По пути Саманта пыталась возражать, но Джек держался твердо. Ему нужно было высказать врачам свои опасения, и он не хотел, чтобы девочки это слышали.

Когда он остановил машину возле школы, Саманта не двинулась с места. Ее лицо выражало откровенный страх.

Джек попытался понять, что она сейчас чувствует.

— У вас с Лидией ведь не возникло никаких проблем.

— Кроме нее, есть и остальные наши ребята. И Пэм с Хитер. И Тиг.

— Тиг, — сказал он, тщательно подбирая слова, — не стоит твоего плевка. Что же касается Пэм с Хитер, то они не намного лучше, если с ним заодно. Жизнь часто заставляет делать выбор, Сэм. Сейчас ты можешь или попытаться как-то спасти отношения с Пэм и Хитер, или остаться верной Лидии. — Когда она не ответила, он сказал: — Это трудно, я знаю.

— Это просто убийственно.

— Да. — Он вздохнул. — Но чем скорее ты это сделаешь, тем лучше. — Опершись на руль, он наблюдал за тем, как из школьного автобуса без особого энтузиазма выгружается толпа подростков. Он оглянулся на Саманту. Если на ней и был макияж, то не очень заметный; волосы лежали свободными волнами. — Тогда вечером я ошибся.

— Ты? Ошибся?

— Когда сказал тебе, как великолепно ты выглядишь. Это действительно было так, но еще лучше ты выглядишь сейчас. Красивее, естественнее. Видно, что ты — это ты.

Опустив солнцезащитный щиток, она посмотрела на себя в зеркало.

— Выгляжу как настоящая деревенщина.

— Ты выглядишь прекрасно. Всякий, кто скажет иначе, тебе просто завидует.

Она откинула волосы назад — это получилось очень женственно.

— Все это ни к чему, — пробормотала Саманта, подняла щиток, открыла дверцу и собралась уже выходить из машины, когда к ней направилась Лидия. Дверца тут же с шумом захлопнулась.

«Минус один», — подумал Джек и оглянулся на Хоуп. Она сидела сзади, пристегнутая ремнем, слишком далеко от него. Джек жестом позвал ее к себе, она отстегнулась и перелезла на переднее сиденье.

— Что, милая?

— У меня какое-то странное ощущение, — еле слышно, почти шепотом сказала она.

— Странное ощущение?

— Я хочу быть рядом с мамой. Как была рядом с Джиневрой.

У Джека сжалось сердце. Нагнувшись, он обнял Хоуп.

— Твоя мама не умирает, — сказал он, прижавшись губами к ее волосам. — Мы не дадим ей умереть.

— А Джиневра умерла.

— У Джиневры был рак.

— Разве раковая опухоль отличается от тромба?

— О Боже, ну конечно! — сказал он, думая о том, как долго еще она будет из-за этого переживать. — Тромб сам по себе не ядовит. Он просто закрывает доступ крови. А опухоль содержит в себе вредные вещества. Она растет, распространяется по всему телу и оказывает болезнетворное влияние всюду, где оказывается. — Это, конечно, упрощение, возможно, даже чрезмерное, но, черт побери, он старается изо всех сил. — Чтобы уничтожить тромб, они дадут ей лошадиную дозу этого лекарства, а мы потом приложим еще больше усилий, чтобы ее разбудить.

— А как? — тихо спросила Хоуп.

— Не знаю. Пока не знаю, но мы наверняка что-нибудь придумаем.

Медики не стали давать Рэйчел лошадиной дозы лекарства, они вообще прекратили вводить его через капельницу.

— Тут нужно сопоставить риск с возможной выгодой, — пояснил Стив. Они стояли все вместе в холле — Джек, Стив, Кара и Синди. — Антикоагулянты разжижают кровь и разрушают тромб, но это может вызвать внутреннее кровотечение. А мы не можем допустить, чтобы Рэйчел истекла кровью.

Джек с этим согласился, но настроение у него все равно не улучшилось.

— Почему же она не реагирует?

Стив покачал головой. Все молчали.

— Мы сейчас начнем вводить ей новую дозу того же самого лекарства, — наконец сказал он, — и будем внимательно за ней наблюдать.

Джек решил заняться этим сам. Опустив ограждение, он сел на кровать и принялся разминать руки и ноги Рэйчел. Он говорил ей, что лекарство работает незаметно для глаза и только вопрос времени, когда ее дыхание успокоится, а лицо примет нормальный цвет.

