– Довелось побывать, – кивнул я.
– О! Это сразу заметно, – еще больше оживился человек с русским лицом. – Не каждый из нас может похвастаться таким глубинным пониманием жизни на Гивее. М-да… – Он замолчал, о чем-то задумавшись. Потом спохватился: – Но я позволю себе не согласиться с вами!
– В чем же? – поинтересовался я.
– В трактовке идей борьбы. По-моему, если народ действительно жаждет освобождения от гнета тиранов, его нельзя одурманить никакими призывами к покорности и отказу от борьбы и тем более опорочить в его глазах представление о своих братьях по крови, представить белое черным.
– Разве я сказал, что народ Гивеи одурманен и потерял желание бороться? – удивился я. – По-моему, «Свободная Республика для Народа», основанная Квой Сеном, доказала всем, что народ Сообщества не сломлен. Наоборот, он непреклонен в своем стремлении к свободе и равенству. Народный вождь Квой Сен первым ступил на путь, ведущий к победе, и его смерть и смерть его сподвижников придала остальным уверенности в правильности избранного пути.
Мой неожиданный собеседник умолк. Немного помолчав, он произнес:
– Тогда, возможно, я не до конца понял вас. Это моя вина. Я не хотел показаться бестактным и, видимо, пропустил вашу основную мысль.
Таня положила пальцы мне на ладонь. Я посмотрел на нее и сразу понял, чего она хочет.
– Не стоит расстраиваться из-за этого, – сказал я, обращаясь к нашему попутчику. – Если хотите, я могу повторить свой рассказ более подробно. Вам, наверное, будет интересно?
– О, да! Конечно! – оживился человек. – Если вас это не затруднит.
– Нисколько, – улыбнулся я. – Вы ведь тоже едете в Город? Я не ошибся?
– Да. Вы правильно догадались.
– В таком случае, у нас еще достаточно времени. Вот только одно обстоятельство…
– Что такое? – встревожился человек.
– Мы с вами еще не познакомились.
– Ах, вы об этом! – обрадовался мой попутчик. – Что ж, признаю свою вину и здесь. Меня зовут Антон Коробов. – Он протянул мне руку.
– Очень приятно. Влад Стив. – Я пожал его крепкую ладонь. – Значит, я не ошибся? В вас есть русские корни?
– И немалые! – весело согласился Коробов. – Великий народ, и очень много вынесший и страдавший за свою историю.
– Да, я знаю. Вы тоже собрались на праздник?
– Конечно. Сейчас все едут в Город ради этого события. Ведь вы тоже? Я не ошибся? – Коробов улыбнулся Тане.
– Верно. Мы с женой действительно хотели отдохнуть на Водном Стадионе.
– С женой? – протянул Коробов подчеркнуто почтительно.
– Да. Знакомьтесь, моя жена Таня.
– Какая у вас замечательная жена… Я хотел сказать, какая она красивая женщина, – уточнил наш попутчик, снова смущаясь. – Мне очень приятно.
Он слегка склонил голову, выражая свое почтение.
– Кстати, в ней тоже течет изрядная доля русской крови, – заметил я не без гордости.
– Да, – согласился Коробов, – это сразу заметно. Подобная красота, чистая, как бы напоенная самой природой теплотой и нежностью черт, была присуща только русским женщинам.
Таня улыбнулась в ответ на его комплимент и прижалась щекой к моему плечу, возбужденно блестя глазами.
– А откуда вы едете, если не секрет? -снова спросил Коробов.
– Муж был на излечении в Антарктическом санатории, – ответила за меня Таня. – Сейчас ему стало лучше, и мы возвращаемся обратно в Город. Он работает в ОСО и недавно очень сильно пострадал. К счастью, врачи помогли ему встать на ноги.
– Так вы «лиловый»? – оживился Коробов. – Теперь мне понятна ваша осведомленность о гивейской жизни. А это происшествие, оно тоже как-то связано с Сообществом?
– Да, но это совсем другая история. Если позволите, я не буду излагать ее здесь и сейчас?
– Да-да! Конечно! – согласился Коробов.
– Послушайте, Антон! А чем занимаетесь вы в этой жизни? – спросил я.
