Райан вдруг осознал, что борьба еще не окончена. Человек в капюшоне, даже после получасового сражения со смертью, не отказался от намерения сохранить в тайне свою личность.
Он крепче сжал маленькую ладонь и изо всей силы потянул на себя. Незнакомец, цепляясь другой рукой за траву, поднатужился и занес на край вершины скалы сначала одну ногу в синей штанине, затем другую, беззвучно откатился от пропасти и вдруг, выдернув у него свою ладонь, вскочил на ноги и опять понесся прочь.
Его захлестнула волна ослепляющей ярости. Не прошло и секунды, как он уже мчался в погоню за темно-синей курткой.
Правую руку, которой он вытягивал неблагодарного незнакомца из пропасти, спасая его от неминуемой гибели, ломило от невыносимой боли. Она безжизненно болталась на боку, в то время как его длинные ноги — гораздо более длинные, чем ноги убегающего от него парня, как успел заметить Райан, — несли его по зеленому травянистому склону вниз, к берегу моря.
Он без труда настиг беглеца, настиг и преградил дорогу, левой рукой схватив его за плечо. Тот стал отбиваться, вырываться, но лицо его по-прежнему скрывал капюшон. Райан заломил ему руку за спину, вынудив прекратить борьбу, а свою правую руку, которая начинала понемногу отходить от боли, поднес к синему капюшону.
Незнакомец боднул его головой в грудь. Райан охнул от неожиданности, но руки беглеца не выпустил. Тот стал лягаться, на этот раз метя ему в голени, но Райану удавалось уворачиваться.
— Не уйдешь... — выдохнул он. — Все равно доберусь до твоего лица...
Еще один удар головой едва не вышиб из него дух. Райан с размаху саданул беглеца ботинком под коленки и свалил на землю. Не желая выпускать добычу из рук, он присел на корточках рядом. Человек в капюшоне, тяжело дыша, лежал на траве лицом вниз, но продолжал сопротивляться. Райан сильнее заломил ему руку, и тот вскрикнул от боли. Райан вздрогнул.
Кричала женщина.
Однако эту даму вряд ли уместно причислять к слабому полу, усмехнулся он про себя. Хрупкая, маленькая, а настырная, как мужик. И вдруг все встало на свои места. Должно быть, Макс встретил там, на скале, женщину! Точно. Джордж видел с ним женщину — женщину в бесформенной длинной куртке, как вот эта.
И что, по словам Джорджа, произнес перед смертью Кордер?
«Небеса милосердны, Джордж»!
А Серена закончила высказывание, когда он поинтересовался, знакомы ли ей эти слова.
— Отвергнутая женщина, да? — задыхаясь проскрежетал Райан, с трудом узнавая свой злобный голос.
Фигурка на земле извивалась, пытаясь скинуть его руку, но то были тщетные усилия.
— «Небеса милосердны в сравнении с любовью, обратившейся в ненависть. Ярость ада ничто пред гневом отвергнутой женщины!» Держу пари, ты уже слышала эти строчки, да? — пыхтел Райан. — Ну, давай, объясни теперь, что ты делала там наверху с Максом Кордером? И объясни, почему он произнес эти слова, когда умирал на камнях?
Он рывком перевернул фигурку на спину и содрал с ее головы капюшон.
Дыхание перехватило, слова застряли в горле. Потрясенный, обескураженный, он в немом изумлении смотрел в лицо Кирстен Харди.
— Райан! — воскликнула она ослабевшим голосом и начала смеяться. По ее щекам струились слезы. — Райан! О Райан! Я не хотела показываться тебе на глаза. Потому и убегала.
Он убрал от нее руки и сел на траву, часто и тяжело дыша.
— Нет, — бормотал он, мотая головой. — Не верю. Это не ты...
— Я приехала, чтобы найти тебя. — Она больше не пыталась убежать от него, — просто лежала и тихо плакала, потом улыбнулась сквозь слезы. — Как же я рада, что вижу тебя. Но у меня и в мыслях не было дать тебе знать, что я здесь...
— Как?.. Зачем? — прохрипел он, хватая ртом воздух. В его взгляде появилась подозрительность. — Серена... — выдохнул он. — Сера... неужели это она послала за тобой? Я убью ее...
— Сера? — нахмурилась Кирстен, отирая ладонью слезы. — Почему она должна была послать за мной?
