– Да в розыск-то почему? Он никуда не уезжал! – в отчаянии почти крикнула Лада.

Девушка прикрыла уши пухлыми ладошками.

– Не кричите! Не дома! – Она почитала бумажки в «деле». – Вот, на повестке написано, что такой в указанном адресе не проживает.

– Кем написано?

– Ну откуда я знаю! Наверное, почтальон написала! Повестки по почте отправляем.

– Хорошо. – Лада судорожно вздохнула. – Девушка, а можно мне сделать копию повестки?

– Десять рублей!

Девица открыла скрепку скоросшивателя, достала нужную бумажку. Ксерокс попыхтел минутку, вздрогнул и выплюнул лист с черной размазанной копией. Сначала с одной стороны документа, потом – с другой.

– Все? – спросила Ладу нетерпеливо девица.

– Наверное, все… Да, скажите, а судью я могу увидеть?

– Кто там у вас? Сергеева. Ее зовут Антонина Юрьевна. Сегодня ее не будет. И завтра не будет. Она в отпуске…

– Хорошо, а кто может меня выслушать?

– Ну, такие вопросы решаются только с судьей… ну, попробуйте к председателю суда подойти. Он должен быть на месте. Его Иван Васильевич зовут! – крикнула она уже вслед Ладе и вполголоса под нос себе сказала: – Заполошная! С утра пораньше базар-вокзал!

Иван Васильевич Сухопаров – фамилию председателя суда Лада прочитала на табличке, украшавшей дверь кабинета, – был на месте. Дверь была обшарпанная, со следами старой краски и с проплешинами, которые натерла усердная уборщица. А табличка была красивая, под золото, с буквами, старательно выгравированными. Такую табличку, уходя на заслуженный отдых, надо уносить с собой и прикручивать ее на стену среди семейных фотографий в рамках. На память о былых заслугах.

Дверь в кабинет была закрыта неплотно, и Лада в щелочку увидела немолодого, лысоватого мужчину. Внешне довольно-таки милого. Вокруг его совсем не противной лысинки топорщились кустики серенькой поросли. Он перебирал бумажки на огромном письменном столе и прихлебывал чай из старомодного стакана с подстаканником. Такие Лада видела лет сто назад в поездах дальнего следования.

Она перекрестилась и робко постучала.

– Входите! – откликнулся Иван Васильевич и встрепенулся, подался навстречу раннему посетителю, вернее, посетительнице. Он предложил Ладе сесть и внимательно на нее посмотрел.

Она сбивчиво стала рассказывать, перепрыгивая то на Димку и его подписку о невыезде, то на судью Антонину Юрьевну Сергееву, которая так некстати ушла в отпуск, то на повестку, в которой кто-то написал, что Димка не проживает по указанному адресу.

Удивительно, но председатель суда понял все правильно, несмотря на сбивчивую речь Лады. Видно, у него особый дар – разбирать вот такие жалобы и просьбы. Он вертел в руках остро заточенный карандаш, и карандаш исполнял танец на столе, оставляя на чистом листе бумаги кривые росчерки.

Наконец Лада выдохлась и обратилась к Сухопарову:

– Скажите, Иван Васильевич, что в нашей ситуации можно сделать?

– В вашей ситуации… м-м-м… сделать, наверное, ничего нельзя. – Сухопаров постучал карандашом по столу. – Видите ли…

Он толково разъяснил Ладе, что решение вынесено судьей Сергеевой и отменить его он не в силах. Судья может пересмотреть дело и с учетом всех обстоятельств вынести иное решение, но ей для этого надо знать эти все обстоятельства, в частности, надо понять, действительно ли Дмитрий Долинин не явился в суд по причине неполучения им судебной повестки. Но не это главное. Главное то, что заниматься всем этим может только судья Сергеева, а она – в отпуске, и поэтому надо дождаться, пока она из своего отпуска вернется.

Лада вышла из кабинета председателя суда с одним желанием – удавиться. У нее горе: Димку могут увезти в «Кресты», а судья в отпуске и председатель суда как судак мороженый. Говорит ровно, вежливо, но без какого-либо человеческого сочувствия ей! Да у него, похоже, иммунитет!

Лада присела на кособокую банкетку у стены – надо было прийти в себя, решить, что делать дальше.

Рядом с ней сел какой-то дядька, спросил участливо:

– Судья Сергеева нужна?

