Это была совершенно безумная мечта, ибо, даже если Джоэл и счел бы это возможным, его семья не допустила бы такого мезальянса.

И все же за одну неделю мы стали хорошими друзьями. Мне доставляли удовольствие наши встречи, которые никогда не намечались заранее, а происходили как бы случайно, хотя, подозреваю, Джоэл подстраивал их. Я просто поразительно часто натыкалась на него. Я выезжала верхом на Дженни, нашей лошадке, которую запрягали в двухколесную повозку - наше единственное средство передвижения. Кобыла была немолодой и смирной, а мама всегда мечтала, чтобы я стала хорошей наездницей. Несколько раз, выезжая верхом на Дженни, я сталкивалась с Джоэлом, восседающим на одном из великолепных рысаков из конюшни Деррингема. Он подъезжал ко мне, и неизменно оказывалось, что он направлялся туда же, куда и я. Джоэл был так обаятелен и учтив, к тому же обладал широкими познаниями, и мне было интересно в его обществе. Кроме того, мне льстило, что Джоэл ищет встреч со мной.

Марго рассказала мне, что ее родители покинули Англию из-за происходящих во Франции событий, сама она, похоже, нисколько этим не была обеспокоена и радовалась тому, что ее оставили в Англии одну. Я испытывала какую-то неясную тревогу за нее - порой она бывала живой и безудержно веселой, а временами становилась подавленной и серьезной. Смена настроений Марго была совершенно непредсказуема, но, поглощенная своими заботами, я списала все на галльский темперамент и забыла о ней.

О причине спешного отъезда графа мне поведал Джоэл. Я выехала верхом на Дженни. Обычно я выезжала на ней вечером после занятий, так как это было единственное свободное время, которым я располагала. Неизменно я замечала высокую фигуру, выезжающую ко мне из-за деревьев; это происходило так часто, что я уже привыкла к этому и ждала появления Джоэла.

Он помрачнел, когда заговорил про отъезд графа.

- Во Франции при королевском дворе разразился большой скандал, - сказал он. - В нем замешаны представители высшего света, и граф счел необходимым свое пребывание там. В деле замешано бриллиантовое ожерелье королевы, купленное, по слухам, при содействии кардинала, желавшего в обмен за свои услуги стать любовником королевы… а возможно, он уже был им. Разумеется, королева отрицает это, кардинал де Роан и его сообщники взяты под стражу. Это будет cause celebre6.

- Оно может как-то повлиять на дела графа Фонтэн-Делиба?

- Весьма вероятно, что это может повлиять на всю Францию. В настоящее время для королевской фамилии этот скандал нежелателен. Возможно, я ошибаюсь… Надеюсь на это. Мой отец считает, что я все преувеличиваю, но, как я уже вам говорил, во время моего пребывания в этой стране я чувствовал зреющее недовольство. Она утопает в безумной роскоши. Богатые слишком богаты, а бедные слишком бедны.

- Разве подобное не происходит повсеместно?

- Да, наверное, но по всей Франции растет недовольство. Похоже, граф слишком хорошо сознает это. Именно поэтому он решил безотлагательно вернуться. Сделав все необходимые приготовления, он уехал в ночь после приема.

Размышляя о столь поспешном отъезде графа, я решила, что он даже и не вспомнил обо мне. И я сказала себе, что больше не увижу этого примечательного господина, а это совсем неплохо. Что-то подсказывало мне: от знакомства с графом мне нельзя ждать ничего хорошего. Значит, надо выбросить из головы все мысли о нем. Это будет нетрудно, так как в настоящий момент я наслаждаюсь дружбой с самым желанным молодым человеком в округе.

После этого мы больше почти не говорили о графе. Джоэл очень интересовался делами страны, надеясь со временем стать членом парламента. Его родные не одобряли этого.

- Они считают, что я, будучи единственным сыном, должен уделять все свое внимание поместью.

- А у вас по этому поводу другие мысли?

- О, дела поместья интересуют меня, но не настолько, чтобы посвятить им всю жизнь. Их можно поручить управляющему. Почему бы мужчине не проявлять интерес к управлению своей страной?