Девушка стала медленно подниматься, пытаясь сесть. Райан, чуть отодвинувшись назад, наблюдал за ней, сидя сгорбившись на траве.
— Кирсти! Кирсти! — бормотал он. — Кирсти, моя родная девочка...
— Ты не сердишься? — сипло спросила она.
— Сержусь? — Им владело множество чувств: удивление, потрясение, возбуждение, — но только не гнев! А еще он испытывал неимоверное облегчение, словно камень с души свалился. А потом все его члены сковал парализующий ужас: ведь она едва не погибла из-за него.
Он старался не думать о том, что бы теперь чувствовал, не успей он поймать ее за руку, когда она сорвалась со скалы, но проклятая мысль не уходила. И тогда он с отрезвляющей ясностью осознал, что она дороже ему всех сокровищ на свете.
Как безумный, он протянул к ней руки. Она бросилась к нему в объятия, и он, прижав ее к груди, стал укачивать на руках, неустанно повторяя ее имя:
— Кирсти, любовь моя! Девочка моя родная! Кирсти! Кирсти! Кирсти!
А потом его губы нашли ее. Он крепко обнимал девушку, прижимая к своему телу, почти сливаясь с ней в единое целое, затем заключил в ладони лицо, ее милое родное личико, и впился жадным взглядом в ее глаза, которые тоже стал осыпать поцелуями.
Словно утопающий, как человек, которому осталось жить считанные дни, с ненасытным упоением водил он губами по ее лбу, носу, щекам, изящным впадинкам под мочками ушей, впитывая каждое мгновение неожиданно свалившегося на него счастья, воспоминание о котором сможет унести с собой в засасывающую его вечность.
— Почему? Почему ты бросил меня? — выпалила она, как только представилась возможность. — Почему сказал, что я тебе не нужна?
Вопрос Кирсти застал его врасплох. Но ведь она здесь, с ним. Значит, любит его, раз прилетела через полсвета. В эту секунду он ясно осознал, что, сколько бы ни осталось ему жить, он желает прожить это время с Кирстен. По его щекам потекли слезы, растворяясь в ее слезах.
— Тот ублюдок, убивший отца в бунгало, попал и в меня...
С мукой в глазах она чуть отвела назад голову и кивнула.
— Серена сообщила мне по телефону. Сказала, что тебя царапнуло по голове... но рана несерьезная...
— Это я заставил ее так сказать, — объяснил он понурившись.
— Значит, у тебя не царапина?
Она уже искала глазами шрам на его лице.
— Пуля у меня в голове, дорогая... — медленно проговорил он.
— Райан! Не может быть! Ты же мог умереть.
— А я и умру, — спокойно констатировал он. — Если попытаться извлечь эту чертову штуку...
Кирстен сдавленно охнула и прошептала:
— Наверно, это ошибка. Врачи должны были ее вытащить.
Райан взял девушку за плечи и ласково встряхнул, настороженно глядя в ее широко открытые недоумевающие глаза. Впервые с того трагического дня он не испытывал страха. Теперь, когда Кирсти с ним, он вынесет любые удары судьбы. Рядом с ней ему ничего не страшно.
— Операция невозможна, — сказал он. — Ко всему прочему, пуля в любой момент может продвинуться в ткань головного мозга, и я умру.
Кирстен положила руки ему на плечи и прошептала:
— Ты такой худой. — Ее широко открытые глаза опять наполнились слезами. — Такой бледный, как привидение!..
Райан внезапно расхохотался.
— И это ты говоришь умирающ...
— Шшш! — Кирстен прижала к его губам два пальчика. — Прекрати, дорогой. Если то, что ты сказал, правда, если надежды нет, давай просто любить друг друга до самого конца, хорошо?
— И я тебе нужен такой?
Райан смотрел на девушку, но видел в ее глазах не жалость, а безграничную любовь и участие.
— Разве мы можем позволить, чтобы какая-то ничтожная пуля стала преградой в нашей любви? — улыбнулась Кирстен ему сквозь слезы.
— Я могу рассчитывать, что у нас будет долговременный союз, навсегда? Пока необходимость в нем не отпадет сама собой? — спросил он торжественным тоном.
Кирстен рассмеялась.
— Ну, разве в таких отвратительных выражениях предлагают женщине руку и сердце?
— Ты выйдешь за меня замуж?
