– И что делать?

– Рыбачить. Что хочешь. – Он уставился на нее. – Я должен как-нибудь тебя вывезти, – решил Боб-младший.

– Когда? – спросила Нэнси. Вот так вот, прижимай его к ногтю!

В первый раз ему пришлось подвести лодку поближе, так как Нэнси ее не узнала бы. Она поплыла с берега, а Боб-младший пустил лодку в дрейф, чтобы ее подобрать, наблюдая за аккуратными маленькими гребками, затем вытащил, мокрую, из воды, напрягшись всем телом, со вздувшимися на руках мышцами.

Потом они поплыли вперед полным ходом. Боб-младший сидел за штурвалом под полотняным навесом, а Нэнси разлеглась позади на палубе в пластмассовом кресле рядом с мотором мощностью в девяносто пять лошадиных сил, дав ему пищу для размышлений о домашнем времяпрепровождении с женой из Холдена и мальчишками восьми и шести лет.

В третью поездку она дала ему пищу для размышлений об оставшейся жизни. Пока он смотрел вперед, глядя на нос, разрезавший озерные волны, Нэнси спустила бретельки бикини и снова откинулась на спинку кресла, закрыв глаза.

Хотелось увидеть, как он отреагирует, когда оглянется, только нельзя было этого делать. Надо было лежать с закрытыми глазами, абсолютно естественно и невинно. Наконец мотор заглох, она почувствовала, что лодка дрейфует, а он тяжело шагает по палубе.

– Старушка, ты что, целиком принимаешь солнечные ванны?

– Угу. – Она открыла глаза.

– Я слыхал про купальник без лифчика, только... Господи боже ты мой! – Он остановился над ней, потом опустился на одно колено, взявшись рукой за кресло. – Даже не представляешь, до чего кто-нибудь загорел, – сказал он, – пока разницу не увидишь, правда?

– К концу лета я вся целиком загорю.

– Ну так, слушай, давай. Тут никто не увидит.

– По-моему, я не смогу.

– Да ладно, кто на тебя смотрит?

– Ты.

– Я? Черт возьми, ты что, думаешь, я никогда раньше не видел раздетую девчонку?

– Видел, конечно, – согласилась Нэнси. – Жену.

Боб-младший рассмеялся.

– Да и кроме нее. Ну давай! – Он опять стал серьезен.

– Пожалуйста, – попросила Нэнси, – дай мне узнать тебя чуть получше. – Почти стыдливо улыбнулась, закрыла глаза, откинулась, положив голову на алюминиевую трубку спинки, демонстрируя отличный вид в профиль от носа до пупка.

Через минуту она поняла – он ее не сграбастает. Не собирается рисковать. Подобного случая ему никогда раньше не выпадало, и он не хочет все испортить, хватая ее на первой прогулке.

Они искупались, немножко поплавали возле лодки, а по дороге назад Боб-младший спросил, почему бы им завтра опять не поехать. Нэнси ответила, что ей ужасно жалко, но она ждет звонка Рея. В течение следующих нескольких дней Нэнси избегала его, наблюдая с утеса, как лодка с шумом вылетает с глубоководья, потом исчезает из виду, сбавляя обороты и держась ближе к берегу.

На следующей неделе она затормозила рядом с его пикапом у светофора в Джиниве-Бич, наблюдая, как, завидев ее, равнодушная физиономия расплывается в широкой тупой ухмылке и высовывается в окно.

– Эй, ты где пропадала, бродяга?

На следующий день, когда они поплыли, Боб-младший расслабился, разулыбался, смолил сигареты одну за другой, показывал на собирающиеся облака, на отметки вдоль берега, рассказывал, как легко управляется лодка.

– Знаешь, – заглушив мотор, наконец сообщил он, – по-моему, я никогда раньше не видел такой девчонки, как ты.

– Может быть, это тебе только кажется, – возразила Нэнси.

– Разумеется, кажется, и довольно отчетливо.

– Может, я лучше тебя понимаю, чем твоя жена? – "А сейчас он скажет..." – подумала она.

– Знаешь, странно, что ты это сказала.

– И я никогда раньше не встречала такого мужчину, как ты, – призналась Нэнси.

Боб-младший вытащил сигарету, но швырнул ее в сторону, с глаз долой, потом снова посмотрел на нее.

– Снимешь лифчик?

– Не сегодня.

– Что ты имеешь в виду?

– Слишком холодно.

– Слишком холодно?! Господи помилуй, восемьдесят девять градусов!

