— Хитроу очень далеко от нас. Мы живем на севере Англии, любовь моя... — Мари тянула время, пытаясь выведать у девушки сведения о ней самой. На другом конце провода молчали, и Мари спросила прямо: — Как вас зовут, дорогая? Скажите, кто вы, и я передам Серене, что вы звонили, хорошо?

— Мне нужно найти Райана... Прошу вас, дайте мне его адрес, пожалуйста. Я... я на некоторое время утратила с ним связь... с ними обоими.

Девушка неестественно рассмеялась. Подозрительность Мари возросла. Тут что-то не так. Почему девушка отказывается представиться?

Мари быстро собралась с мыслями. Ясно, что девушку интересует Райан, а не Серена. Но будь она его близкой знакомой, он, наверно, давно бы сам сообщил ей, где остановился.

— Передать господину Фаррару, что вы звонили? Если вы скажете, в какое время хотите перезвонить, я могла бы попросить его быть здесь в этот час. И, безусловно, желательно было бы знать, кто его спрашивает.

— Миссис Кордер, прошу вас...

— Подождите, — перебила ее Мари. — Прежде всего, я не миссис Кордер. Миссис Кордер давно умерла.

В трубке на мгновение наступила тишина, потом тот же голос спросил:

— Но... вы же мама Серены? Я... нашла телефон Кордеров в телефонном справочнике и...

— Значит, ни Райан, ни Серена не оставляли вам мой телефон перед отъездом из Австралии? — строго поинтересовалась Мари.

— Не-ет, но я помню, что Серена носила фамилию Кордер, когда приехала в Квинсленд, и мне более или менее известно, где прошло ее детство... Райан говорил мне... Черт!.. Я вас совсем запутала, да?

Мари была встревожена, но стояла на своем:

— Думаю, вам все же лучше назваться.

Девушка не отвечала. Мари услышала в трубке приглушенный шепот: девушка переговаривалась с кем-то, кто, очевидно, стоял рядом с ней. Она ухватила лишь конец беседы.

— Ты идиотка, Кирсти! — произнес женский голос.

— Но это не мама Серены! — в панике прошептала девушка. — Хотя, кажется, Райана знает. Значит, они где-то там.

— Алло! Алло! — громко окликнула в трубку Мари. — Объясните, что происходит!..

На другом конце провода опять наступило молчание, потом пошли гудки.

Мари недоуменно смотрела на телефон. Что все это может значить? Удалось только выяснить, как зовут девушку. Кирсти! Кажется, так назвала ее другая женщина.

Мари положила трубку, прокручивая в голове разговор. Девушка упоминала, что Серена носила фамилию Кордер по приезде в Квинсленд. Странно. Получается так, будто впоследствии она ее сменила. Не может быть. Глаза Мари наполнились слезами. Неужели Серена настолько ненавидела Макса, что даже решила отказаться от его фамилии? Зря она не расспросила девушку поподробнее. Мари хотела уже отойти от телефона и вдруг застыла на месте. А ведь Серена могла сменить фамилию и по другой причине. Возможно, они с Райаном женаты.

Она взглянула в зеркало на свое побледневшее лицо и пробормотала:

— Если это так, тогда вполне вероятно, что звонившая девушка — какая-нибудь бывшая возлюбленная Райана, которая сюда приехала мутить воду!

Мари посмотрела на часы. Серена уже должна быть в заводоуправлении. Не откладывая, она сняла трубку и набрала рабочий номер, понимая, что должна предупредить Серену о появлении Кирсти. Правда, ей следует быть очень и очень деликатной, иначе своим бестактным вмешательством в личную жизнь Серены она может нанести большой вред их едва завязавшейся хрупкой дружбе. В настоящий момент их отношения строились на взаимном желании не допустить сбоев в работе завода. Если Серена и Райан женаты, они сами ей скажут об этом, когда придет время.

Райан спускался по крутому склону к берегу моря.

Днем он часто гулял по Кейндейлу, и местные жители уже начали привыкать к нему и узнавать. Мимо кого бы он ни проходил, кого бы ни встречал на пути, все его обязательно приветствовали — махали рукой или дружелюбно окликали. Райан пришел к выводу, что обитатели Кейндейла — самый приятный и благожелательный народ на свете, и охотно беседовал с ними, особенно со старыми рыбаками, у которых всегда находилось время поболтать.

