— Никогда так не решай, — сказал молодой человек. Он привстал и обратился к своим людям: — Ступай отдыхать. Я разберусь с ним. Я все сделаю правильно.

— Слыхали, что вам говорят? — захрипел Сиган. — Ступайте! Гай все сделает правильно. Он всегда поступает правильно.

И они разошлись, посмеиваясь между собой, ничуть не огорченные тем обстоятельством, что им не позволили учинить расправу над вором самолично.

— Где второй? — спросил Гай, наклоняясь низко над Софиром.

Софир не ответил.

Гай тряхнул его за плечо.

— Тебе лучше ответить.

— Не трогай ее, — просипел Софир. — Она спит.

— Спит?

— Она устала.

Гай устроился на камнях рядом с Софиром. Поднял камушек, лениво кинул в темноту.

— Как тебя зовут?

— Софир.

— Кто ты такой?

— Я не мог тебя где-нибудь видеть? — вдруг спросил Софир. — Твое лицо кажется мне знакомым.

— Мое лицо многим кажется знакомым, потому что у меня стандартная внешность… Если бы мы с тобой когда-нибудь встречались, я-то точно бы тебя запомнил. А я тебя не помню.

— Нет, я видел тебя… На кого-то ты похож.

— Ты уже говорил: на эльфа. И я попросил тебя больше так не говорить. Помнишь? — очень мягко проговорил Гай.

— Последняя попытка, — умоляюще произнес Софир. — Гай — настоящее имя?

— Нет.

— Уменьшительное?

— Давай лучше от Гая вернемся обратно к Софиру, — предложил Гай. — Где твоя спутница?

— Спит за камнями. Она очень устала. И очень голодна.

— Ты забрался в нашу телегу ради нее?

— И ради себя, если тебе интересна вся правда, как она есть, голая и неприкрытая. Мы танцовщики и актеры.

— Что делают актеры на горной дороге, посреди герцогства Вейенто? — изумился Гай. — Впервые слышу о том, чтобы его сиятельство выписывал танцовщиков для своих шахтеров. Или что-то изменилось, а я об этом и не подозревал?

Софир молчал.

Гай взял его за руку.

— Тебе ведь нравятся мужчины, верно?

— Вряд ли это имеет отношение к делу, — пробормотал Софир. Но он уже понял, что пропал: от этого Гая исходило непобедимое обаяние. Хотелось рассказать парню все, довериться ему до конца. Даже если это закончится плохо. Даже если это вообще ничем не закончится.

— Бери свою спутницу и веди ее сюда, — сказал Гай. — Не бойся, мои люди и пальцем ее не тронут.

— Она, между прочим, была бы не против, если б и тронули. — Софир позволил себе улыбнуться. — Ты позволишь нам переночевать у вас в лагере?

— Забирайтесь оба в телегу. Поешьте, только ничего не берите с собой: у нас не так много припасов. Обещаешь не мародерствовать?

— Обещаю, — пробормотал Софир.

Гай засмеялся.

— Люди, которые меня обманывали, очень дурно закончили свои дни.

— Между прочим, мы можем отработать, — обиделся Софир.

— Я не хотел бы приучать моих ребят к продажной любви, — серьезно отозвался Гай, — хотя, конечно, рано или поздно это произойдет.

Софир раскрыл рот от удивления.

— Тебя беспокоят такие вещи?

— Меня многое беспокоит, — сказал Гай. Он легко поднялся с земли и ушел.

Ингалору случившееся удивило куда меньше, нежели ее друга.

— Такие вещи случаются время от времени, — сообщила она, сидя в телеге в полной темноте и заглатывая одну колбаску за другой.

— Тебя стошнит, — обеспокоился наконец Софир. Он не понимал, как такая хрупкая девушка может есть так много.

— Меня? — На миг она перестала чавкать. — Стошнит?

Ее глаза блеснули, их мерцание было заметно даже во мраке. Потом Ингалора задумалась.

— Может, ты и прав, — пробормотала она, откладывая седьмую по счету колбаску. Софир услышал, как она сладко зевнула. — Я опять хочу спать.

— Спи, — разрешил Софир.

Его и самого тянуло в сон. Голоса солдат звучали в отдалении, приглушенный смех и звук шагов убаюкивали: было на удивление хорошо. Как будто они уже возвратились в Изиохон и отдыхают на чердаке в «Тигровой крысе», где иной раз репетиции шли даже ночами, если Лебоверу посещало неурочное вдохновение.

