Ему не нужно было больше ничего говорить. Хотя я была еще совсем ребенком, когда начался этот процесс разделения, но помню, как быстро друзья отворачивались друг от друга только потому, что принадлежали к разным расам.

— Ты говорил, твои родители расстались? — говорю я, вспоминая его разговор с Мартой на рынке.

— Да, — говорит он, не встречаясь со мной глазами.

Я с волнением терзаю ремешок своих часов, беспокоясь о том, что сболтнула лишнего.

— Разве это не мужские часы? — спрашивает он.

Я киваю.

- Моего отца.

— Я сожалею о твоей потере, — говорит он искренне. — Должно быть, это было очень тяжело для тебя.

— Наверное. — Мне не кажется правильным говорить о своем горе с Эшем, ведь мой отец во время войны был вовлечен в процесс отправки Дарклингов в Бесплодные Земли на смерть. Он был честным последователем Пуриана Роуза, пока не увидел всего ужаса концентрационных лагерей. Это стало поворотным моментом для моего отца. Вот когда он перешел на другую сторону.

— Я помню, слышал в новостях, что он погиб при нападении Дарклингов, это так? — продолжает он.

— Да, — говорю я, хотя это и не вся история. Мой голос срывается от горя, хотя прошло уже столько времени. — Некоторые назвали бы это поэтической справедливостью, полагаю.

— Возможно. Почему же ты тогда так добра ко мне?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну… я на половину Дарклинг…

— А я и не замечала, — тупо шучу я.

Эш кладет руку за голову, обнажив медный браслет на его запястье. Мне становится стыдно от воспоминания, как я дала Марте что-то подобное, когда мы переехали сюда. Он прикрывает браслет рукавом.

С минуту мы молчим, просто слушая пение Дарклингов. Внезапно он склоняет ко мне свое лицо и атмосфера между нами меняется. Воздух приходит в движение. Пришло время обсудить то, что действительно у нас на уме. Мы начинаем говорить не сразу. Каждый из нас ждет, что другой начнет первым.

— Извини, что сбежала утром, — говорю я.

— Почему ты ушла?

— Я испугалась.

— Почему? — спрашивает он.

Неожиданно я боюсь говорить ему, вдруг он подумает, что я сумасшедшая, и то, что я чувствовало, было не взаправду.

Он приподнимается на локтях.

- Я почувствовал кое-что.

— Что? — во мне нарастает волнение.

— Мне кажется, ты знаешь.

— Я подумала, может, это случилось только со мной.

— Что ты почувствовала?

— Другое сердцебиение, — говорю я, понимая, как это звучат нелепо, как только слова слетают с моих губ. А что, если он в виду что-то другое?

Но он не смеется. Вместо этого он ложится назад и проводит ладонью по своему лицу.

— Я тоже это почувствовал.

— Но как? Ты не… в смысле, полукровки… - я не знаю, как сказать это правильно.

— Нет сердцебиения? — заканчивает он.

— Ага.

— Я не знаю.

Где-то вдалеке, двое Дарклингов продолжают петь свою прекрасную Кровную клятву, и мы тихо слушаем, наслаждаясь музыкой. Это так трогательно, узнать, что они нашли свою любовь. Но затем Эш садится прямо.

— Я не могу поверить, что был настолько глупым! — говорит он.

— Что? Что ты имеешь ввиду?

— Ты когда-нибудь слышала историю Айгуса и Зантины? — говорит он.

— Нет, — отвечаю.

Эш указывает вверх на полную луну.

- По легенде Дарклингов, богиня луны Селена и бог солнца Солис влюбились друг в друга, но так как она была — ночь, а он — день, то у них не могло быть детей. И, чтобы угодить жене, Солис создал мальчика — Айгуса — из звезд. — Он указал на созвездие из шести звезд. Я взглянула, пытаясь найти это созвездие. — Селена так сильно любила Айгуса, что вырезала для своего сына второе сердце, чтобы убедиться, что он будет жить вечно.

Я улыбаюсь, хотя не уверена, что правильно поняла, где именно это созвездие находится.

— Айгус был счастлив, но по мере того, как он становился старше, ему становилось все более одиноко. Он не хотел жить вечно, если это значило одиноко блуждать в темноте, поэтому он вырвал свое второе сердце и бросил его на Землю.