Лада покосилась на него. Видимо, он слышал разговор ее с председателем суда.

– Да, нужна. А она в отпуске!

– Понимаю. Хотите, помогу?

Лада посмотрела на мужчину. Не молодой, худощавый, в мешковатом костюме, с портфелем потертым.

– Каким образом?

– Простым! Антонина Юрьевна – моя соседка!

– И как вы мне поможете? – недоверчиво спросила Лада.

– Да просто! Зайду и попрошу вас принять. Так сказать, приватно! – Мужичок хихикнул.

– И что я за это буду должна сделать? – снова недоверчиво спросила Лада.

– Ничего особенного, – снова хихикнул ее собеседник. – Купите Сергеевой коробку хороших конфет. Ну, а если отблагодарите меня, то я тоже не откажусь. Ну как? Готовы?

Лада согласно кивнула.

Они вместе вышли из здания суда и пошли через сквер к высотке, которая была видна издалека. Мужичок по дороге трепался обо всем и ни о чем. Когда проходили мимо магазина, напомнил Ладе про конфеты. Мелочиться она не стала и купила коробку самых дорогих и подарочный пакет.

Подошли к дому, в котором жил случайный попутчик и судья Сергеева. Мужичок задрал голову вверх и показал на балкон, на котором кучерявились герани всех цветов:

– Вот балкончик Антонины Юрьевны, весь в цветах! А рядом – мой, голенький и сиротливый! Ну, я пошел договариваться, да?

Мужичок покачался с пятки на носок, выразительно посмотрел на часы и кхекнул.

Лада все поняла, открыла кошелек, достала купюру.

– Этого достаточно? – спросила она.

– Вполне. – Мужчина аккуратно, двумя пальчиками взял бумажку и сунул ее в нагрудный карман. – Сидите на скамейке и ждите. Только не суетитесь, ради всего святого! Я не с порога Антонине Юрьевне вылеплю, что вы к ней! Я с подходом. Терпение – и все будет хорошо. Я за вами спущусь. Думаю, десяти минут на уговор старушки хватит!

Он набрал комбинацию цифры на кодовом замке, запищал замок, возвещая входящему, что путь открыт, и незнакомец скрылся за дверью.

Лада ждала два часа. Она сразу поняла, что ее надули, но почему-то еще сидела и ждала. Хотелось плакать. И если бы не мелкий мошенник, то она так бы и сделала, но то, что ее так смешно обманул вполне себе приличный внешне дядечка, стало таблеткой от слез. «Дура!» – сказала она сама себе и, даже не взглянув на балкон с геранями, отправилась домой.

В отделении милиции у нее приняли сумку с продуктами и вещами.

– Успели только-только! Сейчас машина придет – повезем вашего гаврика в «Кресты»! – почему-то очень радостно сообщил Ладе дежурный. – Да ты не переживай, мать! Ну, посидит немного, уму-разуму его там поучат. А ты тут хоть отдохнешь от него. Достал, наверное, сыночек-то?!

«Угадали! Достал! Да только не в «Кресты» же за это надо!» – подумала Лада и отправилась домой, где было пусто и тихо. Без удовольствия поела. Не елось. Из головы не выходил Димка, который, наверное, был голодным. Лада забыла обиды, забыла то, какие коленца сын выкидывал в последнее время. Вспоминалось то, каким ласковым котенком он был в детстве, каким жалким был во время болезни. А еще он очень смешно спал, подложив под щеку кулачок, и от сладкого сна у него всегда текли слюнки.

Лада довспоминалась до слез, и от рыданий ее спас звонок. Вероничка.

– Лад, ну как? Получилось встретиться с судьей? Что с Димкой?!

Лада рассказала про свой тяжелый понедельник. Подруга выслушала и подвела итог:

– Значит, так! Главное – не рыдай! Слезами горю не поможешь! Поняла?!

– Поняла, – всхлипнула в ответ Лада.

– А вот как так вышло, что повестку до вас не донесли, надо срочно разобраться. Это, кстати, может помочь вытащить Димку из «Крестов», когда эта судья Сергеева выйдет из отпуска. Значит, так: завтра с утра поедешь на почту и сделаешь все так, как я тебя научу!

Все-таки Вероничка – это мозг. Вероничка – журналист, работает в еженедельнике «Наш город», в отделе новостей. А подрабатывает в «Криминальном вестнике» и в этих вопросах кое-что понимает.