– А как эти следы выглядели? – спросил Ниф.

Макар удивленно развел руками:

– Ну, не так, как следы автомобиля. Обычные копыта.

– Вот такие? – проскрипел Нуф, изобразив своими маленькими пальцами кольцо.

Ладошка засмеялся.

– Нет, такие следы у Нюка. А мы видели вот такие!

И он развел руки в стороны. Но лилипуты не поняли его шутки. Они даже друг к другу прижались от страха.

– Такие огромные?! – одновременно спросили они.

– Ладошка, ну что болтаешь? Следы как следы, – сказала Соня. – А почему вы их так боитесь?

Лилипуты ничего не ответили. А Макар подумал: «Конечно, для них даже хонорик – большой зверь. А уж лошади и подавно».

– А вы долго еще здесь будете? – спросил он.

– Полчаса, – пискляво ответил Ниф.

Ребята уже научились их различать по голосам. У Нифа голос был писклявый, у Нафа – обыкновенный, а у Нуфа – скрипучий.

– Нет, я имел в виду – с выступлениями, – уточнил Макар. – Мы хотим посмотреть ваше представление.

– А вы в какой деревне живете? – спросил Наф.

– В Опушкине. Она прямо возле леса, не зря так называется.

– О! А мы как раз в Опушкине еще не выступали, – сказал Наф. – А вы там всегда живете или на дачу приехали?

– Мы из Москвы приехали в командировку с родителями, – объяснила Соня. – Они у нас этнографы, изучают народные обычаи.

– Лучше бы лошадей изучали, – пропищал Ниф.

– Что? – переспросила Соня.

Ниф промолчал, а Наф сказал:

– Не обращайте на него внимания. У Нифа очень часто бывает плохое настроение. А как ваши родители обычаи изучают?

– Просто расспрашивают пожилых людей. Записывают их рассказы. Фотографируют то, что еще сохранилось с прежних времен – посуду, одежду и разные другие предметы быта, – объяснила Соня.

– А нам нечего делать, – вставил Ладошка. – Вот мы и пошли гулять.

И вдруг Ниф сдернул с себя шапочку-колпачок, хлопнул себя по голове и воскликнул:

– Из-за вас я лукошко забыл!

Смешно прыгая с кочки на кочку, он побежал в сторону болота.

– Осторожно! – закричал вслед ему Наф. – Не торопись!

– Я ему помогу! – воскликнул Ладошка и побежал за Нифом.

А за Ладошкой шмыгнул и хонорик, оставленный без присмотра.

– Стойте! Вернитесь! – крикнула Соня.

Но было поздно: и Ниф, и Ладошка, и Нюк уже исчезли за кустами.

«Все маленькие – глупые!» – сердито подумал Макар и побежал за ними.

И правильно сделал. Не успел он еще и добежать до кустов, как услышал крики:

– Помогите! Спасите!

И кричали совсем не шутливыми голосами…

Макар как пуля пролетел сквозь кусты. Он вырвался на открытое пространство, чуть не оступившись в трясину, и увидел прямо перед собой… одну лишь голову гнома. То есть лилипута. То есть Нифа.

Тот барахтался в грязной болотной воде, не умея выбраться – наверное, тягучая грязь его не отпускала. Но все-таки руками Ниф держался за согнутую вершину длинной тонкой березки, которая росла на ближайшей кочке.

На этой же кочке стоял и Ладошка. Он протягивал к Нифу руку, но не дотягивался до него. Вокруг трясины бегал и хонорик, жалобно и тревожно нюкая «нюк-нюк-нюк». Это было единственное слово, которое он умел говорить и говорил во всех случаях. Сейчас оно выражало крайнюю тревогу.

Макар быстро подскочил к кочке, ухватился за березку и потянул ее на себя. Это помогло Нифу выбраться из грязи по пояс. Макар поднатужился еще – и наконец лилипут оказался рядом с ним.

– Уф!.. – выговорил Ниф.

Ладошка засмеялся:

– Вот как вас надо было назвать! Уф, а не Ниф.

– Уф! – повторил Ниф. – Спасибо!

Он еще несколько раз вздохнул, успокоился и начал благодарить более подробно.

– Во-первых, – сказал он, – спасибо тебе, Ладошка: ты увидел, что я попал в беду. Во-вторых, спасибо Макару: он меня вытащил. А самое главное спасибо – хонорику.

– Почему это – хонорику? – даже немного обиделся Макар.

