— Ну?..
В мрачной задумчивости он взирал на нее через стол.
— Теперь уже поздно просить у него прощения за то, что я натворила тогда. — Она уткнулась взглядом в свои лежавшие на столе сцепленные ладони. — Но я могла бы... хотела бы, — поправилась Серена, — еще раз попробовать организовать на заводе производство таких дверей.
— Что ты хочешь доказать? — нахмурился Холт.
— Ничего! — Она тяжело вздохнула. — Абсолютно ничего. Просто мне хочется попытаться довести до конца то, что начал отец. Понимаешь, о чем я?
— Допустим, — промолвил он через несколько секунд раздумий.
— Я нашла все чертежи в кабинете отца на заводе. Он хотел делать двери не только с компасами. Там есть и другие эскизы — с птицами, кораблями, иллюминаторами.
— Да, я видел их, — кивнул Холт. — Только Макс проводил испытания на протяжении многих месяцев, но так и не нашел способа вплавить металл в дерево.
— Но с твоей-то дверью получилось.
— Верно, — согласился Холт, по-прежнему хмурясь.
— А что в ней особенного — в твоей двери?
— Это ведьмина дверь, от «скверного дома». — Он улыбнулся. — Может, старуха как-нибудь заколдовала ее. Кто знает?
— Заметь, она вытесана из дуба и в течение долгого времени подвергалась атмосферным воздействиям. Она же не новая, так?
— Не новая, — встрепенулся Холт. — И компас впаян не насквозь, — потому что эта дверь в два раза толще современных.
— Я ознакомилась с отчетами испытаний. Отец тоже брал дубовые двери, но они были новые. Из свежего дерева. И украшения имели ту же толщину, что и двери, — поэтому, когда из двери вырезался кусок, высвобождая место для железной конструкции, она теряла прочность.
— Да, — подтвердил Холт. — Макс предполагал, что, возможно, дерево не выдерживает тяжелое железо, и уже начал вести работы в этом направлении. Но тут, к несчастью, — а для рабочих, пожалуй, к счастью, — поступил большой заказ на производство дренажных труб и так далее, и двери пришлось отложить. Макс к ним больше не возвращался.
— Думаешь, стоит возобновить испытания? — воодушевилась Серена.
Холт накрыл своей большой ладонью обе ее руки.
— Эй, только не в ущерб всему остальному, ладно? Чтобы не пострадали заказы, которые тебя кормят.
— Нет, конечно, я понимаю. Но у меня есть возможность выделить на проект пару человек. Мы сейчас не перегружены работой. И потом, я хочу осуществить эту идею, Холт.
— Чтобы загладить свою вину перед Максом, да?
Огонь в ее глазах погас.
— Такое вряд ли возможно. Но если бы мне удалось хоть чем-то...
— И это после всех твоих попыток саботировать производство...
— О Боже! Не напоминай. — Она проглотила комок в горле. — Я и сама себе не могу простить. Не прощу никогда.
— Вообще-то ущерб был незначительный. Повреждения быстро ликвидировали, — снисходительно бросил он.
— Если не считать моих отношений с отцом. И с тобой...
Она остановила взгляд на его ладони, все еще покоившейся на ее руках. Он стиснул пальцами ту, что лежала выше. Серена вздрогнула, ощутив, как врезалось в кожу кольцо на левой руке.
— Прости! — улыбнулся Холт, убирая ладонь. — Силы не рассчитал... — Он внезапно замолчал, уставившись взглядом на ее руку, затем порывисто вскочил на ноги. — Только не это! — хрипло проговорил он. — О нет... не может быть...
Серена слишком поздно сообразила, что привлекло его внимание. Она сдернула руки со стола на колени. Напрасный жест.
— Это не то, что ты думаешь... — начала она, но он решительно оборвал ее.
— Не то? Разве это не обручальное кольцо?
— Да, но...
— Скажи мне только одно, — потребовал он с яростью в голосе. — Скажи, что ты не сменила свою фамилию на Фаррар.
Серена подняла глаза к его лицу.
— Этого я сказать не могу, Холт, — тихо промолвила она после нескольких секунд молчания, которые обоим показались вечностью. — Меня действительно зовут Серена Фаррар. Я вышла замуж год назад, в Квинсленде...
Холт, не дослушав, резко развернулся и стал пробираться в толчее к выходу.
