Карлос был в сознании. Увидев сына, заменившего одного из десантников, он даже слегка улыбнулся, но Ральф не поверил: застывший, затаившийся страх теперь не мог исчезнуть просто так…

— Осторожнее! — предупредила Марта, когда Карлоса стали вносить на корабль.

Это было излишне — Ральф почувствовал невольную досаду, — однако не прошло и минуты, как сам зачем-то напомнил Торну, чтобы тот следил за морем. Стивен и Фроде вдвоем схватились за одно весло. Никто не знал, как себя вести: все растерялись, и потому некоторые проявляли излишнюю заботу — другие же, наоборот, делали вид, будто ничего особенного не произошло.

— Ну что, уже похоронили? — скептически оглядев своих спутников, усмехнулся Карлос. Поманив к себе Марту, он что-то зашептал ей на ухо. Женщина засмеялась — на глазах ее выступили все это время удерживаемые слезы.

— Не бойся, не помру. Пока… — это уже предназначалось сыну.

— Отец, — укоризненно покачал головой Ральф.

— А вот притворяться-то ты и не умеешь. Молчи! У меня не так много сил — слушай. Дэвида я убил. Сейчас мы с тобой займемся его двойниками.

— Сейчас?!

— Я могу не дотянуть даже до утра… Не перебивай! На Мануне как раз слишком заняты, чтобы обращать внимание на ментальный эфир. Более подходящий случай вряд ли представится. Это приказ…

Ральф сделал глубокий вздох и медленно и постепенно выдохнул.

— Так надо, Михаэль…

Появившееся вдруг ощущение, что они с отцом, несмотря на всех этих людей, здесь одни, усилилось, когда оба убрали защитные барьеры, и их сознания слились. Ни тот, ни другой не знали никого из тех, в чей мозг им предстояло проникнуть: были известны лишь «ментальные адреса», однако большего и не требовалось. Ральф выбрал наугад первый их трех. Сосредоточился…

Когда разведчик много-много лет назад проделал это впервые, то от восторга чуть не потерял связь. Со временем ментальное общение стало таким же естественным, как и обычная речь, но только не сегодня… Ральф попробовал еще раз… нет.

«Не могу».

«Можешь…»

Черт возьми, ну почему, как только он оказывается рядом с отцом, обязательно происходит какая-нибудь ерунда! В лабиринте он отвлекся и не запомнил дорогу, потом его чуть не пристрелил Алекс, теперь вот не получается настроиться на мысленный код… Ральф машинально взял из памяти следующий, и… Наконец-то. Еще немного, и «адресат» бы ответил — чего вовсе не требовалось. Разведчик едва успел «притормозить» у защитного барьера. Слава Господу, штурмовать его было не нужно: к «адресу» прилагался «ключ».

«Так… посмотрим…»

Увиденное Ральфом не поддавалось никакому описанию, но поскольку он с самого начала назвал про себя оставленную Дэвидом в чужом сознании мысль «личинкой», то личинку и обнаружил. Разведчик представил, как бы дотронулся до нее пальцем — никакой реакции. Попробовал сжать в кулаке — хоть бы что! Вот это защита…

«Михаэль?»

«Я ее держу».

«Как именно?»

«В кулаке».

«В кулаке? Ладно, в кулаке так в кулаке. Ну, тогда давай попробуем стиснуть его покрепче…» — мысленно засмеялся Карлос, и «панцирь» «личинки» вдруг треснул.

«Есть!» — Это было здорово: «зародыш Нечистого» уничтожили, а человек, носивший его в своем сознании, даже ничего не заметил!

«Отлично. Следующий…»

Со вторым и третьим «носителями» все произошло еще быстрее.

«Вот видишь? И наконец — последний».

«Последний? Их же всего было трое?» — не понял Ральф.

«Было трое, а потом появился еще и четвертый. — Карлос передал ментальный код, взятый из памяти Дэвида. — Что такое?.. Михаэль…»

«Не может быть!»

«Может-может! Я сам сначала не поверил, но тем не менее. Ну…»

«Отец, я его знаю!»

«Откуда?»

Ральф выложил всю имевшуюся информацию.

«Тогда я бы для начала хотел на него посмотреть, — не сразу ответил Карлос. — Значит, говоришь, он ждет на берегу?»

«Миль десять придется пройти».

