Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Роберт. Почему ты здесь? Что ты...

— Проклятая, отзови их!

Его неожиданное бешенство потрясло Эрику. Она была не в силах ответить.

— Отзови! — Роберт вскинул руки, пальцы были согнуты, как когти, и Эрика решила, что он бросится на нее, примется душить или бить, — но нет, он запустил руки в густую гриву собственных волос. — Отзови своих проклятых собак, прогони их!

Мука исказила лицо Роберта, в его глазах Эрика видела глубочайшее страдание. Не думая о себе, она инстинктивно протянула к нему руки.

— Роберт, я хочу помочь...

— Ты хочешь убить меня, дрянь. Хочешь свести с ума!

Но Эрика знала, что он уже сумасшедший, в течение многих лет.

— А теперь, — заговорил он, перемежая речь резкими вздохами, — слушай меня. Отзови своих злобных зверей, утихомирь, прогони. Я не в силах больше выносить этого, не в силах, не в силах!

Роберт зажал уши, спасаясь от звуков, слышимых только им.

— Ты должна их унять. — Голос его упал до шепота. — Иначе я ни за что не отвечаю. Понятно? Не буду в ответе за то, к чему они принуждают меня.

Наступила тишина, и Эрика задала вопрос, который витал в воздухе.

— В ответе за что, Роберт? К чему они тебя принуждают?

Роберт либо не слышал, либо не захотел ответить. Он молча проскользнул мимо Эрики — она невольно отвернулась от запаха застарелого пота, — и дверь раскрылась, в коридор ворвался поток яркого света.

Заморгав от внезапно навернувшихся слез, Эрика смотрела, как Роберт неуклюже спускается по ступенькам в переулок за домом. Он был без пальто, словно не ощущал зимнего холода, и она смутно осознала, что уже несколько лет не видела его в пальто, какая бы ни была погода.

За ее припаркованным «мерседесом» виднелся грузовик Роберта — старый «форд-пикап», весь в грязи и вмятинах, с почти стертым протектором шин. Роберт сел за руль, мотор грузовика с грохотом и ревом заработал. Грузовик тронулся, оставляя за собой темную струю выхлопных газов.

Когда он скрылся, Эрика закрыла дверь, заперла ее и подергала, убеждаясь, что замок надежен.

— Господи, — прошептала она. — Роберт, Роберт...

Мышцы ее после долгого напряжения постепенно расслабились. Эрика направилась обратно в торговый зал магазина, зашла в кабинет положить нож. Она с необычайной ясностью отдавала себе отчет в каждом движении, однако в голове не было ни единой мысли. Осталась только тишина и ощущение внутренней опасности.

Эрика положила нож в ящик письменного стола, задвинула его, и ей в голову неожиданно пришло полностью сложившееся решение.

«Сделаю это сегодня. Немедленно».

Она кивнула, утверждая это, и достала из кабинетного шкафа пальто, перчатки и шарф.

В главном зале, запирая переднюю дверь, Эрика внезапно замерла, потом повернулась посмотреть на себя в зеркало, занимающее большую часть дальней стены. Увидела в нем высокую женщину тридцати шести лет в сапогах, джинсах и полосатой рубашке с закатанными рукавами. Белокурые волосы ее были густыми, распущенными, глаза — расширенными от страха перед тем, что она собиралась сделать.

— И твердо решила? — обратилась Эрика к отражению в зеркале.

Отражение задумалось и ответило кивком.

Она должна пойти на этот риск. Должна выяснить. После двух месяцев сомнений и беспокойств она должна узнать.

Эрика надела пальто и выбежала из галереи, забыв даже выключить свет.

Из рации на ремне Бена Коннора изредка слышались позывные сигналы, никаких серьезных сообщений не было. В это время дня на патрулировании находилось всего две машины, каждая с одним полицейским, колесившие в черте города Барроу, штат Пенсильвания, с населением семь тысяч триста двадцать один человек.

Город был основан в колониальные времена и потом забыт. Находился он в сельской глубинке штата, у тридцать шестого шоссе, к югу от восьмидесятого, соединяющего Пенсильванию с другими штатами. Питсбург находился в семидесяти милях к юго-востоку, Филадельфия — примерно в двухстах, в противоположной стороне. А тут, в этом пустынном районе, лишь всхолмленные поля, бурые долгой зимой, леса и несколько мутных озер.

