Несмотря на фактор неожиданности, ситуация, в которой оказались разведчики, была крайне сложной. Группа оказалась прямо в центре лагеря боевиков. Из многочисленных землянок, как черти, на белый свет лезли испуганные, обалдевшие от неожиданности «чечи». Пользуясь неразберихой, разведчики густо валили их, но силы были слишком неравны. Пятнадцати десантникам было не под силу противостоять сотне боевиков. Тем более что с каждой минутой те все больше приходили в себя. Землянки ощетинивались огнем, под прикрытием которого «чечи» змеями расползались по траншеям, укутанным снегом. Надо было отходить. Но оторваться от боевиков днем, да еще находясь почти в центре их лагеря, было очень не просто. Огрызаясь огнем, прокладывая путь гранатами, разведчики пробивались в глубь леса. Замыкал группу Ленцов с одним из автоматчиков. Неожиданно на пути у группы оказалось болото. Среди снежных шапок кочек чернела вода. Прямо через болото тянулся заснеженный язык сухой земли. Разведчики проскочили по нему на другой берег. Совсем близко за спиной затрещали очереди. Поняв, что русских совсем немного, «чечи» бросились в погоню по свежим следам на снегу…

Именно такие ситуации в разведке всегда самые тяжелые. Чтобы дать возможность группе отойти, сбить след, кто-то должен остаться прикрывать отход. В девяти из десяти случаев остаться на верную гибель, жертвуя собой, чтобы спасти жизни своих товарищей.

На краю прохода через болото остался Михаил Ленцов. Стащил со спины тубусы «Шмелей», привел их в боевое положение. Выложил на снег гранаты, сменил «магазин» у автомата. Замаскировался. Крики и очереди приближались. И вот на краю болота показались боевики. Чуя близкую добычу, они почти бежали по следам десантников. Несколько из них сунулись было прямиком через болото, но, провалившись почти по пояс в грязную жижу, ругаясь вылезли на снег и затрусили к «языку» прохода. Ленцов осторожно поднял «Шмель». В прорезь прицела поймал пробирающихся по «языку» боевиков и, выждав еще несколько мгновений, пока на переходе соберется их как можно больше, надавил на спуск. Оглушительно ахнул выстрел. Граната черной молнией метнулась к цели, и через долю мгновения «язык» утонул в огненно-черной вспышке. По ушам сухо ударил взрыв. Не давая боевикам очухаться, Ленцов подхватил второй «Шмель» и, быстро прицелившись, вогнал его гранату в самое начало прохода. Вторая вспышка накрыла подбегавших к нему из леса боевиков. И, не давая им очухаться, Ленцов ударил в это огненное месиво из автомата. Когда дым рассеялся, на черном, обугленном снегу тут и там бугрились изуродованные тела боевиков. Уцелевшие «чечи» торопливо отползали под защиту кустов. За некоторыми из них тянулись кровавые следы. Ленцов быстро сменил позицию — переполз к развилке старой ивы и замер. И вовремя. Спустя мгновение воздух распороли сотни пуль. Трещали срезаемые ими ветки, визжали отрикошетившие пули. Но били боевики не прицельно, куда попало, так и не поняв, где же находится позиция русского огнеметчика. Спустя несколько минут стрельба стихла, и от леса к проходу, сгибаясь, то дело приникая к земле, устремились два боевика. Подождав, пока они окажутся на расстоянии броска гранаты, Ленцов рванул чеку из «лимонки» и, разжав ладонь, отпустил предохранительный рычаг. Выждав мгновение, он коротким резким броском отправил гранату в боевиков. Как он и рассчитал, взрыв прогремел в воздухе над головами боевиков, навсегда пригвоздив их к земле. Воздух вновь распороли выстрелы. Ленцов по-пластунски переполз на новую позицию. Еще дважды пытались боевики прорваться через проход в болоте и оба раза откатывались, оставляя убитых и раненых. Наконец, решив, что прорваться здесь не удастся, боевики бросились искать путь вокруг болота. Воспользовавшись этим, Ленцов отошел и через час нагнал свою группу, к которой уже подходили на помощь роты полка…

А еще через несколько минут по лагерю боевиков уже мощно работала артиллерия группировки, чей огонь вызвали и скорректировали разведчики…

Когда утром на место боя вышли передовые части полка, только у болота валялось более двадцати обугленных и разорванных тел боевиков.

