— Но я же не король английский.

— Конечно, нет. Но вы, отец, пошли против папы. Может быть, это он молит небо лишить вас желаемого.

Герцог замолчал. Он и сам подумывал об этом. Не прогневил ли он небеса своей поддержкой Анаклетия II, когда почти весь мир истинным папой считал Иннокентия II? Правда, потом он признал его, но эту поддержку «ложного папы» ему не простили. После смерти Генриха Английского, когда Стефан Блуаский объявил себя английским королем, герцог стал на сторону Жефруа Анжуйского в попытке подмять Нормандию — главное владение английской короны на земле Франции. Жефруа — муж Матильды, дочери Генриха Английского, у которой, как считалось, больше прав на Нормандию, чем у этого выскочки Стефана. А что из всего вышло? Горькое поражение!

Герцог, как и его предшественник, человек совсем не воинственный. Аквитания на протяжении многих поколений жила в покое, ее народ наслаждался мирной жизнью. Герцог ненавидел войны. Ему не забыть вида умирающих на поле боя; его сердце разрывалось от плача женщин и детей, изгоняемых из своих домов.

Неужели он прогневил Господа? Значит, пока он не получит отпущения грехов, у него не будет сына! Ему хотелось объяснить этой бойкой девчонке, почему он считает необходимым иметь сына. Она должна понять, как непросто беззащитной женщине в этом мире. Она это не понимает и никаких трудностей не видит. А их немало. Одно управление богатым герцогством чего стоит! Ему хотелось сына, который принял бы правление. Это обеспечило бы Аквитании прочный мир. И тут ему пришла в голову мысль, которая и до него посещала очень многих. Он должен умилостивить Бога самоотверженным паломничеством и приношением даров святыням. Таким путем добивались прощения самые неисправимые грешники. Он, десятый герцог Аквитанский, последует их примеру.

— Мне надо совершить паломничество, — сказал герцог. — Я помолюсь святыням и получу отпущение грехов. Сделав это, я вернусь домой, женюсь, и Господь тогда благословит меня сыном.

Элинор прищурила глаза. В паломничестве за несколько недель не обернуться; потом пройдет еще какое-то время на выбор подходящей невесты. Когда плохое можно отложить, это всегда к лучшему. Прежде чем отец женится и появится сын-наследник, еще много воды утечет. Элинор же предчувствовала, что ничего у отца из этого не выйдет.

Началась суета, всегда сопутствующая приготовлениям к отъезду. Приняв решение, герцог Уильям обрел душевное равновесие. Он направится к мощам святого Иоанна в Компостелу и там будет молиться об удачной женитьбе. Дочь наблюдала за его приготовлениями с некоторым сарказмом, она как бы предчувствовала, что его моления останутся безответными.

Герцог нежно любил свою дочь, и такое отношение дочери его огорчало. Он восхищался ею, видя в ней личность значительную. Будь она мужчиной, он ни о чем бы не тревожился. Элинор никак не хотела понять, что только принадлежность к женскому полу умаляет ее достоинства — он не менее своего отца преклоняется пред женщиной; речь идет о других. На сегодня она — наследница обширных владений. Если богатая Аквитания будет ее, Элинор становится правительницей земель, равных по площади владениям французского короля. Строго говоря, герцоги Аквитании считаются королевскими вассалами, но это чистая формальность. Короли Франции знают, что владыки Аквитании обладают могуществом и властью не меньшими, а может, даже большими, чем они сами. Герцоги Аквитанские кланяются королям только из вежливости.

— Путешествие в Компостелу рискованно, — сказал герцог. — Однако тяготы пути и дают уверенность, что вознесенные там молитвы не останутся без ответа.

— Вы делаете глупость, подвергая себя такой опасности.

— Я считаю это своим долгом.

— Долгом? Будет вам! Но если вам так хочется, то езжайте. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Это необходимо для моей души, Элинор. Я буду постоянно думать о тебе. Мне не хочется покидать тебя.

— Вы сами того пожелали, — ответила она холодно.

— Не я, а те, с кем я связан долгом. С собой я беру всего несколько рыцарей.

