– Я пришел за своей сестрой! Что она делает у тебя?
– Я ее позвала, – просто объяснила женщина с таким невозмутимым видом, словно это могло единым махом объяснить все: и загадочный мороз, обрушившийся на эти края, и те жестокие лишения, что терпели люди в гибнущей деревне, и звезду…
Гуннар ее ответом остался неудовлетворен:
– Кто ты? – выпалил он, делая шаг к трону. Один из неведомых снежно-полосатых чудищ, лежащих у подножия, тут же резко вскинул голову и недовольно заворчал, обнажив длинные клыки, и юноша тут же остановился, словно споткнувшись. Женщина с мягкой укоризной покачала головой и успокаивающе коснулась массивной головы зверя своими неправдоподобно тонкими белыми пальцами. Животное мгновенно смежило веки и опустилось обратно.
– У нас много имен, – задумчиво произнесла незнакомка, продолжая механически ласкать своего невольного стражника, – Повелительница Льда, Госпожа Метелица, Хозяйка Зимы, Снежная Королева…
Гуннар принялся лихорадочно перебирать в памяти все, что он мог когда-либо слышать о Снежной Королеве: выходило не очень. В мозгу всплывали лишь смутные обрывки каких-то древних сказаний, тягучих баллад, которые пели иногда появляющиеся в их деревнях странствующие скальды. В них больше говорилось о смертоносных духах зимы, что кружат в морозные ночи, когда стонут деревья в лесах, а стекла покрываются сверкающими ледяными узорами. Мелькали упоминания и о Снежной Королеве, чаще называемой Девой Льдов. Говорилось там, вроде бы, о том, что некогда она была дочерью могущественного бога, возгордившегося и убитого сородичами за непомерную гордыню. Девушка же отправилась прямиком в обитель богов, полная желания отомстить, но (к счастью или к несчастью) влюбилась в морского бога. Он ответил ей взаимностью, однако возникло непреодолимое препятствие: та, что жила среди вечных снегов не смогла быть рядом с любимым, чьей стихией была вода. От горя сердце девушки заледенело, и она удалилась на край света, где воздвигла себе замок из чистейшего льда. Отныне она странствует по свету со своим замком, в поисках того, кто растопит ее сердце…
Гуннар не заметил, как начал, запинаясь и краснея, рассказывать эту легенду вслух. Королева внимательно слушала его, заинтересованно кивая, подперев подбородок одной рукой, а другой – поглаживая могучего зверя. Тот щурился от удовольствия, хотя юноша ни за что на свете не отважился бы прикоснуться к Снежной Королеве – ее кожа обжигала льдом даже при одном взгляде на нее.
– Что ж, практически соответствует истине, – задумчиво протянула она, – красивая история. Но позволь мне внести некоторые исправления в нее. Наберись терпения, мальчик, и выслушай меня: ты не только услышишь правдивый рассказ, но и узнаешь, зачем нам понадобилась твоя сестра.
Она грациозно поднялась с трона, небрежно оттолкнув не возражающего зверя, и плавно прошлась взад вперед, подобрав полы своей великолепной шубы. Позвякивание крохотных капелек-бриллиантиков стало, вроде бы, отчетливее, и неприятно застучало в висках юноши.
Исгельд глубоко вздохнула во сне, что-то невнятно пробормотала и повернулась на другой бок. Гуннар даже не удостоил ее взглядом, весь превратившись в слух, завороженный текучими движениями Снежной Королевы.
– Итак…, -начала та, останавливаясь в центре зала и поворачиваясь к юноше лицом, – после смерти отца Скальди…
***
После смерти отца молодая богиня Скальди, в чьем сердце горел огонь неукротимой ненависти и жажды мести, недолго думая, отправилась прямиком в обитель богов, небесный город, желая вызвать на поединок самого верховного бога Эдвина. Однако в воротах города она столкнулась с прекрасным Ньеллем, богом моря. Увидев прекрасного Ньелля, Скальди забыла о мести. Морской бог тоже, в свою очередь, влюбился в девушку, и был готов унести ее в свое подводное царство, но Скальди наотрез отказалась следовать с ним на дно морское. Она прекрасно понимала, что вода и она, богиня снегов и льда – вещи несовместимые. Ньелль же, в свою очередь, не могу удалиться в горы вместе с любимой.
