Спустя четыре с половиной часа наемники достигли космодрома. С высокого бархана база была видна как на ладони. Аккуратные каменные и пластиковые постройки, идеально расчищенная взлетно-посадочная площадка, крошечные фигурки технического персонала... Словно уродливые жуки, ползают транспортеры и вездеходы.

На западной окраине лагеря до сих пор идут восстановительные работы. Натянуть колючую проволоку и починить пулеметные вышки труда не составило. Куда сложнее отстроить рухнувшую защитную стену. Аланцам явно не хватало материалов.

– А челнока нет! – проговорил Пол.

– Скоро будет, – равнодушно сказал Тино. – Колонизаторы четко придерживаются установленных сроков. Взгляни внимательно. Все давно готово к приему судна.

– Здесь отличное место, – вымолвил штландец. – Можно держать космодром под постоянным наблюдением. Серьезное упущение захватчиков.

– Никогда не суди о противнике поспешно, – наставительно произнес самурай. – Непременно ошибешься. Офицеры в аланской армии подготовлены неплохо. Им не хватает лишь практических навыков и смекалки. Олджон сразу хотел установить на господствующих высотах вышки. Однако после похода к Тишиту передумал. Тасконцы великолепно маскируются. Подобраться незаметно к сторожевому посту для властелинов пустыни – сущий пустяк. Терять людей и оружие – безмерная глупость. Вот и решили оставить все как есть. Неминуемое зло, с которым бороться бесполезно.

– Нас заметили, – вставил Жак.

Возле ворот действительно забегали люди. В лучах Сириуса заблестели линзы биноклей. Десантники готовились к отражению атаки. Узнав наемников, охрана успокоилась.

Земляне неторопливо начали спускаться по склону. По лицу и спине обильно стекал пот, воины то и дело прикладывались к полуопустевшим флягам. Полуденный зной в пустыне Смерти совершенно невыносим.

Храбров сочувственно посмотрел на часовых. Тяжелые бронежилеты, полные подсумки, на голове – защитный шлем и с опущенным тонированным забралом, в руках – автомат. На таком пекле беднягам приходится нелегко. Не спасали даже специально оборудованные навесы. В результате теплового удара люди довольно часто теряли сознание. Тяжела солдатская доля.

– Сообщите майору Ходсону, что мы вернулись, – небрежно бросил Аято начальнику поста.

– Сейчас базой командует майор Маквил, – осторожно поправил сержант.

– Плевать, – махнул рукой японец. – Ему осталось недолго руководить.

– Когда прилетит корабль? – уточнил русич у аланца.

– В двадцать часов, – четко доложил десантник.

– Жариться под палящими лучами командир корпуса не желает, – с сарказмом в голосе заметил маркиз. – Какие все нежные...

На едкую реплику де Креньяна пехотинец не отреагировал. Обсуждать офицеров он не привык. Охранники плотно закрыли тяжелые, металлические ворота. Заскрипели прочные засовы. Чем проще механизмы, тем они надежнее...

Уставшие воины поплелись к лагерю. Переход по пустыне отнял у наемников много сил.

Основная часть землян по-прежнему находилась в Велоне, и в бараках царила необычайная тишина. Немногочисленные женщины вели себя спокойно и ругались крайне редко. Делить им было нечего. Приняв душ, друзья отправились спать. К прибытию командующего они хотели выглядеть должным образом. Вскоре послышался храп француза. Тино что-то недовольно пробурчал и отвернулся в противоположную сторону.

Тихо переговариваясь, невольницы чистили пыльную одежду хозяев. Расспрашивать воинов о родном городе оливийки не решились. Время слишком неподходящее.

Олесь укрылся простынею и закрыл глаза. Веки слипались, но сон еще не мог одолеть его. В мозгу проносились различные образы и видения. Трудно сказать почему, но из подвалов памяти всплыло лицо Олис – мягкие черты лица, легкий румянец на щеках, рассыпавшиеся по плечам длинные светлые волосы, на губах ироничная улыбка, в глазах игривый блеск. Господи, как же аланка прекрасна!

