— Знаю. Хорошее озеро. Может, тебя подбросить? Куда-нибудь в центр?

Чем-то мне водила нравится. Знакомыми наколками на ладонях, что ли? Ствол под курткой. До центра на троллейбусе далеко.

— Спасибо за предложение, — соглашаюсь я, сажусь рядом с водителем и прошу подкинуть до Университета.

Где-то семь утра на часах. Народу на улицах по-прежнему немного. Экономический, мать его, кризис. Все торгуют, а производить по утрам не ходят. Вот отоспится держава… В центре мужик останавливается, достает бумажку и пишет на ней цифры.

— Звони, если понадоблюсь, — говорит и протягивает бумажку. — И не волнуйся. Я в свое время оттянул семеру по сто сорок шестой. «Гоп-стоп» тогда говорили. Не знаю, как сейчас.

— Сейчас — так же, — киваю и беру бумажку.

— Тем более! Можешь меня и по городу поймать. Ношусь тут за извозчика. — Он называет места, где обычно ждет пассажиров. — Ты не думай, что я из-за бабок, — добавляет водила на прощание. — Просто не каждый может остановиться, как ты вчера в подвале. Сейчас убить легче. Психов много, а в тебе сила, дух есть. Бывай!

Я выбираюсь на тротуар. Мужик уезжает. Смотрю на номер телефона, запоминаю. Под ним написано — Вовчик. Ладно, Вовчик, может, и пригодится.

Ищу глазами телефонную будку. Нахожу. Набираю цифры и слышу длинные гудки. Если Андрей снимет трубку, я его задушу. Но через провода не задушишь. Приходится слушать сбивчивые извинения. Мол, через пять минут после моего последнего звонка он вернулся, волновался весь вечер и ночь. Где, мол, и как я ночевал…

— Короче, — обрываю его. — Жилье снял?

Андрей кричит в трубку, что снял двухкомнатную квартиру в центре на год. И дом за городом тоже есть. Он называет адрес, я достаю карандаш и записываю на сигаретной пачке… Ладно, если через провода не задушить, то и материться бессмысленно.

Ловлю тачку и еду к Андрею завтракать. Живет он в кирпичном доме, от центра недалеко. Третий этаж без лифта. Зато вокруг дома сквер. Я парня раньше видел в Крыму мельком. А теперь мы знакомимся по-настоящему. На парне спортивные штаны, кроссовки и футболка, облегающая костистое с развитыми мышцами тело. Чуть курносый нос. Светлые волосы торчат в разные стороны. Обычный молодой человек двадцати с чем-то лет. Вроде меня. Нет, мне уже скоро тридцать.

Сажусь за стол на кухне. Парень суетится, чувствуя вину.

— С Анвером связывался? — интересуюсь.

— Жду звонка. — На плите начинает свистеть чайник. Андрей выключает газ и наливает чай в чашки. — Ты где ночевал? Мне так неудобно…

— Ты, когда уходишь, оставляй своим информацию — когда вернешься. Если не собираешься ночевать — оставляй телефон, по которому с тобой можно связаться. Пока ты связной, должна быть возможность найти тебя в любое время.

— Да, босс. Больше не повторится. — Я кошусь на Андрея с интересом. Он что, «босса» от Лехи перенял?

После завтрака едем смотреть квартиру в центре. Она находится на Сумской улице в старом доме, и это хорошо, поскольку имеется черный ход. По нему можно попасть в узенький переулочек. Далее гнилые заборы. За заборами сквер. Сама квартира на четвертом этаже без лифта. Большая и светлая. Книжные полки в комнатах до потолков, на окнах красивые занавески. Мебель видавшая виды, стильная, однако, — у стульев гнутые подлокотники и ножки, большой стол под абажуром с вышитыми финтифлюшками, диван, торшер. Посуды немного, много и не надо. Холодильник работает. Телевизор можно поменять.

— Я старался, босс, — опять начинает извиняться Андрей. — Вчера и позавчера десять квартир осмотрел.

— Хорошо, хорошо. Сходи пока за продуктами. Мне квартира нравится.

Парень убегает, а я нахожу место для тайника. Даже для нескольких. Рассовываю деньги в разные углы, а оружие кладу в тяжелую вазу, стоящую в углу комнаты. Она заполнена какими-то лоскутками, связками пуговиц. На тумбочке возле дивана телефонный аппарат. Поднимаю трубку — работает. Сажусь на диван и закуриваю. Стряхиваю пепел в чашечку с нарисованными драконами. Осматриваюсь. Нравится мне квартира. Мой новый дом.

В карманах горы денег-фантиков. Кто я такой в Харькове? Обычный заезжий коммерсант.

Возвращается Андрей с горой пакетов. Лопочет что-то с кухни. Я не слушаю.