Ему также нравилось фотографировать лодки — кобли, — которыми так гордились рыбаки. А еще его завораживали голуби! Он обнаружил, что у каждой кейндейлской семьи обязательно есть свое увлечение: сад-огород, рыбачья лодка или выкрашенная в яркий цвет голубятня.

Увидев сейчас старого Джорджа Кука, приставлявшего к своей голубятне лестницу, Райан остановился и закричал:

— Эй, Джордж. Неужто лезть по ней собрался?

— А по-твоему, я слишком стар для таких забав, молодой человек? — фыркнул Джордж.

Райан, перемахнув через забор, стоявший вдоль дороги, зашагал к старику по травянистому склону. В это утро он вырядился в яркую желтую фуфайку, поверх которой накинул не застегивая кожаную куртку; на плече в такт шагам болтался дорогой фотоаппарат.

— Всех птиц мне распугаешь своим ярким свитером! — проворчал Джордж, когда Райан приблизился. — Они примут тебя за канарейку из поднебесья.

— Это фуфайка Серены. У нее позаимствовал. Только ты ей не говори, ладно? — рассмеялся Райан, наблюдая, как старик пытается найти для лестницы устойчивое положение. — А что, голуби и впрямь различают цвета?

— Конечно. Зачем, думаешь, все голубятни вон там такие расписные?

Райан обвел взглядом склон холма, усыпанный небольшими сооружениями самых разных форм, размеров и расцветок. Среди них были и пурпурный королевский «замок» с бойницами, и синий домик с нарисованным во всю стену флагом Великобритании, еще один — красно-белый, а также просто белые, коричневые и серые голубятни разных оттенков. Приглядевшись, Райан заметил на каждом голубином жилище отличительный знак — как правило, яркий круг на двери или полосу, проведенную другой краской по периметру всего домика.

— Они все знают свои дома. — Джордж перевел дыхание.

— Слушай, приятель! Давай помогу, — предложил Райан. — Ты скоро развалишься, перетаскивая ее с места на место. Где установить?

— Прямо здесь! — стукнул Джордж шершавым кулаком по стене своей голубятни.

— Что ты хочешь делать наверху?

— Видишь, кровельный картон оторвался?..

Джордж, щурясь на солнце, указал рукой на крышу.

— И ты из-за этого несчастного кусочка готов сломать себе ногу?

— Не, надо заделать. — Джордж нагнулся и поднял с земли пол-литровую банку с герметиком. — А то мои милые голубки промокнут. Ночью был сильный ветер. Вот и сорвало.

— Ладно! — вздохнул Райан, приставляя лестницу к деревянной голубятне. — Так и быть! Когда залезу, подашь свой клей.

— Это тебе не обычный клей. — Джордж, поднеся к лицу банку, стал изучать этикетку. — Отличная вещь. «Стойкий всепогодный герметик», — прочитал он вслух. — Должен хорошо держать, раз всепогодный. Только тебе еще понадобятся молоток и гвозди.

— Ладно, стой и передавай мне, что нужно, — сказал Райан. — Ты у нас специалист по голубятням. Будешь говорить, что я должен делать.

— А тебе раньше приходилось чинить крыши? — подозрительно поинтересовался Джордж.

— Нет. Но и выбора у меня, похоже, нет. — Райан морщась осторожно полез вверх по лестнице. — Мне вовсе не улыбается вытаскивать тебя из лужи крови, если ты полетишь с этой развалюхи и разобьешь себе череп.

— Еще чего не хватало. На такое мы уже насмотрелись.

Джордж помрачнел.

— На такое? — переспросил Райан, сдвигая брови.

Старик пожал плечами.

— Я говорю про отца той девушки, что живет с тобой! — Он дернул головой, указывая на северный склон скалы, высившейся у побережья. — Темное дело! Я первый к нему подскочил. Он еще был жив. — Уголки его рта опустились. — Но безнадежен.

Райан, стоя одной ногой на лестнице, другой упираясь в крышу голубятни, посмотрел на Джорджа.

— Макс Кордер? Он был жив, когда ты его нашел?

— Ага! Скончался у меня на глазах. Я был как раз там, у ручья, когда он упал. Прямо возле меня. Я посмотрел наверх и увидел двоих на скале. А один в это время как раз сорвался. Скажу тебе, приятель, уж я помчался со всех моих старых ног. Думал, может, удастся его спасти.