Вечером того же дня командир полка полковник Юрий Эм представил рядового Михаила Ленцова к званию Героя…

Свято блюдя традиции военной разведки, спецназовцы не любят представляться. Так повелось исстари, что уходящий за линию фронта в тыл врага боец оставляет свое имя, свое прошлое тем, кто остается. Ни одного документа, ни клочка бумаги, которые могли бы рассказать врагу о том, кто это был, если группа погибнет и враги будут обшаривать мертвые тела. Только оружие, боеприпасы и радиопозывной. Один на всех. Но даже он лишь кодовое слово в голове командира группы и радиста… Ибо одна «засветка», и у самой подготовленной группы не останется ни одного шанса выжить. Ведь как бы ни был подготовлен спецназовец, жизнь его обрывается самой обычной пулей. Обнаруженная, окруженная в десятках километров от фронта группа обречена. Две недели назад погибла  разведгруппа соседней бригады. Командир, заблудившись в густом тумане, вышел прямо на засаду боевиков. Из четырнадцати бойцов в неравном бою пало двенадцать. Двое ранеными попали в плен.

Но бывают и почти комичные ситуации. Так, на подступах к Аргуну одной из разведгрупп ГРУ была поставлена задача выйти скрытно в тыл к боевикам, замаскироваться и наводить артиллерию и авиацию на обнаруженного противника. Под утро группа заняла позицию на старом, еще с прошлой войны, опорном пункте. Пока серая предрассветная хмарь не рассеялась низким зимним солнцем, бойцы после ночного марш-броска торопливо приводили себя в порядок, готовясь на долгие часы залечь в «секреты». Один из них — снайпер группы — присел на поваленное дерево перемотать сбившуюся портянку. И едва он успел стянуть сапог, как захрустела под чьими-то ногами помороженная прошлогодняя листва и прямо на снайпера из темноты вышел здоровый боевик с пулеметом в руках. Увидев сидящего на стволе спецназовца и, видимо, приняв его за кого-то из своих, он бодро бросил:

— Аллах акбар!

— Аллах акбар! — откликнулся разведчик, сообразив, что «дух» обознался.

Тот опустился рядом на бревно, и, поставив пулемет между ног, вытащил из кармана сигареты, протянул их спецназовцу.

— Я травкы в них забил. Курны, брат, на дорожку. Хорошо бэрет!

— Да не хочется что-то.

— Зря. А я под кайфом этих свинэй лучше рэжу… — Тут он наконец присмотрелся к сидящему рядом разведчику. — Э, брат, а ты откуда?

— Из русского спецназа, брат…

На мгновение повисла тишина.

…У «чеча» пулемет между ног, у разведчика винтовка приставлена к бревну…

Боевик рванул с пояса нож и наотмашь ударил им спецназовца. Но на пол пути его рука попала в жесткий блок ладоней, и через мгновение борьбы нож выпал из выкрученной в суставе руки. А еще через мгновение уже нож спецназовца метнулся к горлу чечена. Каким-то чудом тот увернулся, и сталь только распахала лицо от глаза до уха.

— Виктор! Микола! — взвизгнул было боевик, но второй удар заткнул его навечно. Русский клинок вошел в его ухо по самую рукоять…

— Чего орешь, Ширвани! — раздалось из темноты — Опять обкурился, бисова душа?! Москалив на тебя нет.

Стало ясно, с кем перепутал его «чеч».

Разведчик буквально рухнул за трофейный пулемет, а через мгновение из темноты уже вычертились две фигуры.

— Ну, ты где?

Ответом им была длинная очередь в упор, буквально изрешетившая боевиков. В темноте кто-то закричал. И тотчас по всему опорному пункту густо затрещали выстрелы. Бой был короток. Разведгруппа боевиков, состоявшая из чеченцев и украинских наемников, переодетых в российскую форму, беспечно заночевавшая на старых позициях, была почти полностью уничтожена. Наши разведчики отошли без потерь.

Группировка ВДВ — это сплоченный единый кулак. Именно поэтому здесь меньше всего потерь, а одно имя ВДВ вгоняет в тоску самых отчаянных боевиков.