Теперь едем смотреть дом за городом. Точнее, в пригороде. Едем долго, переезжаем несколько раз трамвайные пути. Андрей кивает направо, налево, рассказывает про Тракторный завод. Мне неинтересно. Я не тракторист. Обычный заезжий коммерсант. Андрей продолжает тараторить, называет номера автобусов, идущих к дому от метро. Это он меня зря на автобусы сажает. Нет, просто парень чувствует вину, вот и старается…

Подъезжаем к воротам. Останавливаемся и выходим смотреть дом. Сад запорошило листвой, и сперва одноэтажное строение кажется серым и невзрачным, но внутри все в порядке — три комнаты, гостиная, кухня, даже туалет и ванная. Даже телефон есть и работает.

— Теперь прощаю! — радуюсь я. — Хорошо поработал.

— Да, босс. — Андрей счастлив. — Это дом моего дядьки. Он здесь все равно не живет. Я и договорился.

— Ты ему обязательно заплати.

— Обязательно. Во дворе и гараж есть.

— Отлично. Леха, возможно, на своей тачке приедет. Можно здесь ставить.

— Совсем забыл! На Сумской во дворе тоже гараж есть. Вот и ключи от него. — Парень достает ключ на веревочке и протягивает мне. — Хозяин профессор какой-то, он сейчас в Польше преподает.

Беру ключ и кладу в карман.

— Это еще лучше… Есть ли у тебя свои люди в Харькове, которые могут газовый пистолет достать? Не таскаться же все время с боевым!

Андрей отвечает, что проблем с газовиком нет, достанет элементарно.

На этой мажорной ноте мы и покидаем дом. По дороге я спрашиваю про Анвера. Если не позвонит, то пусть Андрей сам с ним свяжется. Андрей обещает… Я знаю, что Анвер посвятил парня в план моего исчезновения, и то, что Андрей останется в Харькове помогать Лехе. Еще несколько человек из джанкойской бригады приедут. А вот для них мое воскрешение окажется, надеюсь, радостным сюрпризом…

Так за разговорами и в раздумьях приезжаем на Сумскую.

— Ты свободен пока, Андрей, — говорю, вылезая на тротуар. — Вечером созвонимся.

— Где искать вас?

— Или здесь, или там, — отвечаю с улыбкой. — Найдешь!

Андрей уезжает. Я не поднимаюсь наверх в квартиру, а тут же беру тачку и прошу прокатить по городу с комментариями. Водила, молодой парень в кепке, рад халтуре и катает старательно — возит вокруг Университета, состоящего из оригинальных зданий. Не знаю названий архитектурного стиля. Показывает центральный рынок, куда я захожу на минутку купить гранатов. Нет, не Ф-1, а обычных ташкентских, в красно-желтой кожуре. «Черных» на рынке навалом. У каждого еще, наверное, и по мешку «дури». Но «дурь» — это не та наркота… На улицах возле магазинов тоже стихийные рынки. Тут бабульки торгуют фруктами и квашеной капустой. Захожу в «комок» и натыкаюсь на костюм, о котором давно мечтал. Из тонкой материи, но не летний. Черный, но не такой черный, чтобы в гроб укладывать. Покупаю. Денег на приятную вещь не жалко. Возвращаюсь к водиле и прошу отвезти в обувной.

— К хорошему костюму кроссовки не наденешь. Правда?

— Правда! — соглашается таксист и спрашивает: — Жениться небось собрался?

— Собрался, — смеюсь в ответ, и мы едем за ботинками.

Находим магазин, покупаю туфли. Уже день к вечеру клонится. Прошу отвезти меня в ресторан без понтов. Таксист понимает и отвозит к гостинице возле площади. Широкая площадь, покрытая диабазом. Как только ездят по ней зимой?

— А мы и не ездим! — смеется парень, получает деньги, благодарит и уезжает.

Еще тот ресторан в «хотеле», но борщ есть. Ем украинский борщ и стараюсь не думать о жизни. Крым далеко. Лика далеко. Теперь все так далеко, будто и не было вовсе… Когда я на зону попал, то мой сосед, пахан, говорил — забудь теперь все, что оставил. А я не мог забыть Нину, мучился. Три года она не стала ждать, хотя говорила — любовь у нас до гроба. Вот тебе и гроб. Через полгода замуж вышла, и я извелся совсем, стал выступать. Меня менты за дерьмовое — это их мнение — поведение перевели на «дальняк». Хорошо — без добавления срока. Я еще совсем пацан был. За пять тысяч километров от дома попал, ё моё! Там и пришлось «бугру» ключицы крошить. Он меня случайно не убил. Только месяц в санчасти пролежал… Три года за валюту — обидно. Сейчас за валюту только по головке гладят. Всего-то несколько лет прошло…