Из лазарета Гаунт поднялся на казарменную палубу. Здесь его уже ждали.

Колм Корбек прождал целый час возле спуска к лазарету. Предоставленный сам себе, он мог вдоволь поворчать под нос о том, что он ненавидел больше всего во Вселенной. Космические перелеты начинали и замыкали этот список.

Полковник Корбек был сыном механика и провел свое детство в лесах возле широкого изгиба реки Прайз. Отец держал в подвале сарая мастерскую, где и зарабатывал на жизнь своим ремеслом. По большей части он возился с машинами лесников: грузовыми кранами, пилами для очистки стволов, тягачами. Тогда еще маленькому Корбеку не раз приходилось спускаться в промасленную ремонтную яму. Он обычно держал лампу, пока отец копался в грязных, перекошенных шестернях или разбитых коробках передач двадцатиколесных грузовых тягачей. Груженые машины всегда пахли свежей, сырой древесиной с лесопилок Белдейна и Соттреса.

Повзрослев, Корбек устроился на одну из лесосек в Соттресе. Там он насмотрелся на пальцы, руки и ноги, отрезанные циркулярными пилами. Его легкие регулярно набивались древесной пылью, густым облаком накрывавшей работающие пилорамы. С тех пор и по сей день полковник мучился приступами хриплого кашля. Он забросил работу из-за несчастной любви, а потом вступил в ополчение Танит Магна, просто чтобы испытать себя. Следующие несколько лет он оберегал священные нэловые рощи от браконьеров.

Вскоре он понял, что доволен своей жизнью, мягкой землей под ногами, шумом крон над головой в тихом свете звезд. Он начал понимать движения ползучего леса, угадывать, где искать вечно меняющие направление тропинки. Он научился беззвучно двигаться и владеть ножом, испытывать радость от охоты. Пока под ногами была родная земля, а над головой плыли молчаливые далекие звезды, Корбек был счастлив.

Больше он не ступит на эту землю. Никогда в жизни, потому что ее больше нет. Влажный аромат хвои и лесной почвы, сладковатый запах перегнивших листьев, мягкий привкус спор нэла, наполнявших воздух. Корбек помнил, как звезды слушали его песни. Как он просил их благословения и временами даже ругался с ними. До тех пор, пока они оставались далекими огоньками. Мог ли он подумать, что они вдруг станут такими близкими…

Корбек боялся плавать среди звезд. И не он один. Даже после десятка перелетов танитцы все еще чувствовали страх перед чернотой за бортом. Оставить твердую землю, моря и небеса позади, подняться к ярким огням, брести сквозь неведомый Имматериум — ничего страшнее они представить не могли.

Полковник знал, что «Авессалом» — надежный корабль. Он успел разглядеть его мощный корпус в иллюминатор орбитального челнока. Но он хорошо помнил, как могучие потоки реки Белдейн подхватывают огромные баржи, сминают их крепкие деревянные бока и крошат суда в щепки. Корабли ходили своими путями. До тех пор, пока эти пути не становились слишком тяжелыми для них.

Все это ему осточертело. Мерзкий запах, холод стен, сбои искусственной гравитации, беспрестанный гул и дрожь варп-двигателей. Все до последней мелочи. Только беспокойство за комиссара смогло пересилить его страхи, заставило подняться на смотровую платформу. И даже тогда он старался смотреть на Гаунта, на труп, на безмозглого мичмана — только не на безумную пляску неизвестности вокруг купола.

Больше всего на свете он хотел почувствовать твердую почву под ногами. Вдохнуть свежего воздуха. Ощутить порыв ветра, капли дождя. Услышать, как перешептывается листва.

— Корбек?

Полковник выпрямился, приветствуя Гаунта. Вслед за комиссаром спешил Майло.

— Да, сэр?

— Помнишь, что я сказал тебе в том баре на Пирите?

— Не то чтобы все… Я был изрядно… пьян, сэр.

— Ну и отлично, — недобро улыбнулся Гаунт. — Значит, сюрприз будет для всех, и для тебя тоже. Офицеры готовы?

— Все, кроме майора Роуна, согласно приказу.

Гаунт снял фуражку, пригладил волосы и вернул форменный головной убор на место.

— Я присоединюсь к вам через пару минут.

Гаунт повернулся и прошествовал к казарменным помещениям.