Рассвет в отличие от ночи был колючим и холодным: в крепкий сон вторглись чужие голоса. Совсем близко от телеги топотала чья-то лошадь, и конские яблоки звучно падали на камень дороги.

Софир проснулся первым и поскорее положил ладонь на рот Ингалоре. Девушка пробудилась в следующее мгновение. Ее глаза расширились, горло напряглось, но крикнуть она не сумела: Софир вовремя принял меры к тому, чтобы этого не случилось.

— Закрой глаза и делай вид, будто спишь, — шепнул он ей в ухо.

— Кто здесь?

— По-моему, люди Вейенто.

— А ты говорил, будто нас не преследуют, — упрекнула она, как будто он был в этом виноват.

— Я ошибался.

Спустя несколько минут Ингалора оживилась снова.

— Положим, если дойдет до обыска, ты можешь сойти за солдата, — зашелестела она ему в ухо. — Если сильно постараешься и будешь энергично выражаться. А я? Меня они сразу раскусят.

— В отряде есть одна женщина, почему бы не быть двум? — тихо отозвался Софир. — Не шуми.

Голоса приблизились. Теперь беглецы ясно различали каждое слово.

— …Его сиятельство весьма заинтересован в поимке этих шпионов, — говорил всадник. — Мы предполагаем, что они могли пойти по этой дороге.

Хриплый бас отвечал:

— Сейчас разбужу Гая.

«Сиган, — подумал Софир. — Это тот, вчерашний, который здесь распоряжался. Интересно, почему он сам не отвечает на вопрос?»

Судя по всему, всадника также интересовала эта проблема, потому что он опять обратился к Сигану:

— А ты, лично ты — никого здесь не видел?

— Я спрошу Гая, — повторил Сиган.

— Я разговариваю сейчас не с Гаем, а с тобой.

— А я тебе отвечаю, что лично я никого не видел. У нас в отряде так не принято, чтобы рядовой говорил за командира, понял? Или у вас иначе?

— Послушай, что я тебе скажу, — настаивал всадник. — Мы ищем шпионов. Шпионом может оказаться человек совсем простого, звания, однако его ремесло делает его чрезвычайно важной персоной. И в таком деле, как поимка сбежавшего шпиона, важно любое свидетельство любого человека. Даже рядового. Потому что командир может не заметить того, что заметил рядовой.

Сиган хрипло расхохотался.

— Командир? — выкрикнул он. — Это наш-то командир может что-то не заметить? Ну, насмешил! Нет, господин хороший, наш командир не может не заметить чего-то, что заметил кто-то из нас, уж поверь мне на слово.

— Итак, ты положительно утверждаешь, что никаких посторонних лиц на дороге не видел? — Голос всадника стал жестким.

— Да, — сказал Сиган. — Пойду разбужу Гая.

Гай скоро явился. У Софира стало теплее на сердце, когда он услышал спокойный, ровный голос молодого человека:

— Кого вы здесь ищете? У меня в отряде нет никаких шпионов. Все они со мной с самого начала, и я поручусь за любого из них.

— Речь не идет о ком-либо из твоего отряда, любезный, — заговорил всадник с некоторой досадой. — Я спрашивал о посторонних. О незнакомцах. Возможно, вы встречали кого-то на дороге. Твои люди отказываются говорить со мной на эту тему. Чем ты их запугал?

— Я никого не запугивал, и они вовсе не отказываются говорить с тобой, — отвечал Гай. Софиру показалось, что он слышит, как тот улыбается. — Просто мы действительно никого не встречали. Мне жаль разочаровывать тебя.

— Подумай, подумай хорошенько, — настаивал человек герцога. — За них назначена хорошая награда.

— В чем же они провинились?

— Они шпионы. Большего я и сам не знаю. Тебе и твоим людям не будет нужды скитаться по дорогам и рисковать собой в кампаниях Ларренса, если ты расскажешь мне, встречались ли вам какие-нибудь странные личности. Его сиятельство Вейенто заплатит вам столько, что вы забудете нужду до конца дней своих. Поверь мне, герцог всегда держит слово. Уж такой он человек.

В тоне всадника проскользнуло искреннее восхищение.