Особую роль при обрисовке характеров главных героев романа играет, как уже отмечалось выше, литературный стиль их писем. Письма Макара Алексеевича и Вареньки выдержаны автором в сходной, сентиментальной манере. Подобно героям сентиментального романа XVIII века, герои Достоевского придают особое значение жизненным мелочам, о которых они пишут с повышенной эмоциональностью. Незначительные детали быта, вроде выставленного на окне цветочного горшка, опущенной или поднятой занавески, становятся для Макара Алексеевича или Вареньки поводом для пространных «чувствительных» излияний. Письма героев, особенно Девушкина, пестрят уменьшительными формами, восклицаниями, страстными вопросами, не находящими ответа.
Сентиментальный стиль писем Макара Алексеевича и Вареньки был воспринят некоторыми представителями современной Достоевскому критики (в частности, Аполлоном Григорьевым) как своеобразное обновление традиций русского и западноевропейского сентиментализма. Между тем на деле сентиментальный стиль в «Бедных людях» имеет совсем другие истоки, чем у писателей — сентнменталистов XVIII века.
Для представителей сентиментализма «чувствительный», сентиментальный стиль был выражением «естественного» строя души человека, не испорченного цивилизацией и предельно близкого к природе. В противоположность этому Достоевский показывает, что сентиментальное отношение к природе свойственно не человеку, близкому к природе, а наоборот — далекому от природы городскому человеку.
Девушкин и Варенька — люди, которых окружает огромный, враждебный и чуждый им мир. В этом мире они чувствуют себя бесприютно и одиноко. Поэтому‑то они относятся с повышенной чувствительностью к тем немногочисленным явлениям жизни, которые источают для них свет и тепло. Таково происхождение их своеобразной, несколько наивной и архаической сентиментальности.
Таким образом, наделяя Макара Алексеевича и Вареньку повышенной «чувствительностью», Достоевский отнюдь не выступает в качестве запоздалого продолжателя сентименталистских традиций. Сентиментальную окраску душевной жизни своих героев Достоевский, в отличие от писате- лей — сентименталистов, делает предметом углубленного художественного анализа, рассматривает как порождение определенной, специфической социальной обстановки и жизненных обстоятельств. Благодаря этому сентиментальный стиль писем Макара Алексеевича и Вареньки становится для Достоевского средством их социальной и психологической характеристики; стиль этот помогает романисту выявить не только душевное богатство, но и черты духовной ограниченности, присущие его персонажам. Отсюда многочисленные случаи юмористической, иронической трактовки в романе сентиментального строя душевной жизни героев и их языка.
Особенно отчетливо теплое, но вместе с тем и ироническое отношение романиста к Девушкину ощущается там, где Девушкин излагает свою оценку прочитанных литературных произведений. Следуя примеру Гоголя, Достоевский делает читаемые Девушкиным произведения Пушкина и самого Гоголя своеобразным масштабом, который выявляет умственный «потолок» героя, свойственную ему меру эстетического понимания, и это облегчает для читателя задачу оценки героя, анализ его силы и слабости.
Новое отношение писателя к «маленькому человеку», отчетливо проявившееся в «Бедных людях», было одним из симптомов процесса демократизации русской литературы и русского романа, характерного для эпохи 40–х годов. И вместе с тем первый роман Достоевского отмечен серьезными противоречиями. С известным основанием можно сказать, что в «Бедных людях» ощущаются первоначальные истоки тех исторических противоречий, которые проявились в позднейшем развитии Досто- евского — романиста.
Достоевский переносит в свои романы более полно, чем его предшественники, психологию «маленького человека», стихийно слагающуюся под влиянием объективных условий жизни. Но при этом он сам начинает все чаще смотреть на мир глазами своих героев, растворяет свою автор скую позицию в их позиции. Он переносит в свое творчество все противоречивое сознание рядового чиновника или городского интеллигентного разночинца, и при этом сам оказывается трагически замкнутым в кругу этого сознания. Это менее объективное, чем у его великих предшественников, отношение Достоевского к внутреннему миру своих героев отчетливо ощущается уже в «Бедных людях».