Призраки занимали казарменную палубу номер три. Казармы напоминали огромные темные соты. По всей длине коридора располагались коморки. Каждая вмещала несколько коек, одна над другой. Здесь же были пустая комната отдыха и три тренировочных зала с обитыми мягкой тканью стенами. В этих помещениях коротали время сорок взводов — около двух тысяч выживших танитцев.

Нагретый человеческим теплом воздух был густо насыщен запахом пота и курева. Роун, Фейгор и весь третий взвод ждали комиссара у выхода. Все это время они тренировались в одном из залов. Гвардейцы были вооружены электродубинками, с которыми отрабатывали приемы рукопашного боя. Фактически эти шоковые дубинки были единственным оружием, которое позволялось носить простым гвардейцам на борту. Они были рассчитаны не только на драки и фехтование, но и на стрельбу электрическими разрядами на короткую дистанцию. В одном из тренировочных залов для этого был оборудован тир, где по скрипящей от старости дорожке ездили ржавые металлические мишени.

Гаунт взял под козырек, и гвардейцы немедленно приняли подобающий вид.

— Как вы оцените помещение казармы, майор? — без промедления заговорил Гаунт.

— Комиссар? — Роуна вопрос застал врасплох.

— В плане безопасности.

— Здесь всего восемь выходов, два коридора к посадочным докам плюс несколько служебных коридоров.

— Ваша задача — силами вашего взвода удерживать периметр казармы. Никто не должен войти или покинуть эту палубу без моего ведома.

— Но, комиссар… — Роун явно пребывал в замешательстве. — Как мы должны удерживать периметр без оружия?

Гаунт взял из рук рядового Неффа электродубинку, повертел в руках и сделал резкий выпад. Согнувшись пополам, Нефф рухнул на палубу.

— Этих игрушек будет достаточно, — произнес он. — Докладывайте мне каждые полчаса. Фиксировать имена всех, кто попытается пройти в казарму.

Еще несколько секунд Гаунт пристально смотрел на майора. Удостоверившись, что майор все верно понял, он позволил себе уйти.

— Чего это он задумал? — спросил Фейгор, как только комиссар отошел достаточно далеко.

Роун озадаченно покачал головой. Он непременно все выяснит. А пока нужно распределить посты.

Временный штаб полка располагался в старом инструктажном зале возле лазарета. Трап вел в цилиндрическое помещение. К центру амфитеатром спускались ряды деревянных лавок. В самом же центре возвышался пульт управления, отливающий черным лаком. Прибор был похож на большой гриб с полированной шляпкой. Старый тактический проектор. Зеркальная линза в центре шляпки проецировала яркое трехмерное изображение всевозможных объектов. Так, вся аудитория могла видеть карты или снимки, обсуждавшиеся на заседаниях штаба. Жаль, этот проектор был сломан. Поэтому Гаунт просто сел на него.

Помещение начало заполняться офицерами. Сначала вошли Корбек и Дорден, вслед за ними — командиры взводов: Мирин, Маколл, Куралл, Лерод, Хаскер, Блейн, Фолор… Все тридцать девять человек. Последним вошел едва получивший новое звание Варл. Майло задраил люк отсека и встал у стены. Офицеры расселись полукругом, лицом к своему командиру.

— Что-то случилось, сэр? — немедленно спросил Варл.

Всем своим видом он выражал готовность действовать. И конечно, не задумывался об установленном регламенте, как любой молодой офицер, попавший на первое в жизни заседание штаба полка. «Не стоило медлить с его повышением», — подумал Гаунт и устало улыбнулся.

— Это не официальное совещание. Сегодняшний вопрос касается исключительно Призраков. Я хотел бы прояснить сложившуюся ситуацию, чтобы все вы разбирались в происходящем и могли в случае чего адекватно реагировать. То, что я скажу, не должно выйти за пределы этого помещения. Своим подчиненным вы можете описать все в общих чертах. В как можно более общих чертах.

Теперь комиссар чувствовал, что овладел вниманием аудитории.

— Давайте опустим предисловия. Насколько я понимаю — а это не намного больше, чем знает тот же Браг, — в высших эшелонах идет серьезная борьба за власть. Настолько серьезная, что она угрожает развалом всему Крестовому походу. Я думаю, все присутствующие наслышаны о подковерной возне после смерти военмейстера Слайдо. О том, сколько высших полевых командиров боролось за его место…