— Похоже на курс позитивного мышления, — послышался от дверей голос Дэвида Сунга. Светло-серый костюм (надо признать, костюмы всегда хорошо на нем сидели), черные туфли — такие же черные и блестящие, как его глаза и волосы.

Не сводя глаз с Рэйчел, Дэвид подошел к кровати и встал напротив Джека.

— Я подумал, что мне надо самому сюда приехать и, может быть, чем-то помочь. — Он тихо выругался. — Теперь я понимаю, почему ты так напуган. Я не представлял, что дело обстоит так плохо.

— А ты думал, я шучу? — окрысился на него Джек. — Думал, я все это подстроил, чтобы дать себе повод пару недель не ходить на работу?

Дэвид вскинул вверх руки:

— Послушай, я тут не виноват.

Так ли это? Если бы Дэвид не нажимал, их бизнес не рос бы столь быстро, а значит, Джек не был бы так поглощен делами, не замечая ничего вокруг, Рэйчел не оставила бы его, не уехала бы в Большой Сур и не попала бы в аварию.

Впрочем, не стоит перекладывать на кого-то свою вину. Джек в любой момент мог остановить эту адскую машину. Выйти из игры.

Дэвид засунул руки в карманы брюк — это означало, что он старается сдерживаться.

— Давай начнем с самого начала. Хоть какое-нибудь улучшение есть?

— Нет, — со вздохом сказал Джек. — Пока нет.

— А как девочки на это реагируют?

— Не отходят от матери.

Наступило молчание. Джек старался не смотреть на своего партнера. О делах ему говорить не хотелось, но, кроме бизнеса, их с Дэвидом ничего не связывало. Когда-то Джек считал иначе. Но у Дэвида не было семьи, он разводился то с одной женой, то с другой. Даже после того как Джек тоже развелся, между ними не возникло той близости, которая была, когда оба еще только начинали.

— Послушай, Джек, — откашлявшись, сказал Дэвид, — я не хочу быть… — Он оторвал взгляд от Рэйчел и посмотрел на дверь. — Гм, может… может, мы поговорим там? Как-то неудобно обсуждать здесь дела.

— Ничего, все нормально. Для Рэйчел полезно слышать чьи-то голоса. Говори, что хотел.

Дэвид начал не сразу. Когда он наконец заговорил, голос его звучал приглушенно, хотя слова вылетали быстро.

— Ты прав. Это семейная трагедия. Это очень тяжело. Прошу прощения за то, что не понял этого сразу, но, — он вздохнул, — по правде говоря, я очень беспокоюсь. Происходит нечто такое, что мне здорово не нравится.

Джек посмотрел на руку Рэйчел. Пальцы казались какими-то голыми. «Интересно, что она сделала со своим обручальным кольцом?»

— Ну ладно, пусть мы потеряли партнеров — наймем других. Но мы не можем заниматься Хиллсборо — это слишком незначительный проект. Нам нужна Монтана, которая пока еще висит в воздухе, но будет нашей, если ты сможешь лично туда приехать, чтобы дать пояснения по последнему варианту проекта. А кроме того, — он сделал многозначительную паузу, — нам нужен Атлантик-Сити.

— А что там в Атлантик-Сити?

— Новый отель, — с плохо скрываемым торжеством сказал Дэвид. — Большой шум, большая пресса, большая «капуста».

Джек не разделял его энтузиазма. Его даже не интересовали подробности. Ему не нравился ком в желудке, не нравился и шум в голове, который вызывала у него беседа на деловые темы.

А Дэвид все говорил и говорил:

— Я несколько месяцев обхаживал этих ребят. Они достаточно знают твои работы, чтобы понять, что могут получить нечто отличающееся от того, что предлагают другие. Они хотят нас видеть, нас обоих. Ставки очень высоки, Джек.

Приподняв руку Рэйчел, Джек осторожно уложил ее к ней на грудь. Этот жест был глубоко личным, даже интимным — как нарисованный Хоуп портрет Джиневры, как косичка, заплетенная Самантой из волос Рэйчел. То, о чем говорил Дэвид, было настолько далеким от всего этого, что, казалось, относилось к другому миру.

— Ну так что? — торжествующе спросил Дэвид и вытащил руки из карманов, ожидая реакции на свои слова. — Хорошо я поработал или нет? — Он довольно потер руки. — По сравнению с Монтаной это большой, очень большой шаг вперед. Придется, правда, нанять новых людей, но мы с этим справимся. Кандидаты в чертежники сразу вытащат свои дипломы — им ведь нужна работа. Момент выдался очень удачный. Конечно, мы с тобой должны будем как следует поездить, но ты же не можешь…