Я принимая мешок со страшным содержимым, только что и смог сказать:

       - Да я как то и не осуждаю. Так сказать, каждый имеет свою точку зрения и на том и стоит. Поэтому тебя только уважать и можно, твердо стоишь на своем.

       - Вот это и правильно. - староста махнул рукой, свистнул. тут же к нему подбежали двое крепких мужика. Один из них спросил:

       - Чо делать, едрить его в ухо, с этим? - брезгливо пнул обезглавленное тело оборотня.

       - Оттащите за околицу, и сожгите к едреней фене, щоб и духу этой падали не было.

       Мужики хмуро кивнули, сноровисто завернули тело в мешковину, подняли и молча потащили, сосредоточенно сопя.

       - Вот так то лучше. - Трофим удовлетворенно вздохнул, - Ну, Валера, прощаться будем, а то и так уже долго воздух попусту языками молотим, как девицы, не к лицу это нам, мужикам.

       Мы пожали друг другу руки. Я вскочил на коня, погладил его по гладкому боку. Мне всегда нравилось ездить на этих удивительных животных, в отличие от оборотней, всех мастей, нас детей Великого никогда не боялись ни лошади ни другая живность, чувствуя в нас что то родное. Тронув бока жеребца, я легко послал его вперед.

       - Зоська, не отставай.

       Мой попутчик махнул на прощание старосте и, догнав меня, пристроился с боку по левую руку.

       Когда мы выехали за околицу, то моему взору открылась толпа зевак, собравшихся поглазеть на сожжение обезглавленного тела оборотня. По-моему народ решил сделать из этого действия гуляние, я так решил, исходя из того, как интенсивно от деревни тащили к месту сожжения гада столы и тюки с едой. И осуждать их у меня даже в мыслях не было, я бы сам, если бы натерпелся как они, пил и гулял недели две, а потом чуток передохнул и повторил все по новой.

       Проехав и их, я украдкой посмотрел на своего невольного спутника. Он же в своей природной неусидчивости и болтливости стал говорить, совершенно не обращая внимания слушаю я его, или нет. Минут через двадцать я все-таки решил прислушаться, все-таки может парень что нибудь и интересное расскажет. А чуток послушав, вообще увлекся этим занятием. Зося говорил о себе и своей деревне.

       - Вот я и говорю, подобрали меня мелкого. Принесли в дом, накормили, уложили поспать, а с утра совет собрали, что со мной дальше делать. Больше всех ярился Стародуб, отец Данилы, кузнеца нашего. Сам тоже кузнецом был, руки во! Плечи во! Волосы длинные, ремешком перехвачены. Здоровый мужик был. Так вот он и говорит, что дескать, надо мальца, это меня значит, выкинуть к такой-то матери из деревни, що приблуд нам только тут и не хватало. И мало чо я из себя представляю, може лихо какое-то, а то и похуже, кто его знает. Все его поддержали, но Трофим наш вмешался. Дал в лоб. Стародуб хоть и здоров был, как бык, да против старосты что мальчик против мужика. Как миленький ёкнул и поймал пятой точкой землю. Сидит ошарашено рот открывает. А староста наш и говорит, что дескать мы люди, а не зверье какое-то. Он, наш Трофимушка, тогда только с Серединного мира вернулся с войны. Горячий был - жуть. Чуть що, сразу в лоб. Ну, это мне так люди потом рассказывали. Я то сразу старосту как нормального мужика знал, можно сказать он мне отца заменил родного. Так вот оставили меня в деревне. Поселили в доме старосты. Дескать, его слово и, если чо не так, то с него и спрос. Вырос я в доме Трофима, он же мне и надел дал, и дом построить помог, и пока не окреп, в обиду не давал. А потом я сам своих обидчиков обидел, как меня Трофимушка учил. Во...

       Зося замолчал, минут двадцать ехал молча, видимо вспоминая свое детство. Мне же почему - то, вспомнилось мое детство, не такое как у этого молодого парня, а более суровое. Но в отличие от Зоси я помнил своего родного отца, пахнущего дымом, потом и кожей. Сильного и огромного. Он подхватывал меня своими могучими руками и подбрасывал высоко - высоко вверх, смеялся. Отмахивался от испуганных криков матери - лучшей убийцы клана саблезубых, которая боялась за меня как простая человеческая женщина, и даже больше. А отец ловил меня и прижимал к своей крепкой груди и шептал мне на ухо, как сильно он меня любит и что он не задумываясь отдаст все ради того, чтобы я жил. Моё детство было наполнено радостью и трудностями постоянной учебы, но никто из моих сверстников никогда не жаловался, слишком уж интересно нас воспитывали, слишком сильно нас любили, неопытных щенков. Но мое детство закончилось неожиданно и зло...