«Уговорил…»

Ральф очень боялся, что на устранение потенциальных двойников Дэвида уйдут последние силы отца, однако обошлось: когда все было уже закончено, Карлос выглядел даже немного лучше.

— Что там, на острове? Потушили?

— Тушат.

— А берег?

— Близко.

— Хорошо. Я пока подремлю…

Из черного небо сделалось синим, потом серым, мутным.

«Я могу не дотянуть даже до утра…» — вспомнил вдруг Ральф, и отодвинувшийся было страх вернулся.

До утра Карлос дотянул. Весь день, сменяя друг друга, десантники, Ральф и Рон несли импровизированные носилки, на которых полулежал легендарный разведчик: так ему было легче.

— Что с ним? — улучив момент, спросил Ральф у Марты.

— Сердце. Очень серьезно. Я… я не знаю, чем он живет.

К вечеру отряд добрался до того места, где их ожидали Амалия, Риу и Онк. Солнце уже начало опускаться к горизонту, но отдельные лучи еще пробирались между стволами деревьев. Носилки с Карлосом поставили на землю, разведчик открыл глаза и невольно зажмурился — золотистый луч упал прямо ему на лицо. Вдруг произошло непонятное: Онк, который до этого спокойно стоял в стороне, неожиданно сорвался с места и бросился в лес.

— Поймайте его!

Первым, словно только этого и ждал, за б'буши кинулся Ян, к нему (по знаку Алекса) присоединились Кевин и Фроде.

— Бедный парень! Вот уж не думал, что я по-прежнему настолько опасен… — Только когда Карлос смеялся, он немного походил на себя прежнего, но лишь походил: не хватало чего-то очень важного (если не самого важного), какой-то детали. Ральф заметил это еще вчера, правда, никак не мог понять, чего именно, и вдруг сейчас догадался: глаза. Раньше они никогда не бывали мутными.

— Подойди поближе, дочка…

Пока Карлос ее не замечал или делал вид, что не замечает, Амалия еще держалась, однако стоило ему обратиться непосредственно к ней — слезы так и хлынули.

— Ну вот! А я столько мечтал на тебя посмотреть. Помнишь?

«Так и о чем же мы с тобой будем говорить?»

«А разве еще осталось что-нибудь такое, чего вы обо мне не знаете?»

«Конечно. Ты красивая?»

Помнила ли Амалия самый первый их разговор, когда она, почти не имея опыта ментального общения, очертя голову кинулась спасать Михаэля и прямиком угодила «в лапы» могущественного С'каро… Конечно, помнила. И как злилась, чувствуя свое полное бессилие, и как во что бы то ни стало пыталась задеть невидимого собеседника за живое… И тот «подарок» — проверку, устроенную Карлосом, — проверку, которую Амалия не прошла. Совершенно потрясающее, ни с чем не сравнимое впечатление осталось от того сумасшедшего дня: и полное отчаяние, и восхищение, и риск.

И вот теперь всего этого было так жаль — будто бы вместе с Карлосом уходила чуть ли не самая интересная страничка ее жизни…

А когда Амалия вспомнила еще и об Анне — слезы полились в три ручья.

— Значит, договариваемся следующим образом, — видя, что конца этому не дождаться, притворно нахмурился Карлос, — ты приводишь себя в порядок и только тогда возвращаешься. Так уж и быть, до этого времени не помру…

Нет, даже сейчас, когда он шутил, глаза оставались мутными.

— Не сердись на нее.

— Брось, — усмехнулся Карлос. — Нет, конечно, мне жаль, что я заставляю вас страдать, но… Я всегда был уверен, что умру где-нибудь в лесу, и тело мое растащат звери, потому что просто некому будет его закопать. А тут сразу столько народу меня оплакивает. Прости. — Разведчик положил ладонь на руку сына.

— Ты все сделал один. Неужели нельзя было подождать? — не выдержал Ральф.

— Нельзя. Кстати, ты знал, что вашу лодку ждали?

— Догадывался.

— Догадывался? — передразнил Карлос. — Тогда почему как следует не проверил? А ты не догадывался, что в лодке может быть спрятан маяк? Семнадцатое задание, Михаэль! Семнадцатое!

Ральф почувствовал, что краснеет.

— Зато иллюзия — просто выше всяких похвал, — неожиданно добавил Карлос. — У меня так не получалось никогда.