Я смотрю на рот Эша, пока он говорит, зачарованная плавным изгибом его губ. Сконцентрируйся, Натали!

— Когда Айгус заплакал, его слезы упали на Землю, образуя первые океаны. Он в изумление увидел, как из моря медленно вышла прекрасная женщина, с его брошенным сердцем, бьющимся у неё в груди. Он нарёк её Зантина, «моя вечная любовь». Вне себя от радости они танцевали среди звезд, и их движения создавали галактики. С этого момента, Айгус и Зантина сделали так, чтобы каждый Дарклинг рождался с двумя сердцами, и второе начинало биться каждый раз, когда они встречали свою Кровную половинку, как напоминание об их любви.

Мои глаза широко распахиваются.

- Так вот почему второе сердце Дарклингов приходит в действие? Это так прекрасно. Я не имела ни малейшего представления.

Эш заключает мое лицо в ладони и проводит большим пальцем по губам.

- Есть причина, по которой я хотел, чтобы ты знала эту историю.

— Какая? — шепчу я, едва в состоянии сосредоточиться на чем-то другом, кроме его пальцев на своей коже.

— Ты — моя Кровная половинка.

Его сердцебиение пульсирует в моих венах, и я знаю, что это правда.

— Это сводит тебя с ума? — спрашивает он.

Я кусаю свою губу. Это слишком, чтобы принять. Когда я проснулась сегодня утром, я не была даже уверена, что нравлюсь Эшу, и теперь он говорит мне, что мы Кровные половинки. Все происходит так быстро, что нормальная девушка уже бежала бы без оглядки, но правда в том, что я не напугана и даже удивлена. Быть с Эшем так же естественно для меня, как дышать.

Я переплетаю свои пальцы с его. Я пыталась бороться со своими чувствами с того момента, как мы встретились под мостом, но нет нужды притворятся больше. Я — его Кровная половинка. Это объясняет, каким странным образом мое сердце реагирует всякий раз, когда он рядом и то, что я не могу прогнать мысли о нем из своей головы. Это облегчение во многих смыслах, узнать, что мои чувства к Эшу — большее, чем просто влечение, что это нечто прекрасное. Что нам суждено быть вместе. Но даже так, я не могу полностью избавиться от вины, что меня привлек Дарклинг. Убеждение, что люди и Дарклинги не должны быть вместе укоренилось во мне за годы; это не могло измениться в одночасье. Но изменение когда-то же должно начаться. По крайней мере, так однажды сказал мне отец.

— Нет, не сводит. А тебя это беспокоит? — спрашиваю я.

Он мотает головой.

- Это кажется таким…

— Естественным?

Он кивает.

— Но как это вообще возможно? Я человек, — говорю я.

— Не знаю. Может, потому что я наполовину человек, это действует по-другому на меня?

— Не думаю, что сейчас это действительно имеет значение. Я просто счастлива, что это произошло.

Он сияет.

- Ты клянешься?

— Клянусь, — говорю я.

— Так что же теперь с нами будет? Ничего не изменилось. Я все еще полукровка…

— А я дочь Эмиссара.

— И это незаконно, — осторожно напоминает он.

Я знаю, мы играем в опасные игры. Если нас поймают, то казнят точно так же, как Тома и Яну. Стоит ли рисковать? Эш поглаживает меня по щеке, и все мое тело покалывает, пробуждаясь, оживая.

Ответ: Да.

— Я хочу быть с тобой. Нам просто надо быть осторожными, — говорю я.

— Если кто-нибудь узнает…

— Никто не узнает. — Я поднимаю на него глаза.

Его глаза пылают черным огнем, его губы раскрываются немного по мере того, как он наклоняется ближе, его дыхание слегка холодит мою щеку. Будто я на вершине горки, готовая к спуску с нее в любую секунду, предвкушение нарастает. Почти… почти…

Наши губы встречаются. Я вздыхаю прямо перед его ртом, а затем растворяюсь в нем, пока он жадно целует меня. Биение его сердца отдается у меня в ушах. Его руки ласкают моё лицо и спину. Он притягивает меня к себе, и мы оба задыхаемся от мощного взрыва искр между нашими сердцами, открывающего невидимый проход между нами, впускающий все его эмоции внутрь меня: его удовольствие, его любовь, его радость. Они заполняют моё сердце, пока мне не начинает казаться, что оно взорвется от переполняющих меня чувств.