— Почему ты? Ты сам не задавал себе этот вопрос? Почему он выбрал тебя?

— Не знаю. Все, что знаю наверняка, принцепс, это то, что я забираю ту пушку.

— Я с трудом верил, — произнес Артарион, — что твой план сработает.

Рыцари стояли на стене рядом, смотря на врага. Ксеносы собирались, формируя хаотичные полки. Все это напоминает рои насекомых, подумал Гримальд.

Скоро наступит рассвет. И неважно, этого знака ждали ксеносы или какого-то другого. Поток приземляющихся кораблей превратился в тонкую струйку, и теперь каждый новый прибывал раз в час. Пустоши уже приютили миллионы орков. Сегодня начнется штурм. Силы, необходимые врагу для нападения, уже здесь.

— Еще нет, — ответил Гримальд. — В конечном счете все сводится к их разрешению. Нам нужно сотрудничество Инвигилаты. — Капеллан кивнул в сторону собирающихся орд. — Если не получим помощь Механикус в реактивации пушки, эти инопланетные псы через несколько месяцев будут пировать нашими костями.

Дальше по стене раздался крик. На укреплениях было мало гвардейцев, а те, кто остался, выполняли функции часовых. Двое из них кричали, и крик подхватили по всей северной стене. Общий вокс-канал заполнился взволнованными голосами. Вновь завыла городская сирена.

Сначала Гримальд ничего не сказал. Он смотрел, как орда накатывается, словно снежная лавина. Порядок, и так не соблюдавшийся в рядах врага, теперь и вовсе разрушился — осталось только хлынувшее вперед море грубого металла и зеленой плоти, скрап-танков и развалюх-титанов. Первых облепили со всех сторон завывающие ксеносы, вторые сотрясали пустоши размашистой поступью.

— Я тут слышал кое-что, — заметил Артарион. — Поговаривают, что зеленокожие создают своих титанов по своему свиному подобию.

Приам пробормотал:

— Это объясняет, почему они такие уродливые. Посмотрите вон на того. Как такое может быть божеством?

В чем-то он был прав. Слепленные из железного мусора титаны были металлическим воплощением тучных ксеносов, их обширные животы использовались для укрепленных отсеков, где располагались пушки.

— Я бы посмеялся, — заметил Неро, — если бы их не было так много. В шесть раз больше, чем машин Инвигилаты.

— Вижу бомбардировщики, — заметил Кадор, не заинтересованно и не равнодушно, просто констатируя факт.

Группа уродливых самолетов, больше сорока, сорвалась с посадочных платформ, спрятанных за судами основных сил. Гримальд даже отсюда услышал их двигатели, работавшие как больной старик, поднимающийся по ступеням.

— Братья, нам стоит оставить стены. — Неро повернулся, чтобы посмотреть, как последние гвардейцы спускаются по трапам и лестницам с укреплений. — Титаны скоро начнут стрельбу.

— Да. — Приам улыбнулся под шлемом. — И стены будут превращены в порошок.

В этот самый момент над головами рыцарей пронеслась эскадрилья истребителей — гладкие металлические корпусы «Молний» Барасата лучами восходящего солнца были окрашены в серебро.

— Какая отвага! — промолвил Кадор.

Командующий Барасат долго и напряженно спорил, чтобы получить разрешение начать атаку. Вопрос был принципиальным, потому что было ясно, что почти наверняка эта первая атака станет и последней.

Полковник Саррен был против. Адъютант Тиро тоже. Даже представитель порта, да проклянет его Император, был против. Барасат был терпеливым человеком; он гордился своим тактом и готовностью планировать, но сидеть и слушать, как гражданские жалуются и оспаривают его мнение, — это было уже слишком.

— Разве нам не нужны будут твои самолеты, чтобы защищать танкеры, приходящие от платформ Вальдеза? — спросил представитель порта Магерн.

Барасат притворно улыбнулся и кивнул в знак признательности.

— Непохоже, что оркам хватит ума, чтобы искать способ перекрыть нам поставку топлива, а если даже и хватит, им придется долго колесить вокруг города и рисковать обстрелом прежде, чем они доберутся до наших путей в океане.