Любовь безжалостна. Она поражает сердце без сострадания, заставляя несчастного мучиться и страдать. У Храброва не было ни единого шанса, однако забыть Кроул русич не мог. Он так и видел облегающее фигуру платье, изящные босоножки, красивые загорелые ноги, небольшую девичью грудь. Такую Олис юноша запомнит навсегда. Прощальная сцена возле космического корабля. Девушка с удивительной быстротой привела себя в порядок. Чумазая исследовательница превратилась в очаровательную, недоступную принцессу. В тот момент у ее ног лежал весь мир.

А ведь самурай хотел отрубить аланке голову... И непременно выполнил бы угрозу, не исполни

Кроул приказ Аято. Неисповедимы пути Господни. Судьба странным образом свела двух молодых людей и столь легко и непринужденно разлучила. Вряд ли они еще когда-нибудь встретятся.

Разница в их социальном положении чудовищна. Дочь посвященного первой степени и дикарь-наемник. Более странной пары не придумаешь. Однако надежда умирает последней.

Душу согревала одна мысль об Олис. Взять бы ее за руку, провести ладонью по гладкой коже, коснуться устами алых губ. Мечты, мечты...Без них жизнь потеряет малейший смысл. Многие сейчас обвинили бы Олеся в жестокости, лукавстве и распутстве. Ведь еще несколько часов назад он находился в объятиях другой женщины, говорил малышке Весте ласковые слова. Без сомнения, Храбров лгал. Тяжкий грех. Но мир жесток, а любовь эгоистична. Добиваясь ответного чувства, мы совершенно не думаем о том, что существует некто третий, которому от нашего счастья очень больно.

Кроул превратилась для русича в недостижимый идеал. А он был расчетлив и прагматичен и предпочитал не упускать редких радостей бытия. Да и кто из нас в двадцать один год не совершал опрометчивых поступков? Природа требует свое.

Олесь проснулся от острожного толчка в плечо. Над ним склонилась рабыня японца.

– Господин, пора вставать, – вымолвила тасконка. – Уже вечер...

Возле умывальника раздавались голоса Жака и Тино. Друзья его опередили.

Юноша кивнул оливийке и резким движением сел на кровати.

– Кажется, поднялся лежебока, – тотчас отреагировал маркиз.

– Помолчал бы лучше, – пробурчал Храбров. – Твой храп заставит покинуть ловушки даже песчаных червей. Все живое в ужасе вздрагивает и закрывает уши.

– Подлая ложь! – с притворным возмущением воскликнул де Креньян.

– Нет, нет, в самую точку, – рассмеялся самурай. – Я давно подумываю о твоем переселении. Порой ночь превращается в сущий кошмар. Подобного испытания не выдержит ни один мутант. Идеальная пытка для врагов.

– Вы сговорились, – произнес француз, надевая куртку. – Пойду лучше к Полу. Вот кто спит. С такой красоткой, как Гелла, он наверняка провел бессонную ночь.

Под хохот японца и русича Жак покинул барак. Олесь умылся, причесался, сделал пару глотков вина из бутылки де Креньяна. На стуле висела его вычищенная одежда.

Русич взглянул на часы. Времени еще достаточно. Упав на постель, юноша негромко вымолвил:

– А может быть, не пойдем? Чего мы там не видели? Очередной высокомерный сноб.

– Именно поэтому и придется представляться, – заметил Аято. – Гордецы любят почтение. Обострять отношения сейчас не имеет смысла. Раб всегда остается рабом. Или ты нашел способ сбросить оковы? Тогда не тяни, рассказывай...

– Не болтай чепухи, – откликнулся Храбров.

– То-то же, – с укоризной проговорил самурай. – Здесь аланцы диктуют условия. Из-за какого-то оскорбившегося мерзавца лишаться жизни я не намерен. Вставай и поторапливайся. Нас ждать никто не будет. До поры до времени придется исполнять приказы аланцев. Ложь и лесть во имя спасения. Выживает в сражении не самый сильный, а самый хитрый.

Спорить с товарищем Олесь не стал. Он и сам понимал правоту Тино. Стабилизатор надежно держит наемников в узде. И неизвестно, как новый командующий отнесется к вольностям землян. Одно его слово – и любого воина тотчас казнят. Строптивый раб опаснее врага. Это правило известно даже аланцам.

Русич встал и быстро оделся. Вскоре появились де Креньян и Стюарт. Взяв с собой только мечи, земляне двинулись к посадочной площадке.