Орделл тоже вытащил сигарету, и Луис дал прикурить и ему, прикрывая пламя спички ладонями от возможного дуновения ветра.

— Только в голосе твоем я что-то не слышу восторга, Луис.

Ответ не заставил себя долго ждать.

— Что бы ты там ни задумал, — начал Луис, — мне от тебя ничего не надо, нам с тобой не по пути, понял? С меня и того раза хватило.

Орделл затянулся сигаретой, откидываясь на спинку сидения.

— А ты, значит, тихоней теперь решил заделаться. Так что ли? Можно подумать, что тогда мы засыпались исключительно из-за меня одного.

— Но Ричарда привел именно ты.

— Ну и что теперь с этого?

— Ты же знал, что он обязательно постарается трахнуть её.

— А то как же! Зато ты помог ей этого избежать. Но только, Луис, засыпались мы все-таки вовсе не на этом. Да что я тебе рассказываю, ты и сам это прекрасно знаешь. Мы сказали тому придурку: «Плати, или свою жену ты больше никогда не увидишь» — все вроде бы, как полагается, правда? А потом вдруг выясняется, что она и так ему на фиг не нужна. Помнишь, как это было тогда, в их с Мелани любовном гнездышке на Багамах? Но только если ты не можешь ни уговорить человека, ни запугать его, то, считай, что никакой сделки не состоится.

— Мы были обречены на провал в любом случае. Мы сами не ведали, что творим.

— Я вижу, что ты уже считаешь себя экспертом. А сейчас ты, наверное, хочешь рассказать мне о том, что кое-кто из нас уже успел отсидеть три раза, а кто-то угодил за решетку только однажды? Послушай, теперь я не один. У меня есть надежные люди, они работают на меня. У меня есть двое братьев, которые возьмут на себя всю грязную работу, и ещё свой человек во Фрипорте — помнишь Мистера Уолкера? И ещё один уникум с Ямайки, который может поразительно здорово считать в уме. Мгновенно складывает, перемножает любые числа, подсчитывает итог — Орделл щелкнул пальцами — только так. Для него это раз плюнуть.

— У тебя теперь есть личный бухгалтер? — вслух заметил Луис. — Что ж, я рад за тебя.

— Послушай, а разве я уже предложил тебе работать на меня?

— Да вроде пока ещё нет.

— А известно ли тебе, что представляет из себя автоматическая винтовка М16?

— Это та, из которой стреляют в армии?

— Так вот, я продал три таких игрушки за двадцать тысяч каждую, и купил себе вот эту машину, — сказал Орделл. — Да и вообще, что я тебя уговариваю? На кой черт ты мне сдался?

Утром в понедельник Рене позвонила Максу на работу, чтобы сообщить, что ей срочно нужно восемьсот двадцать долларов, и она просит его как можно скорее привезти ей чек. Она звонила из галлереи, располагавшейся в рекреационно-торговом комплексе «Гарденз-Молл». Поездка туда на машине заняла бы у Макса никак не меньше получаса времени.

— Рене, — оправдывался он по телефону, — даже при всем желании я не смог бы приехать. Как раз сейчас я жду звонка от одного человека. Только что мне пришлось объясняться с судьей насчет него. — Здесь он был вынужден на некоторое время замолчать, чтобы выслушать её повествование о том, каких трудов ей стоило дозвониться до него и наконец-таки все же застать его в офисе. — Правильно, меня здесь не было, потому что я был в суде. Да, я прослушал твое послание на автоответчике... Я только что вернулся, у меня совсем не было времени... Рене, ради бога, перестань... Я же все-таки на работе. — Макс замолчал, плотно прижимая к уху телефонную трубку и не имея ни малейшей возможностя вставить ни слова в гневный монолог собеседницы на том конце провода. В очередной раз оторвав взгляд от полированной поверхности стола, он увидел неведомо откуда взявшегося в его кабинете негра в желтой спортивной куртке. У визитера были лоснящиеся черные волосы, и в руке он держал фирменную спортивную сумку «Дельфины Маями». Тогда Макс сказал, — Рене, позволь теперь мне сказать, ладно? У меня тут человек может получить десять лет отсидки, если только я сейчас не смогу разыскать его и доставить обратно в наилучшем виде. А ты требуешь от меня... Рене, подожди...