- Смею заметить, мистер Питт всю жизнь посвятил парламентской карьере.

- Да, но он премьер-министр.

- И вы, несомненно, должны стремиться к самому высокому посту.

- Возможно.

- И оставить заботы об имении управляющему.

- Вероятно, так и будет. Я люблю свою страну. Меня интересуют ее дела, но времена сейчас неспокойные, мисс Мэддокс. Опасность буквально нависла над нами. Если по ту сторону Ла-Манша случится беда…

- Какая беда? - быстро спросила я.

- Вспомните «репетицию», о которой я говорил. Что если это действительно была репетиция перед настоящим грядущим представлением?

- Вы имеете в виду гражданскую войну?

- Я хочу сказать, что нуждающиеся могут восстать против имущих… голодающие против неуемных транжир. Думаю, такое возможно.

Я поежилась, представив графа, гордо восседающего в своем замке, и приближающуюся толпу… толпу, жаждущую крови…

Моя мать всегда говорила, что я позволяю воображению захватывать себя. «Воображение подобно огню, - говорила она. - Хороший друг, но плохой враг. Ты должна научиться управлять им так, чтобы обращать себе на пользу».

Я спросила себя, почему меня должно беспокоить происходящее с этим человеком. Я была уверена: если судьбе будет угодно взять над ним верх - значит, он это заслужил, но все же считала, что этого не произойдет никогда. Граф из всех переделок должен будет выйти победителем.

- Мой отец всегда упрекал меня за то, что я говорю об этих вещах, - продолжал Джоэл. - Он уверен, что все это по большей части ничего не значащие досужие домыслы. Хочу верить, что он прав. Но, так или иначе, граф решил, что ему лучше вернуться.

- Примечательно ли то обстоятельство, что он оставил здесь свою дочь?

- Ни в коей мере. Он одобряет то образование, которое она получает в Англии. Утверждает, что с тех пор, как она стала учиться в вашей школе, она говорит по-английски лучше его. Он хочет, чтобы она совершенствовала эти знания. Можете рассчитывать на то, что она проведет с вами еще год.

- Мама будет очень рада.

- А вы? - спросил он.

- Мне нравится Марго. Она очень забавная.

- Она очень… молода…

- Она быстро взрослеет.

- …и беззаботна, - добавил он.

Я мысленно отметила, что о Джоэле этого никак нельзя сказать. Он относился к жизни слишком серьезно. Любил говорить со мной о политике, так как я разбиралась в происходящем в пашей стране. Мы с мамой читали все газеты, попадающие к нам в руки. Джоэл горячо восторгался мистером Питтом, самым молодым премьер-министром; он говорил о нем почтительно, отмечая его ум, то, что никто не служил родине лучше его, и утверждал, что учреждение фонда погашения позволит постепенно сократить государственный долг.

Когда произошло покушение на жизнь короля, Джоэл пришел к нам в школу, чтобы рассказать об этом. Мама была очень рада его видеть, она достала бутылку домашнего вина, приберегаемого для особых случаев, и ромовые бабы, которыми очень гордилась.

Она только что не мурлыкала от удовольствия, когда мы сидели за столом в гостиной и Джоэл рассказывал нам об обезумевшей старухе, поджидавшей, когда король выйдет из кареты у ворот Сент-Джеймского дворца, под предлогом вручения ему прошения, и пытавшейся ударить его в грудь спрятанным ножом.

- Слава Богу, - сказал Джоэл, - охранники Его Величества вовремя схватили ее за руку. Король вел себя так, как и следовало ожидать. Он был чрезвычайно обеспокоен судьбой бедной женщины. «Я не ранен, - воскликнул он. - Позаботьтесь о ней». Впоследствии он заявил, что старуха сошла с ума, а посему не отвечает за свои поступки.

- Я слыхала, - вставила моя мать, - что Его Величество испытывает сострадание к умалишенным.

- О, клянусь, до вас дошли слухи о состоянии здоровья самого короля, - сказал Джоэл.

- Но вы-то должны знать, - ответила мама, - есть ли в них доля правды.

- Слухи эти мне известны, но насколько они достоверны - другое дело.