Пушкин и Гоголь защищали «маленького человека». Но сами они смотрели на мир иными глазами, глазами передового писателя. Достоевский же в «Бедных людях» максимально приблизился к стихийной точке зрения самого «маленького человека» и даже заговорил его собственным языком. Но при этом его авторская позиция в оценке «маленького человека» оказалась менее широкой и менее исторически объективной, чем позиция Пушкина и Гоголя.
5
Выход из печати «Бедных людей» (январь 1846) явился наиболее важным событием в истории русского романа в годы между появлением первого тома «Мертвых душ» (1842), завершением «Кто виноват?» (1845–1846) Герцена и «Обыкновенной истории» (1847) Гончарова. Хотя в 1843–1845 годах появился ряд произведений, вышедших из недр гоголевской школы, которые имели серьезное общественное значение — «Доктор» и «Чайковский» Е. П. Гребенки, «Тарантас» В. А. Соллогуба, сборники «Физиология Петербурга», изданные Некрасовым, первая часть «Петербургских вершин» Я. П. Буткова, — все же до выхода в свет «Бедных людей» новое реалистическое направление, возглавлявшееся в критике Белинским, не могло еще указать ни на одно крупное произведение, в котором обоснованные Гоголем и Белинским принципы социального романа, построенного на материале русской общественной жизни 40–х годов, получили самобытное творческое развитие.
Вот почему Белинский так горячо приветствовал появление «Бедных людей», возлагая столь большие надежды на молодого Достоевского. Белинский исходил при этом из высокой оценки не одних художественных достоинств «Бедных людей», но горячо одобрял и то направление, которое связывалось в его представлении с первым романом Достоевского, — стремление к созданию социального романа, рисующего жизнь широких общественных слоев населения, угнетенных в условиях самодержавия и крепостничества, раскрывающего человеческое достоинство простого русского человека.
Достоевский сам указал в «Бедных людях» на художественную родословную своего романа и главного его героя. «Повести Белкина» (и прежде всего «Станционный смотритель»), петербургские повести Гоголя (ив особенности «Шинель») — таковы те исторические вехи, без которых не было бы возможным, по свидетельству молодого писателя, создание «Бедных людей». «Маленький человек» — герой этих повестей Пушкина и Гоголя — стал теперь, в 40–е годы, героем не повести, а социального романа. Это могущее показаться на первый взгляд незначительным обстоятельство в действительности отражало новую ступень в развитии темы «маленького» человека: оно было тесно связано с демократическими общественными устремлениями 40–х годов.
Если Белинский в статье о «Петербургском сборнике», отметив глубокую оригинальность уже первого романа Достоевского, в то же время неопровержимо доказал его связь с общими принципами гоголевской школы, в особенности с ее гуманизмом и характерным для нее сочувственным вниманием к новому герою — человеку «толпы», то критик — петрашевец В. Н. Майков подошел к оценке первых произведений Достоевского с другой стороны. На основании анализа «Бедных людей» и «Двойника» Майков постарался выяснить различие между художественной системой Гоголя и молодого Достоевского. Различие это критик увидел в том, что «г. Гоголь — поэт по преимуществу социальный, а г. Достоевский — по преимуществу психологический». Если для Гоголя «индивидуум важен как представитель известного общества», то для Достоевского самое общество «интересно по влиянию его на личность индивидуума». Изображение общества составляет у Достоевского не самую картину, а лишь ее «фон», основное же содержание его произведений составляет психологический анализ «сокровенной машинации человеческих чувств, мыслей и дел», «анатомия души».[637] Эта глубокая и тонкая характеристика свидетельствует о том, что на основании первых уже произведений Достоевского Майков сумел во многом правильно определить одну из главных общих особенностей манеры Достоевского — романиста, вполне раскрывшуюся в позднейших его романах.