– О! Мое занятие более прозаическое, нежели ваше. Я писатель. Пишу книги об истории Земли и ее народов. Отсюда и мой интерес к жизни на Гивее.
– Ой! Как интересно! – воскликнула Таня. – Никогда не встречалась с живым писателем и не думала, что они такие, как вы. Они всегда представлялись мне несколько иначе…
– Старцами с густой бородой, уединившимися от всего мира и скрипящими пером по бумаге? – добродушно усмехнулся Коробов.
– Что-то вроде того, – согласилась Таня и весело рассмеялась.
– Нет, писателю нельзя жить в отрыве от всего мира, – покачал головой Коробов. – Особенно сейчас, когда наша жизнь полна каждодневными свершениями. Иначе его книги просто не станут читать. Вот возьмите хотя бы предстоящий Праздник Братства. Сколько человеческих судеб, свершений, потерь и находок, отчаянных терзаний и радостных побед стоит за этим событием! Или взять иной мир, где довелось побывать вашему мужу. Там тоже живут люди со своими переживаниями, надеждами и радостями, и о них нам так мало известно. Вот почему я хочу написать книгу о Гивее, и ваш муж может мне в этом помочь.
– С удовольствием! – сказал я. – Если это так важно для вас, я охотно поведаю все, что знаю о Сообществе.
Мы проговорили всю дорогу. Наш новый знакомый оказался очень интересным собеседником, способным не только внимательно слушать, но и высказывать свое мнение, проявляя при этом завидную эрудицию и осведомленность во многих вопросах.
Через два часа впереди и слева от дороги показались контуры обширных лесов Заповедника. Поезд помчался по голой степи, огибая леса с востока и минуя полноводную реку, несшую свои спокойные воды на юг, к морю. Через какое-то время мы уже въезжали на окраины Города – нынешней столицы объединенной Земли, занимавшей огромную территорию от Уральских гор до побережья Атлантики на востоке и западе и спускавшейся от Балтийского моря к Средиземноморью на юге.
Я прильнул к окну, с жадностью всматриваясь в кварталы аккуратных маленьких домиков, раскинувшиеся среди фруктовых садов и цветущих акаций. Таня тоже смотрела в окно. Смотрел на приближающийся Город и Коробов.
Гигантская эстакада магнитной дороги парила в воздухе над многочисленными фабриками и заводами Окраины, уходившими глубоко под землю; переносилась через полноводную реку, теряясь на бескрайних просторах жилых массивов Города. Наконец, поезд влетел на широкий проспект Братства, прямой стрелой уходивший к горизонту. Внизу замелькали большие дома, подобно величавым кораблям плывшие среди зелени деревьев; тенистые парки и широкие аллеи пересекали проспект во всех направлениях, уходили уступами на восток и юг; сверкающие на солнце каналы, снабженные искусственными водопадами, соединяли рукотворные озера чистейшей голубой воды, усеянные, словно бабочками, разноцветными парусами небольших прогулочных яхт.
Наш поезд приближался к площади Открытых Оранжерей, и нам с Таней пришла пора выходить. Коробов без долгих объяснений понял, что настало время расставаться, и тоже поднялся из своего кресла.
– Вы уже выходите?
– Да. Мы с женой живем неподалеку от площади.
– Как жаль, – огорчился Коробов. – Как жаль, что нам приходится расставаться. Мне нужно в другой конец Города. Я живу сейчас на Сиреневой улице… Ну что ж! Ничего не поделаешь. Надеюсь, мы еще встретимся с вами на празднике? – На губах его появилась слегка растерянная и смущенная улыбка.
– Конечно! Вы были очень интересным собеседником, Антон. Мне хотелось бы продолжить наше знакомство.
– В таком случае, до встречи?
– До встречи!
Поезд остановился внутри башни-станции, и мы с Таней, попрощавшись с нашим новым знакомым, вышли на широкий перрон, под сень полупрозрачного купола крыши станции, отливавшего в лучах жаркого солнца янтарем. На голубых полированных плитах пола медленно плыли тени пассажиров магнитной дороги – уже приехавших и только уезжавших. Красочные витражи на стенах станции, пронизанные солнцем, разбрасывали в пространство веера разноцветных бликов. Обычная тишина, царящая на таких станциях, здесь нарушалась приглушенным гулом радостных голосов, доносившимся снаружи.