– А ведь это он оказал самую большую помощь. – Ниф, уже совсем не боясь, погладил Нюка. – Ладошка тоже, наверное, до этого бы додумался, но неизвестно, может, и не успел бы. Еще несколько мгновений – и я бы, наверное, утонул.

– До чего додумался? – не понял Ладошка.

– Да вот же! – Ниф показал на березку. – Хонорик сразу на нее прыгнул, она и нагнулась прямо ко мне. Нюк-то легонький, из трясины сразу выскочил, а я вцепился в березку и удержался на поверхности, пока Макар меня не вытащил. Так что вы все втроем – мои спасители.

– Нечего бегать по болоту, – пробормотал Макар, отряхивая грязь со штанов.

Хонорик посмотрел на него и сразу же продемонстрировал, как правильно надо отряхиваться от грязи. С его шерсти полетел такой грязный веер, что все даже зажмурились.

– Фу, Нюк! Прекрати! – завопил Ладошка. – А то мы все станем, как Ниф.

Лилипут действительно был похож на чертика. Даже если бы он умел отряхиваться так, как хонорик, у него бы ничего не получилось. Грязь стекала с него тягучими потоками.

– Придется искать лужу почище и мыться, – проворчал он.

– Там, на самом краю болота, вода почище, – сказал Макар. – И в костер сейчас веток подбросим. Согреемся и просушимся.

Лукошко с ягодами стояло на соседней кочке. Осторожно, чтобы не свалиться обратно в трясину, Ниф взял его и первым пошел обратно к костру.

– Я понял, – вздохнул он. – В болоте главное – не бегать.

– А ползать, – хихикнул Ладошка. – Или летать, как летающая лошадь.

Тут Макар опять заметил, что при упоминании о лошадях Ниф втянул голову в плечи. Как будто испугался.

– Что случилось? – воскликнула Соня, когда они подошли к костру. – Почему вы такие мокрые?

– Я не мокрый, – ответил Ладошка. – И Макар не мокрый. Мы только грязные. А они с Нюком в трясине были.

– В трясине?! – ужаснулась Соня. – Больше мы сюда никогда не пойдем!

– Согласен. Больше я сюда не пойду, – хмуро кивнул Ниф. И, обратившись к Нуфу и Нафу, добавил: – И вам не советую.

– Что значит – вам? – недовольно поморщился Наф. – Мы же всегда все вместе, втроем ходим. Я даже не понимаю, почему ты за этим лукошком один побежал. Мы же неразлучная тройка.

– А почему – тройка? – вдруг поинтересовался Макар. – Вы же говорили, что вас семеро. И Белоснежка еще.

– А вас почему трое? То есть четверо, – не отвечая, спросил Наф.

– Ну, мы же братья и сестра. А вы тоже братья?

– А мы друзья, – сказал Нуф. – Этого, по-моему, достаточно. Ну все, нам пора.

– Как это – пора? – удивилась Соня. – Ниф весь мокрый! Давайте лучше посидим у костра. До вечера еще далеко.

– Идти тоже далеко, – вздохнул Нуф. – А мне почему-то в последнее время не очень нравятся вечера в здешнем лесу… Тем более замок близко.

– Замок? – загорелись глаза у Макара. – Какой еще замок?

– Самый настоящий, – ответил Наф. – Старинный. Правда, от замка там остались одни стены и развалины, но он от этого еще более страшный.

– А что в нем страшного? – спросил Ладошка.

– Лошади, – ответил Наф. – Твои летающие лошади.

Ладошка застыл, открыв от удивления рот.

И сразу же Ниф, Наф и Нуф заторопились домой.

Странные были эти лилипуты! Любопытные, но не общительные.

На вопросы, которые им задавали ребята, лилипуты старались не отвечать или отвечали неохотно. Но зато сами спрашивали много.

И про родителей, и про Опушкино, и про Москву, и про все-все они уже давно расспросили, а казалось, вовсе не устали спрашивать. Но, когда Ладошка в который раз спрашивал про лошадок летающих, лилипуты попросту умолкали, задумавшись о чем-то своем.

Соня даже несколько раз одернула Ладошку:

– Ну что ты к ним пристал со своими лошадками? Надо будет – сами расскажут.

Не только про лошадей, но и про замок лилипуты умалчивали.

Об этом их расспрашивал Макар. Но ничего толком так и не узнал. Он уже и сомневаться начал в существовании этого замка. И решил, что расспросит лучше не лилипутов, а своих родителей. Кому же, как не им, этнографам, знать историю этой местности!