Далеко до Манхэттена, подумал Коннор с равнодушной улыбкой.

— Получили какие-то новости?

Этот вопрос вывел Коннора из задумчивости. Он глянул на человека, сидящего напротив него за столом, и кивнул:

— Да, получил. — Стремление к театральности побудило его откусить от бутерброда с индюшкой, глотнуть пепси-колы и лишь потом продолжить: — Из ФБР пришел психологический портрет.

— Портрет? — Сидящий напротив пренебрежительно фыркнул, словно Коннор вел речь о послании с Марса. — Думаете, эта ученая чушь стоит хотя бы плевка?

Коннор улыбнулся:

— На нее тратятся наши налоги, шеф.

— Не называйте меня так.

— Виноват.

— Начальник полиции теперь вы, а не я. Вы единственный, кто должен отзываться на это обращение.

Как всегда в подобных обстоятельствах, Коннор смутился, как ребенок, которого пожурили за дурное поведение. И аналогия не являлась совсем уж неуместной. В свои сорок два года он был отнюдь не ребенком, но человек, сидящий напротив него в отдаленной кабинке кофейни «Либерти», по возрасту годился ему в отцы.

Черт возьми, в семьдесят шесть лет — чуть ли не в дедушки.

— Ну и что следует из этой галиматьи? — спросил старший, с заметной неохотой после того, как Коннор подразнил его кратким молчанием.

Обычно Коннор не обсуждал секретных подробностей в общественных местах. Но здесь, среди суеты и шума спешивших поесть людей, громких, торопливо выполняемых заказов, стука подносов о столики, подслушать никто не мог. Коннор и его собеседник, укрывшись в углу, негромко разговаривали, не боясь быть услышанными.

Однако другие посетители кофейни подслушать были бы не прочь.

Коннор уловил немало любопытных взглядов, брошенных в его сторону. Дважды люди досаждали ему тем, что подходили к столику наскоро поздороваться, и приветствия каким-то образом переходили в расспросы о расследовании убийства Шерри Уилкотт. Коннор отделывался стандартным ответом: «Мы напряженно работаем над этим делом — вот и все, что могу вам сказать».

Он подумал, долго ли еще этот ответ будет удовлетворять любопытство обывателей.

— Психологи рассматривают разные факторы, — заговорил Коннор, чуть понизив голос. — Как она была похищена. Как убита. Как избавились от трупа.

— По всем этим данным они проникают в разум человека и дают ответы на вопрос, кто он такой?

— Этого, к сожалению, сделать не могут. Сообщают только, с какого рода человеком мы имеем дело.

— Это и я могу сказать. Дурного.

— Они стараются копнуть поглубже.

— Ну так будьте добры, расскажите об этом портрете.

Коннор видел, что собеседник, несмотря на свой скептицизм, заинтересован. Это был явно первый психологический портрет, составленный для полицейского управления Барроу. Но мало того, убийство Шерри Уилкотт было первым подобным преступлением в городе.

Шерри Уилкотт была двадцатилетней гибкой пепельной блондинкой с пухлым личиком, жила с родителями и отличалась тем, что никак не могла удержаться на работе в прислугах. Из развлечений предпочитала выходить на тридцать шестое шоссе и голосовать, ездить по разным местам с незнакомцами. Времяпрепровождение это не самое безопасное, и может, в одной из таких поездок ее убили. Может, и нет. Никто понятия не имел, что случилось с Шерри.

Известно было только, что родители видели ее последний раз вечером четырнадцатого января. Она поужинала, затем пошла в свою комнату смотреть телевизор, но, заглянув к ней потом, мать увидела, что телевизор включен, а комната пуста. Шерри исчезла.

Следов взлома или борьбы не было. Родители ничего не слышали. Сначала все решили, что Шерри покинула дом по своей воле, а телевизор включила, чтобы отвлечь родителей. Она и раньше потихоньку ускользала из дома. Где бывала, как добиралась туда и что там делала, ни мать, ни отец не знали и не хотели знать.

4
{"b":"172346","o":1}