Сердце девушки в мгновение ока заледенело. Обезумев от горя, Скальди удалилась на окраину мира, где могучие гномы, снежные духи и ледяные великаны помогли ей выстроить прекраснейший на всем белом свете замок из льда, наполнив его хрупкостью снега, дыханием зимнего воздуха и красотой полярных сияний. Давно забытое волшебство помогло девушке переносить замок вслед за собой, куда она только не пожелает, и Скальди принялась странствовать по миру в поисках того, кто сможет растопить ее ледяное сердце.
Но всему на свете приходит конец. Даже боги не вечны. Пришел срок, пряхи Судьбы разрезали тоненькую ниточку Скальди, и в тот же миг богиня рассыпалась мириадом снежинок. Но снежинки эти оказались не простыми: каждая несла в себе частичку Скальди, теперь именуемой Девой Льдов или Снежной Королевой. Одна из таких снежинок попала в бокал вина принцессы одного из северных королевств, та ненароком проглотила ее, и в тот же миг обратилась следующей Снежной Королевой…
…– Та принцесса, – голос молодой женщины журчал подобно весеннему ручейку, но в журчании этом слышались ледяные перезвоны. Убаюканный им, Гуннар невольно начал клевать носом, погружаясь в подобие летаргического сна, – переселилась в замок Скальди, став ее наследницей. Отныне каждая последующая Снежная Королева, ведомая духом Скальди, живущим в ней, беспрестанно ищет того самого, кто отважится полюбить Деву Льда и заставить холодное сердце биться вновь.
– К сожалению, – Королева немного повысила голос, заставляя Гуннара встрепенуться и стряхнуть с себя липкие оковы забытья, – мы не богини, и век наш еще более короткий, чем у Скальди. Поэтому раз в сто лет в этом мире рождается очередная девочка – преемница ныне властвующей Снежной Королевы. Задача же последней – отыскать ее, взять к себе во дворец, воспитать и, в нужный момент, передать ей частичку богини, чтобы она могла продолжить начатое. А, когда нужный человек или бог отыщется, Скальди возродится и соединится со своим любимым. Навек.
Повисла тишина. Гуннар потрясенно смотрел на женщину, медленно начиная осознавать всю ситуацию.
– Ты прав, Гуннар, сын Клайссона, – усмехнулась уголком рта Королева, – твоя сестра – моя преемница. Не зря же ее назвали Исгельд – Ледяная Броня, у всех Королев были имена, так или иначе связанные со льдом, снегом, зимой и морозами. Я, например, звалась Брисса – Метель…
Она умолкла, провела рукой перед лицом, отводя тяжелую прядь вьющихся темных волос и ласково улыбнулась Гуннару:
– В свой срок я превращусь в россыпь снежинок, вечных спутниц богини, а Исгельд, – она нежно погладила спящую девочку по щечке, – станет моей наследницей.
– А как же я? – ошарашено спросил юноша. Королева удрученно вздохнула:
– Видишь ли, мой мальчик, Королева является Королевой только тогда, когда в сердце у нее пустота – как в занесенной снегом пустыне. Холод и лед должны быть внутри нее, и поэтому мы избавляемся от всего того, что держит нас на одном месте. Исчезают родные города, семьи, родные и близкие…Мы выжигаем их морозом из этого мира, и из наших душ.
Только тут Гуннар начал понимать выражение «волчьи озера» – такие матово-прозрачные, безжизненные стали у Снежной Королевы глаза. В следующее мгновение, осознав страшный смысл ее слов, юноша дернулся, словно от ожога кипятком и, с отчаянным криком кинулся на безмятежно улыбающуюся ему женщину.
Что- то хрустнуло, со звоном прокатилось по ледяному полу и взорвалось в голове Гуннара фонтаном разноцветных искр. Секунду спустя юноша, странно всхлипнув, исчез, а на плечи Снежной Королевы, красиво клубясь и мерцая, опустился каскад мельчайших льдинок.
– Дурачок, – легко улыбнулась она и перевела взгляд на тихо посапывающую девочку.
– Спи, Исгельд. Спи. Во сне все забывается. Спи, ибо скоро тебе предстоит проснуться совершенно по-новому…
Она вновь растянула губы в улыбке, на сей раз – кривоватой и жесткой, и поднесла к глазам левую руку, на кончиках пальцев которой уже начали кристаллизоваться малюсенькие горошинки снежинок.
