает в яслях, пока мать на работе…
Передаваемая из поколения в поколение, эта эстафета депривации приводит к тому, что население постепенно привыкает поручать ответственность за свое здоровье, за жизнь потомства и за его образование – государству, уверившись в собственной некомпетентности в этих вопросах.
Диагноз: «беременность» и «роды»
Я уверена: акушер и гинеколог – это разные люди, поскольку они имеют дело с принципиально разными состояниями женщин! И каждый врач-гинеколог, завидев на пороге своего кабинета беременную, должен радостно потирать руки и говорить со вздохом облегчения: «Ну вот, наконец-то я вижу перед собой здоровую женщину!»
Впрочем, если всю беременность мама будет заражаться бациллой страха в душных коридорах женских консультаций (а потом еще и выслушивать пугающие прогнозы своего «лечащего врача»), то шансов на роды без боли у нее не останется (особенно если беременность первая). Тибетские монахи считают, что с самого момента зачатия у женщины две души, и именно в силу этого она так ранима и впечатлительна.
Доктора, которые за триста лет успели проникнуть в акушерство и навести в нем свои порядки, расценивают его едва ли не как раздел хирургической гинекологии. Иногда, по инерции, они принимаются лечить беременность так, словно она является болезнью сама по себе[5].
Семь лет в медицинском институте отважный будущий медик учится быть помощником пациенту в избавлении от болезни, от боли, от неправильности. И за долгие годы учебы и работы в этом болезненном контексте мышление врача складывается таким образом, что здоровые люди словно выпадают из его поля зрения: «Раз вы пришли к врачу, стало быть, вы больны, давайте лечиться». Врач не может НЕ лечить, такая его работа, и очень хорошо, что, если мы заболеваем, всегда есть доктор, который протянет руку помощи. Но как же все-таки с беременностью?
Если Природа позволила женщине сохранить и выносить дитя, то и родить его она, скорее всего, сможет естественно. Так почему же беременным женщинам назначают так много препаратов? Пичкают ими «на всякий случай» – вдруг организм женщины не справится со своим положением.
Врач остается врачом, даже когда на прием приходит беременная. Но акушер – это помощник, советчик, сопровождающее лицо, а никак не лечащий врач.
ИСТОРИЯ ИЗ ЖИЗНИ: ПЬЕМ НО-ШПУ И… ЖДЕМ СХВАТОК?
Как-то на приеме в женской консультации (для экономии времени врач принимала одновременно двух беременных, одной из них была я) мне довелось стать свидетельницей удивительного разговора.
На приеме – женщина, срок беременности – 39 недель, ребенок второй. Чувствует себя отлично, жалоб нет. Живот уже опустился, вес начинает снижаться – все указывает на приближение родов.
Врач: Как самочувствие? Предвестников нет?
Пациентка: Ничего не беспокоит, живот совсем не тянет. Даже странно – с первым ребенком недели за две до родов начались предвестники (предварительные, тренировочные сокращения мускулатуры матки, сигнализирующие о скором начале родов. – Примеч. авт.).
Врач: Странно… Что ж, беременность у вас протекает хо рошо, шейка готова, мы ее смотрели в прошлый раз… В принципе, роды уже должны начаться… Продолжаете прием но-шпы?
Пациентка: Да, по схеме, которую вы назначили в прошлом месяце.
Врач: Вот и хорошо. Продолжайте. Ну и если через неделю не родите, придется направить вас на госпитализацию для плановых родов.
Когда молодая мама вышла и мы остались с врачом в кабинете, я не могла не спросить:
– Позвольте поинтересоваться, всем ли перед родами назначают но-шпу?
– Нет, не всем.
– А по каким показаниям? Для чего ее пьют в 39 недель, если ничего не беспокоит?
– Ну… (врач, молодая, очевидно, недавно окончившая вуз, – явно в смятении). Просто… это такая схема. Для подготовки шейки матки. Вы же, наверное, сами слышали, что в родах шейка матки иногда рвется. Вот мы и назначаем но-шпу для профилактики разрывов…
Я не стала спорить с врачом. Придя домой, я нашла информацию о действии этого препарата:
«Латинское название: No-Spa.
Фармакологические группы: Вазодилататоры. Спазмолитики миотропные.
Показания для применения: Спазм гладкой мускулатуры внутренних органов (кардио– и пилороспазм), <...> необходимость ослабления сокращений матки…»
В справочнике лекарственных препаратов[6] читаем: «Спазмолитики (от греческого spasmos – судорога, спазм и lyticos – освобождающий, избавляющий) – лекарственные средства, ослабляющие или полностью устраняющие спазмы гладкой мускулатуры внутренних органов и кровеносных сосудов. <...> Применение при беременности и кормлении грудью: С осторожностью…»
И после этого беременная мама и ее лечащий врач удивляются: отчего же так долго нет предвестников родов? Отчего роды никак не начинаются?
Искусственно расслабленная длительным (на протяжении многих недель!) приемом спазмолитика, мускулатура матки просто отказывается работать! Скорее всего, и через неделю роды у этой мамы – при всем ее нормальном самочувствии и признаках готовности к ним – не начнутся, и ее ждет как минимум стимуляция, а то и кесарево сечение.
Что в данном случае мешает специалисту проявить индивидуальный подход к беременной: врачебная безграмотность или, напротив, чересчур старательное следование инструкциям?