– Не знаю, – протянула Нэнси. – Может, у меня озноб или еще что-нибудь. У тебя свитер есть?

На обратном пути он был не слишком-то разговорчив. Все поглядывал, как она сидит позади, поджав ноги, натянув на колени свитер. А она каждый раз улыбалась, давая понять, что, уж если ему очень сильно захочется, понадобится кое-что посерьезней лодочной прогулки, приятель.

А пока Боб-младший попытался понять, что именно для этого понадобится, Нэнси заинтересовалась другим объектом.

У нее в памяти крепко запечатлелся Райан, когда он стоял у машины Рея, демонстрируя ей свои мускулы.

Раньше во Флориде ей редко попадались Джеки Райаны, и она представляла, как он расчесывает волосы у туалетного столика, или рассматривает себя в зеркале, или откупоривает на кухне банку пива. Темные жесткие волосы, загорелый, худой, с медленными движениями. Воображала. Только было в нем нечто большее, чем выпендреж и полицейские протоколы – сопротивление при аресте, взлом и проникновение, драка с бригадиром. У Нэнси возникло к нему чувство. Не эмоциональное чувство девочки к мальчику, а хорошо сфокусированное, прицельное чувство – абсолютно точное ощущение, что Джек Райан или кто-то подобный ему поможет ей выбраться отсюда и получить гораздо больше, чем мебель и несколько тряпок.

Эта мысль осенила ее внезапно, сразу после того, как она впервые увидела Райана в лагере сборщиков. Мысль безумная, до того дикая, что сначала она лишь улыбнулась, подумав о реакции Рея Ритчи. Но чем дольше обдумывала эту мысль, тем сильнее она ей нравилась. Это был фантастический выход, превосходивший все прежние ее проделки. Но проблема заключалась в том, что все зависело от Джека Райана. Сначала от того, останется он или нет поблизости от Джиниве-Бич, вместо того чтобы ехать домой; затем от того, хватит ли у него духа. Она чувствовала, что он останется, если по-настоящему пожелает остаться, если у него появится для этого хорошая причина.

Если же у него нет причины остаться, она может ее ему предоставить. Это будет не слишком трудно. Потом заведет с ним игру и посмотрит, какой он на самом деле. Но в целом – останется он или нет, возьмется ли осуществить ее мысль – зависит только от того, хватит ли у него духа.

Это ей и надо выяснить.

– Эй, есть время выпить со мной по одной? – Мистер Маджестик повернулся на сиденье, раздвинув могучие ноги, уткнув пятки в ножку стула у стойки бара.

Райан еще раньше его заметил на третьем от себя стуле. Он смахивал на отставного охранника. В пепельнице окурок от потухшей сигары, а сам сгорбился над стойкой, опершись на мясистые руки, и довольно громко беседовал с барменом о рыбалке: мол, окунь нынче, должно быть, совсем заснул. Райан слушал, так как все было отлично слышно.

Он все равно хотел выпить еще пива, ну а коли кому-то хочется его угостить, что ж. Уйти можно в любое время, когда вздумается. Отставной охранник еще повертелся на стуле, и, как ни странно, они сразу же завели разговор.

Представившись, мистер Маджестик вскоре упомянул о снимке в газете, на котором Райан с бейсбольной битой, и сообщил, что узнал Луиса Камачо.

– Конечно, ведь я этого слизняка уже видел, – сказал он. Оказалось, недели две назад мистер Маджестик вышвырнул Камачо с девчонкой со своего личного пляжа. – Люди у воды проходят, и ладно. А этот парень расстелил подстилку и разлегся с девчонкой в частных владениях. Я ему вежливо говорю: уходи, это частная собственность. А он полез на рожон. Господи Иисусе, ну и выражения у него, ты бы слышал! Ты-то слышал, только я хочу сказать, кругом люди, мои постояльцы. Хотел отделать этого сукиного сына как следует, да на что это было бы похоже? Что это за заведение, где хозяин драки устраивает? Приходится все иначе улаживать.

– А у вас что? – поинтересовался Райан. – Мотельчик?

– Мотельчик? "Бей-Виста" на Шор-роуд. – Смысл восклицания был таков: да ты что, рехнулся – мотельчик! У меня четырнадцать коттеджей, в каждом две спальни, ванная, гостиная, кухонька, застекленные веранды да мотель на семь номеров. А еще плавательный бассейн, спортплощадка и детская игровая площадка.