— Большая свита тут не годится, — согласилась Элинор.

— А самых храбрых я оставлю для твоей защиты.

— Я сама могу защититься.

— Надежная охрана тебе не повредит. А кроме того, я свяжусь с королем, он охотно придет тебе на помощь.

— Вы доверяете ему?

— Конечно, если его сын станет моим сыном, а моя дочь — его дочерью.

— Значит, замужество!

— Да. Ты выйдешь за сына короля Франции.

Элинор улыбнулась. Идея не дурна. Если не суждено ей владеть Аквитанией, она станет королевой Франции.

Нынешний король Людовик VI настолько толст, что его так и прозвали Людовик Толстый. Судя по всему, ему осталось жить недолго. До Аквитании доходили слухи, что он лежит прикованный к постели из-за своего огромного веса. Таков результат его обжорства. Его старший сын на год или около того старше Элинор. По тому, что Элинор слышала о принце, он ей нравился. Умная жена легко сможет прибрать его к рукам. Элинор была из тех молодых девушек, которые рано созревали, наполняясь желанием уступить страсти пылкого поклонника. И если бы не ее гордость, то жажда любовных приключений могла бы завести далеко!.. Элинор понимала, что ей следует поторопиться с замужеством.

— Когда вернусь, я женюсь, — сказал ей отец. — Это будет двойная свадьба. Когда моя невеста приедет в Аквитанию, ты должна быть готова явиться к королевскому двору.

— А захочет ли король женить своего сына на мне, если я не буду твоей наследницей?

— Король будет рад союзу с богатой Аквитанией. На это у него хватит ума. Нет прочнее союзов, чем те, что покоятся на брачных узах.

Элинор согласно кивнула. Лучше не придумаешь, только получится так или нет — кто знает. Муж ее с радостью примет, если у нее будет Аквитания. А если ее не будет?

Герцог отправлялся в Компостелу холодным январским днем. Его дочери, закутанные в собольи накидки, спустились во двор, чтобы проводить отца и пожелать ему счастливого пути.

— Прощайте, — говорил герцог, обнимая сначала Элинор, потом Петронеллу. — Храни вас Господь.

— Лучше попросим Господа хранить тебя, отец, — отвечала Элинор.

— Будьте уверены, Господь одобряет мое предприятие, — сказал герцог. — А когда я вернусь, я буду уже чист от грехов.

Элинор промолчала; она просила отца отложить поездку, считая неразумным отправляться в дальний путь зимой. Она вообще не склонна спешить с затеей, которую лучше было бы вообще оставить. Но герцог совершенно уверовал в срочную необходимость своего дела и откладывать это не пожелал.

— Ему достанется за эту глупость, — шепнула Элинор сестре, и та согласилась с этим. Петронелла, как все, преклонялась перед своей блистательной сестрой.

Когда кавалькада выехала со двора, сестры поднялись на самую высокую башню замка и смотрели ей вслед, пока паломники не скрылись за поворотом дороги. Никто бы не поверил, что во главе процессии едет герцог Аквитанский. Он был одет в самое скромное платье, как и полагалось быть одетым паломнику. В спутники себе он взял всего несколько человек.

Элинор осталась хозяйкой в хорошо укрепленном замке. Случись кому напасть, у нее есть надежная защита. А потом, кто посмеет напасть на ту, которая почти невеста сына французского короля?

Наступила пора ожидания. В центре зала горел большой огонь, дым от него поднимался к высокому потолку, и по всему замку разносился запах жареной оленины. Погода стояла холодная, и в саду не игралось; все время сестры проводили в зале. Там устраивали званые обеды и танцы, пели песни, звенели арфы; до позднего вечера под сводами замка звучали струны нежной лютни. Всем руководила решительная и прекрасная Элинор. Много кавалеров мечтали о ее благосклонности, и ей часто хотелось эту благосклонность даровать; но пока приходилось только петь о любви.

Пока герцог Уильям ехал обледенелыми дорогами до Компостелы, Элинор правила своими подданными трубадурами. Возможно, ей суждено стать королевой Франции, но сейчас она королева трубадуров.