— Все равно есть риск, — сказал Саррен, тряся головой и лихорадочно ища, как закрыть вопрос.

— Со всем уважением, — настаивал Барасат, ничем не выдавая бушующие в душе страсти. — Эта атака даст нам слишком много, чтобы просто от нее отмахнуться.

— Риск чересчур велик, — сказала Тиро, и Барасат тут же ее возненавидел: наглая маленькая принцесса из штата главнокомандующего — ей стоило бы вернуться к своим канцелярским занятиям и оставить войну тем мужчинам и женщинам, которые для этого тренировались.

— Война, — промолвил Барасат, обуздывая гнев, — это и есть риск. Если я возьму три четверти своей эскадрильи, то мы уничтожим первую волну бомбардировщиков и истребителей прикрытия. Они даже не достигнут города.

— Именно поэтому это совершенно дурацкое предприятие, — возразила Тиро. Она была менее искусна в контролировании чувств. — Оборонные системы города предотвратят любую воздушную атаку. Нам даже не надо рисковать ни одним из ваших истребителей.

«Вот именно, моих», — безмолвно подтвердил Барасат.

— Адъютант, я попрошу вас обдумать практичность вашего предложения.

— Я обдумываю, — усмехнулась она.

«Надменная стерва», — мысленно закончил пилот свою предыдущую фразу.

— Это двойная атака, как я полагаю. — Барасат посмотрел на собратьев-командующих, собравшихся в комнате для инструктажа.

Сама по себе комната была жужжащим ульем, заполненным персоналом и сервиторами, обслуживающими вокс-панели, сканеры и тактические дисплеи. Главный стол, за которым раньше заседало все городское командование, теперь был почти пуст. Почти все главы полков сейчас находились со своими солдатами, готовые к битве.

— Я слушаю, — сказал полковник Саррен.

— Если мы поразим врага над городом, большая часть горящих обломков рухнет на улицы и здания. Добавьте к этому тот факт, что мы окажемся под огнем наших собственных защитников. Противовоздушные орудия на шпилях будут стрелять, и, скорее всего, зенитные батареи поразят моих же пилотов. Но если мы нападем на них за городскими стенами, их драгоценные истребители упадут на их же собственные головы. Как только моя атака поразит их ряды, посылайте вторую и третью волну. Мы можем атаковать их аэродромы.

Ответом ему было гробовое молчание. Барасат решил этим воспользоваться:

— Их воздушные силы будут уничтожены всего за час. Вы не можете сказать мне, полковник, что такая победа не стоит риска. Именно так мы должны поступить!

Барасат видел, что не убедил полковника. Соблазнил — да, но не убедил. Тиро слегка покачала головой, наполовину в раздумьях, наполовину уже готовя отказ.

— Я разговаривал с реклюзиархом, — внезапно сказал Барасат.

— Что? — одновременно спросили Саррен и Тиро.

— Об этом плане. Обсудил его с реклюзиархом. Он поддержал меня и убедил, что городское командование одобрит план.

Конечно, Барасат ничего такого не делал. Последнее, что он слышал о лидере рыцарей, — это то, что Гримальд занят какими-то сложными переговорами со Старейшей Инвигилаты. Но фраза затронула Тиро, и это было все, что ему требовалось. Нотка сомнений. Лучик интереса.

— Если Гримальд посоветовал… — протянула она.

— Гримальд? — Саррен приподнял бровь. На его лице с двойным подбородком боролись изумление и тревога. — Довольно фамильярно с вашей стороны называть его так.

— Реклюзиарх, — судорожно поправилась женщина. — Если он считает, что это хороший план, то, возможно, нам стоит его обдумать.

Барасат был экспертом по сокрытию своих чувств, и не только отрицательных. Теперь он сдержал довольную ухмылку.

— Полковник, — сказал он. — И адъютант Тиро. Я понимаю, что вы хотите сохранить как можно больше сил в резерве, что хорошо с точки зрения тактики. Это оборонительная война, и агрессивные атаки играют в ней мизерную роль. Но мы с моими пилотами будем бесполезны, если стены падут и враги хлынут в город. Это видно даже по гололитическим симуляциям, не так ли?