       Я тяжело вздохнул, отгоняя от себя так некстати пришедшие в голову картины прошлого, посмотрел на дорогу, на окружающие нас с Зосей поля, повернув голову к своему спутнику, спросил:

       - Зосим, а лошади откуда у тебя.

       Тот в ответ хитро улыбнулся, похлопал своего коня по шеи, ласково провел рукой ему между ушей:

       - Так это, я же на заработках лет с пятнадцати. Постоянно мотался в город, так и сколотил немного деньжат. Скотину купил, в дом утварь всякую. Ну, а потом и лошадей взял, сильно уж мне хотелось попутешествовать. С ними мне Трофимушка помог, в торговом городе через своих друзей взял, сказал, что лучшие. Я тогда все какие деньги у меня были за них отдал, да еще пару лет долг отдавал всей деревне. Уж больно они мне нравятся - при последних словах Зося засмущался, отвернулся, скорее всего стесняясь своих слов.

       - Зось, а чем ты зарабатывал деньги? - вопрос мною был задан уже не из праздного любопытства, я то знал во сколько обошлись кони, которые были под нами. А стоили они ого! И даже больше, не каждый рыцарь может позволит купить такого великолепного жеребца, который вез меня. Да что там рыцарь, или дворянин, я вообще мало видел людей в своей жизни, которые владели бы таким сокровищем. И это очень хорошо, что парень не отправился в свои странствия сам. Мог бы и с жизнью расстаться, люди, да и не только на это пошли бы не задумываясь в попытке завладеть таким сокровищем.

       Зося посмотрел на меня испытующи, прищурился, как бы нехотя ответил:

       - Дерусь я. За деньги.

       Я чуть с коня не упал.

       - Ты?

       Чуть поколебавшись, дескать, говорить или нет. Решившись, Зосим с гордым видом выпрямился в седле.

       - Я!

       Я еще раз пристально осмотрел с ног до головы ехавшего рядом со мной Зосю. А впрочем, почему бы и нет? Как для человека, Зосим был даже и очень хорошо развит. Несмотря на небольшой рост, у парня были крепкие жилистые руки, довольно хорошо развиты шейные мышцы, живот не торчит. Да... вполне, вполне. Хотя если сбрить куцую бороду, постричь, да одеть в нормальную одежду. У меня сразу же созрел интимный вопрос:

       - Зоська. А сколько тебе лет?

       На мой вопрос последовала бурная реакция. Зосим возмущенно взмахнул руками, чуть не упав с коня, выдохнул сквозь сжатые зубы воздух, решился и тихо сказал:

       - Двадцать. - и понуро опустил голову.

       Да... дела, навязали мне по самое не хочу. А я то думал - парень хоть и молодой, но муж. А спутник мой пацан пацаном. Хотя, стоп. Остановил я сам себя, почему это я решил, что он пацан. Это по сравнению со мной он еще слишком молод. Но мне то и стукнуло восемьдесят, как говорится расцвет молодости. А по сравнению с людьми Зосим уже вполне взрослый парень, уже пора было ему и семьей обзавестись, да детишек пару настругать. Но посмотрев на то с каким видом он смотрит на меня в ожидании моей реакции на его слова о возрасте, я все таки про себя решил. Нет, не пацан, но и не мужик, пока. Скорее всего для Зоськи подходило слово парень. Чтобы уйти от этого вопроса, я задал другой:

       - А кто ж тебя обучал драться?

       Зосим улыбнулся.

       - Да Трофим и учил. Еще с самого детства, у него поди пацанов-то и нету, одни девки. А я, приблуда, как раз под рукой и оказался, когда староста наш решил науку свою кому нибудь передать. А мне то чо? Только в охотку. Со мной же почти никто и не общался в детстве, вот и стал я после хозяйственных дел учиться кулаками махать. А когда подрос, то решил поучаствовать в потешном бое на ярмарке, що в городе каждых полгода устраивают. Победил, а там бродячие циркачи предложили с ними поехать, обещали золотые горы, да возможность мир посмотреть. А еще там такая акробатка была... Но Трофим вовремя вмешался. Дал по шее, поговорил со мной по душам и в замок к герцогу отвел. И там я и прижился. Езжу, с солдатами потихоньку дерусь. И им хорошо и мне денежки с казны нашего правителя капают. Он у нас господин, правитель хороший, раз поставил скока платить, стока и платит, ни разу меня не обдурил. Все почестному. Вот тогда-то я и решил денег накопить, чтоб мир посмотреть, все-таки интересно, что в мире делается. А то кроме деревни и города с замком больше и ничего никогда и не видел. И, может, её найду... - последние слова Зосим произнес в сторону, шепотом.