Стэнли был зол. Он действительно привязался к девушке, хотя в переходах провёл с ней мало времени. Он уже привык смотреть на неё как на свою собственность.

– Если вы, сэр, цените мою жизнь хотя бы в полпенса, разрешите мне пойти с моей хозяйкой! – попросила лейтенанта Китти. Из её глаз лились потоки слёз.

– Пока ступайте с ней. В любом случае, у меня сейчас нет для вас подходящего места, – сказал лейтенант.

Когда три женщины скрылись в хижине, лейтенант повернулся к капитану и поднял его на ноги.

Капитан испуганно вытаращил глаза, под которыми уже наливались синяки. Даже боксёра прямым ударом не произвёл бы такого воздействия, как негодующая от ярости Китти.

– Серебряный Голос был ударен в лагере Ма-но-ти. Скво, которая это сделала, должна умереть. Но друг Серебряного Голоса задержал воина, которому Ма-но-ти приказала отомстить за удар.

Элф Коуи слышал слова Ма-но-ти, но не видел её, поскольку временно лишился зрения.

– Ей не нужно умирать. Смерть – для мужчины, – сказал он. – Её ждёт судьба, которая хуже смерти. Тот, кого ты называешь Серебряным Голосом, ничего не забывает и ничего не прощает. Пусть Ма-но-ти не беспокоится, что меня оскорбили в её лагере, поскольку в этом нет вины её людей. Хьюберт, отведите меня в хижину, приложите к моим глазам немного сырого мяса, и зрение скоро вернётся. Вашу девчонку нужно укротить. Если у вас не получится, за это возьмусь я.

– Я бы советовал вам держать свои руки подальше от неё, – спокойно сказал Хьюберт, когда он вёл Коуи в хижину и укладывал его на кучу бизоньих шкур. – Она дерётся лучше любого мужчины. Два удара свалили вас на землю. Если бы я стоял не в десяти футах, а в трёх родах[8], то она всыпала бы и мне, и я не смог бы её остановить.

– Что ж, она за это заплатит. Идите и осмотрите лагерь. Ставить часовых нет необходимости. Достаточно того поста в конце каньона, через который мы проехали. Пусть люди едят, пьют и отдыхают. Мы останемся здесь на несколько недель. Я собираюсь отдыхать и наслаждаться медовым месяцем, и вы займитесь тем же самым.

– Думаете, нас не выслеживают? Мы натворили в городке достаточно, чтобы поднялась вся граница.

– Пусть выслеживают. Мы в самом сердце Скалистых гор. Перевалы, через которые мы прошли, известны немногим лучшим скаутам равнин, и с двумя десятками мы продержимся в них против тысячи. Наши индейские союзники настороже. Ни один враг не приблизится незамеченным. Не забивайте свою голову, Хьюберт. Здесь мы в безопасности, и здесь я буду кутить, как никогда раньше не кутил. Это великолепное местечко, гнёздышко среди вечных холмов и глубоких ущелий. Как приятно слышать рёв диких вод, которые мчатся по диким лощинам и срываются с огромных скал. Под эту музыку и под нежные голоса прекрасных женщин, которых мы скоро укротим и заставим повиноваться, мы будем радоваться жизни. Мы свободны, мы – повелители лесов, равнин, холмов и рек. Где ваша фляжка, Хьюберт? Мне жарко, я хочу пить.

– Капитан, холодная вода из реки сейчас будет вам полезнее, чем глоток из моей фляжки.

– Чёрт возьми, вы думаете, мне нужна вода? Нет, дайте мне что-нибудь покрепче. Я хочу охладить тот огонь, который бежит по моим венам, когда я думаю о будущем. Я буду пить воду тогда, когда больше ничего не останется.

Лейтенант передал ему фляжку и вышел из хижины.

Глава 23.

«Помощь близка»

Солнце ушло за холодное белые пики гор, которые нависают над Колорадо. Вместе с солнцем ушли и надежды Буффало Билла – надежды спасти свою любимую мать и свою сестру Лотти.

Он даже представить не мог, что Лили снова в руках врагов. Не подозревал он и о том, что одна близняшка находится так же близко к нему, как вторая.

По очень свежим следам он знал, что отряд Элфа Коуи рядом, но этот отряд уже достиг горного хребта. К закату солнца Буффало Билл был в трёх-четырёх лигах от подножия гор.