Макс устало опустил трубку на рычаг.

Негр заговорил первым.

— Что, бросила трубку? Держу пари, это была твоя благоверная.

Теперь парень улыбался ему.

Макс был уже готов согласться с ним и сказать что-ниудь типа того, что, мол, да уж, представляешь, что мне пришлось выслушать в ответ... Было уже собрался, но не сказал. Чего ради заводить этот разговор с совершенно незнакомым человеком, которого он прежде и в глаза никогда не видел...

— В приемной никого не было, — продолжал негр, — ну вот я и решил войти. У меня к вам есть кое-какое дельце.

Снова зазвонил телефон. Макс снял трубку, и указав на кресло свободной рукой, сказал:

— Поручительства Макса Черри.

Орделл слышал, как он говорил по телефону:

— Меня нет никакого дела до того, где ты был, Регги, но ты не явился на слушание своего дела. Теперь мне придется... Рег, может быть ты все же дашь сначала мне договорить, ладно? — на этот раз Макс Черри говорил на более сниженных тонах, чем до этого, когда спорил с женой. По крайней мере его голос звучал не столь болезненно. Орделл тем временем водрузил свою спортивную сумку на свободный письменной стол, стоявший напротив стола, за которым сидел Макс Черри и вытащил сигарету.

Комната скорее походила на рабочий кабинет главы семьи, чем на офис поручительской конторы: целую стену позади стола Макса Черри занимали книжные полки, на которых были расставлены книги, вырезанные из дерева фигурки птиц и несколько пивных кружек. Все здесь было как-то слишком уютно и по-домашнему, что совершенно не вязалось с тем довольно неприглядным бизнесом, которым занималась контора. Сам хозяин офиса оказался широкоплечим человеком вполне благообразной наружности. Чисто выбрит, синяя рубаха растегнута у ворота. Смуглая кожа, этот с виду самоуверенный тип чем-то напоминает Луиса; такие же темные волосы, но только, в отличие от Луиса, уже несколько поредевшие на макушке. Скорее всего ему уже за пятьдесят. Очень похож на итальянца, но только насколько по своему опыту мог судить Орделл, все без исключения его знакомые дельцы, заправлявшие делами поручительских контор, оказывались евреями. Макс тем временем доказывал своему собеседнику, что судья теперь может с чистой душой воздать ему сполна, засадив за решетку на весь срок.

— Тебе этого хочется, Рег? Оттрубить там все десять лет вместо шести месяцев с условным освобождением на поруки? Но я сказал судье: "Ваша честь, Регги всегда был примерным клиентом. Я уверен, что смогу разыскать его прямо сейчас...

Тут Макс сделал небольшую паузу. Орделл воспользовался ею, чтобы прикурить сигарету.

— ... он дожидается меня у порога собственного дома.

Послушать только. Вот это защитник.

— Я могу добиться отмены ордера на арест, Рег... Это называется гарантия от побега, но тебя, парень, все равно станут разыскивать. Поэтому я буду должен привести тебя обратно.

Орделл выдохнул дым и огляделся по сторонам в поисках пепельницы. На дверью, ведущей в соседнее помещение, где по всей видимости была устроена комната для переговоров — там стоял длинный стол, холодильник и кофеварка — висела строгая табличка «НЕ КУРИТЬ».

— Оставайся гостить у своей матушки, пока я сам ни приеду за тобой. Тебе придется вернуться обратно... Так ведь это всего на одну ночь. Назавтра тебя уже снова выпустят. Я обещаю. — Орделл продолжал разглядывать Макса, когда тот наконец положил трубку, и пробормотав: «Или к моему приезду он будет дома, или мне это обойдется в пять тысяч долларов», — наконец обратился к нему, — А у вас что за беда?

— Не могу найти пепельницы, — сказал Орделл, осторожно держа сигарету.

— И ещё одно, мне нужно организовать поручительство на десять тысяч.

— Чем собираетесь расплачиваться?

— Дам наличными.

— Деньги у вас при себе?

— В сумке.

— Можете воспользоваться кружкой с того стола.