— Холт... — окликнула его девушка, выскочив из-за стола, но он уже скрылся из виду. Ей ничего не оставалось, как только выругаться себе под нос. — К черту! К черту все! Будь он проклят!
ГЛАВА 15
Райан ринулся вперед и в броске настиг одну взметнувшуюся над обрывом руку, сам приземлившись животом и лицом в высокую сырую траву, на которой поскользнулся незнакомец в капюшоне, все еще издававший неистовые вопли.
Вцепившись в эту руку, он отчаянно пытался удержать ее, чувствуя, как скользят пальцы по гладкой нейлоновой материи стеганой куртки. Болтавшийся над пропастью бедолага перестал кричать, и до него теперь доносилось душераздирающее поскуливание, перемежавшееся жалобными всхлипами, подстегивавшими его желание любой ценой спасти человека, по его вине висевшего сейчас на волосок от смерти.
Пальцы продолжали скользить, не в состоянии прочно ухватить руку горемыки, и он с каждой секундой приходил все в больший ужас от содеянного, хотя предаваться угрызениям совести времени не было.
Извиваясь в траве, словно змея, он осторожно подполз к краю обрыва и глянул в пустоту. Незнакомца в капюшоне от его взора скрывали стебли песчаного тростника и комья валунной глины.
— Раскачивайся! — крикнул он. — Попробуй зацепиться за меня другой рукой! Ну, хватайся же, ради Бога!
А человек-то вовсе не тяжелый, удивленно отметил про себя Райан. Ловя его за руку, он ожидал, что придется удерживать вес мужского тела. Но ведь мужчина наверняка утащил бы его за собой в пропасть. Наверно, это мальчик, рассудил Райан, закрывая глаза в немой мольбе к Богу даровать ему силы на то, чтобы вытянуть из бездны несчастного.
Его собственная рука дернулась от рывка пришедшего в движение висящего над пропастью тела. Ладонь вновь заскользила по гладкому стеганому нейлону.
— Не двигайся! — в панике закричал Райан, но материя куртки с медленной неотвратимостью уползала из его пальцев.
Тут он почувствовал удар по руке и ухватил ладонь — голую теплую ладонь, вцепившуюся в него мертвой хваткой. Слава Богу, что они оба без перчаток, потому что перчатки скользили бы так же, как ткань куртки.
Он замкнул пальцы вокруг кисти сжимавшей его руки с маленькой гладкой ладонью, а своей свободной рукой стал шарить по земле, пока не нащупал солидный пучок травы, росший по краю скалы. Ему нужен надежный якорь, если он собирается спасать беднягу в одиночку, — а помощи, судя по всему, ждать неоткуда.
Начал накрапывать дождь, с моря дул пронизывающий ветер, раскачивая висевшего на его руке неизвестного. Райан набрал полные легкие воздуха и крикнул:
— Я попытаюсь вытянуть тебя, хорошо?
Маленькая ладонь сильнее вжалась в его кисть.
— Не паникуй, — опять прокричал он. — Я буду тащить осторожно, понемногу.
Ответом ему были возобновившиеся всхлипы. У него защемило сердце.
— Эй, не бойся. Я не отпущу.
Мобилизовав все силы, какие у него были, он напряг мышцы руки и плеча и стал вытягивать незнакомца из пропасти, медленно отползая от края обрыва, потом сделал передышку, чтобы найти другую опору в жесткой траве.
Снизу доносились кряхтенье и стоны. Вполне вероятно, что бедняга, кто бы он ни был, выйдет из переделки с вывихнутым плечом или сломанной рукой, но лучше уж так, справедливо рассудил Райан, чем вовсе лишиться жизни, грохнувшись о камни с высоты двухсот футов.
По прошествии получаса беспримерных усилий и нечеловеческого напряжения, который показался Райану вечностью, на краю обрыва внезапно появилась другая рука, в отчаянии шарившая по камням в поисках прочной зацепки.
— Правее, — крикнул Райан. — В шести дюймах.
Рука нащупала пучок травы, ухватилась за него, и Райан почувствовал, что его собственной руке сразу стало легче. Он продолжал тянуть висевшего над пропастью человека, и вскоре над кручей вырос синий капюшон. Однако лица Райан разглядеть не мог. Тот, кого он спасал, наклонил голову.