Здесь негодяи легко могут защититься – в скалах, в скрытых ущельях, в тысяче укреплений. Их можно будет выманить только с помощью военной уловки. Только хитрость спасёт несчастных пленниц.

Элф Коуи наверняка оказался среди союзников-индейцев. Молодой человек границы хорошо знал, сколько в этих холмах надёжных убежищ, деревень и лагерей, куда индейцы отступали после охоты или войны.

– Ребята, – сказал он, приказав сделать привал, – нам нужно немного отдохнуть, пока мы не двинемся туда, где кровь побежит, как вода. Отдохнём здесь. В наших флягах есть вода, а лошади подкрепятся сочной травой. Пока вы отдыхаете, я поскачу и посмотрю, что впереди. В одном я уверен: они не перейдут Колорадо, так что наше путешествие на запад почти закончилось.

– Нет, приятель, на разведку поеду я! – сказал Дикий Билл. – Не спорь. Мы оба не можем бросить отряд – только мы двое знаем местность. Я знаю каждый дюйм земли вокруг. Здесь рядом убежище Вороньего Пера – большого вождя оглала. Я буду спокоен. А ты не сдержишься, когда увидишь, что те, кто для тебя дороже жизни, в опасности. Всё, я должен ехать.

– Может, поедем оба? – сказал Буффало Билл. – Ведь это опасно, а мы слишком долго были вместе, чтобы теперь разделиться.

– Нет. Я уже сказал, что мы оба не можем бросить отряд, – сказал Билл. – Мы с Чёрной Нелл всё сделаем. Ладно, спокойной ночи, приятель. Не успеешь моргнуть, как я уже вернусь.

Храбрец больше не тратил время на споры. Он пронзительным свистом подозвал лошадь, запрыгнул на неё и устремился вперёд.

Буффало Билл в задумчивости бродил на некотором расстоянии от лагеря, как вдруг услышал слабый, но заметный звук горна. Его сердце дико забилось в груди, поскольку он опознал тапту, или сигнал отбоя кавалерии Соединённых Штатов. И он знал, что никакой небольшой отряд не станет использовать горн и соблюдать воинский церемониал.

– Помощь близка! – закричал он в дикой, неудержимой радости, когда прибежал обратно к отряду. – Теперь мы уничтожим врагов и их краснокожих друзей. Я слышал сигнал, который использует только солдаты армии США, и где-то недалеко их лагерь. Я поеду и посмотрю, кто там, и помогут ли они нам. Если помогут, то мы вырвем дьяволов из этих гор, даже если их там тысячи. Оставайтесь здесь. Если Дикий Билл вернётся раньше меня, скажите, куда я поехал. Пусть он меня ждёт. Ко мне, Пудреное Личико! Ко мне, зверёк, ты же этого хотел!

«Зверёк», услышав своё имя, рысью подбежал к хозяину. Буффало Билл, не дожидаясь седла и сбруи, запрыгнул на коня и на полной скорости помчался на север, поскольку именно оттуда доносился звук горна.

Люди, оставленные обоими руководителями, собрались вместе и с тревогой обсуждали своё положение. Они знали, что перелом близок, что скоро предстоит борьба за жизнь и спасение любимых.

Усталые животные ели сочную траву, которая росла вокруг, и отдыхали. Долгие, быстрые переходы говорили об их силе.

Люди старались беречь мясо, поскольку его было мало. У них не было времени охотиться.

Глава 24.

«Давайте объединимся, сэр»

В тот вечер дул нежный ветерок. Благодаря своим безошибочным инстинктам, острому слуху и зрению Буффало Билл почти за милю понял, как далеко находится горнист, мелодию которого он слышал. Так же он понял, и в каком направлении двигаться. Он быстро скакал полчаса, а затем остановил коня и прислушался. Он думал, что услышит какие-то звуки из лагеря, и он их услышал. До его ушей донеслась песня «У Бенни», которую наши армейские офицеры любят так же, как французы «Марсельезу». Он понял, что это поёт какой-то вест-пойнтовец[9], а офицеры-сослуживцы ему подпевают, подняв неимоверный шум.

Билл скакал осторожнее, поскольку не знал, где их часовые и дозоры. По своему опыту он знал, что если солдатам чудятся индейцы, то они стреляют без размышлений.

Поднявшись на небольшой холм, он увидел лагерь и по количеству палаток и фургонов понял, что здесь целый батальон, если не больше.