Не подозревая о роде занятий Валентины, я с помощью Викториана проник в ее квартиру. Почему мы просто не позвонили к ней в дверь, когда она была дома? Почему не остановили ее на улице? Даже для людей, привыкших к необычайному, большую часть своего времени проводящим в уютном склепе под кладбищем, вопрос типа: «Вы убиваете людей?», заданный где-нибудь посреди Невского проспекта или в очереди к кассе в районном универсаме, мог показаться слегка странным. На него можно было ответить что-то вроде: «Ну что вы, только по четвергам». И тут же побежать вызывать милицию… или «скорую помощь». А незнакомым людям в наше время двери квартир тоже не открывают. Вот мы и решили, что я заберусь в ее квартиру, дождусь ее и поговорю; попытаюсь убедить помочь нам. Викториан все это время — с середины дня (в квартиру мы залезли часа в три) торчал где-то поблизости, чтобы помочь, если мы ошиблись, и дело пойдет не так, как нужно.

Вот я и оказался в квартире Валентины, уставившись в дуло пистолета.

— На кого вы работаете?

Я удивленно хмыкнул.

— На себя.

Выдержав паузу, дав хозяйке время поломать голову относительно того, кто же я такой, я продолжал:

— Садитесь, опустите пистолет и давайте поговорим.

— Мне не о чем с вами говорить, — спокойно произнесла девушка и легким движением, метнувшись вперед, коснулась моей руки. Тогда я не знал о ее способности убивать на расстоянии, поэтому ничего не понял, удивился ее действиям, решив, что она, видимо, хотела удостовериться, настоящий я или нет, и обрадовался, когда она убрала пистолет.

После этого она успокоилась.

Некоторое время мы внимательно изучали друг друга, потом она спокойно сказала:

— Немедленно убирайтесь! И если я найду еще кого-то, появившегося в моей квартире подобным образом, то вы умрете, — она говорила это совершенно спокойно, равнодушно, и от этого ее угроза становилась особо значимой. Стало ясно, что как бы дальше ни развивались события, свою угрозу она выполнит.

— Именно о смерти я и хотел поговорить с вами.

— Вы из Отдела?

(Потом уже я узнал, что Отделом называлось правительственное учреждение, одним из подразделений которого руководил «завуч».)

— Я не знаю ни про какой «отдел». И в свою очередь хочу спросить вас: вы никогда не задумывались, откуда у вас сверхъестественные способности?

Говоря так, я сильно рисковал. У девушки могло и не оказаться никаких способностей. Из нашей компании только Викториан обладал ими. Но что-то подсказало мне именно эти слова, а за долгие годы экспериментов с амулетами я привык доверять своему шестому чувству.

Оказалось, я попал в яблочко.

Лицо хозяйки напряглось. Губы сжались в тонкую линию. В глазах появился страх. У нее был «дар». На мгновение, как она сама потом призналась, ей показалось, что я дьявол и явился потребовать оплату «дара» — душу.

— Вы дьявол?

Такое предположение вызвало у меня улыбку.

— Почти.

— Что вам от меня нужно?

— Поговорить.

На мгновение я почувствовал, что наш разговор сворачивает на кольцевую, никуда не ведущую колею.

— Кто вы?

— Человек, который знает, откуда у вас «дар».

— И откуда же?

— Для начала сядьте.

Она села.

— Я жду объяснений.

Я прокашлялся.

— Я пришел сюда таким необычным, скажем, даже противозаконным образом, чтобы поговорить. Вы владеете определенным даром, быть может, сами того не сознавая, — я не спрашивал, я утверждал, ставя ее перед фактом. — Дело в том, что вы не одна такая. На свете есть множество людей, обладающих сходными способностями.

— И они объединены в некую организацию, которую вы и представляете?

— Нет… То есть да. У таких людей существует нечто вроде организации, но я никоим образом ее не представляю, и даже наоборот… — тут я немного замялся, подбирая правильные слова. Я не хотел, чтобы меня сочли сумасшедшим, но, с другой стороны, мне не хотелось начинать знакомство с такой красивой женщиной с вранья. — Вы когда-нибудь слышали об Искусстве?

— Живописи? — хмыкнула хозяйка, скептически посмотрев на меня. У меня начало складываться впечатление, что мой визит забавляет ее, и она играет со мной, как кошка с мышкой.

— Нет, об Искусстве Древних. О черном Искусстве, частица которого коснулась вашей души.

По выражению ее лица было видно, что разговор заинтриговал ее.

— Понимаете… — тут я замялся.

— Меня зовут Валентина.

— Очень приятно. Александр Сергеевич, — представился я. — Так вот, Валентина. Я должен сказать вам… Нет, давайте скажем так: я хочу познакомить вас с некими людьми… Вы владеете частицей Искусства, мы знаем об этом. Нам нужна ваша помощь.

— Помощь в чем?

— Есть один человек, и вы могли бы помочь ему. Вылечить его.

— Я? — На лице ее было написано настоящее удивление. — Я никого никогда не лечила. Вы меня с кем-то путаете.

— Вы должны согласиться.

— А если я откажусь?

— Тогда нам придется искать другого человека, обладающего частичкой Искусства. На это уйдет время. Может случиться несчастье.

— Послушайте, — спокойно проговорила Валентина. — У меня был безумный день. — Если бы я тогда знал, насколько на самом деле он был безумен. — Я смертельно устала. Вы меня заинтриговали, — однако тон, которым она проговорила эти слова, был совершенно равнодушным. — Да, я владею определенными способностями и хотела бы узнать об этом побольше. Я не умею лечить, и работаю… скажем, в КГБ… имею достаточно высокий уровень допуска, но никогда не слышала ни о какой организации людей вроде меня. Я не знаю, чего вы от меня хотите. Но я встречусь с вами — к примеру, завтра в пять. Мы спокойно сядем и обо всем поговорим. Сейчас у меня просто нет сил. Я с ног валюсь. Но помните, если вы обманываете меня, если тут идет нечестная игра, то как только я обнаружу это, вы умрете.

— Хорошо, — согласился я. Напряжение последних дней и возраст тоже не располагали к ночным беседам. — Где и когда?

— Скажем, часов в пять в «Метрополе».

— Нет. Слишком далеко. Слишком людно. Давайте встретимся… Вы знаете район станции метро «Приморская»? — Она кивнула. — Там есть кафе. Местные называют его «Поганкой». Это одна остановка от метро по Наличной, на углу. Место там тихое, мы можем спокойно посидеть и поговорить.

Валентина внимательно посмотрела на меня.

— Хорошо, — медленно проговорила она.

Я встал.

— Тогда мне остается лишь пожелать вам спокойной ночи.

Валентина кивнула.

Я прошел в прихожую, оделся. Валентина, не сказав больше ни слова, закрыла за мной дверь.

О чем она думала в ту ночь? Кем я представился ей? Или в эту ночь она прикидывала, сообщать или не сообщать о странном госте «завучу»? А может, она просто без сил повалилась на подушки и уснула мертвым сном?

В «Поганку» я отправился вместе с Викторианом. Кафе вполне оправдывало свое название. На стенах висели безвкусные картинки с работницами и работниками, трудившимися не покладая рук и тут же перекусывавшими на фоне пейзажа нежно-поносного цвета. Столовские столики на трех металлических ножках и стулья с фанерными спинками и сиденьями, выкрашенными в ядовитый зеленый цвет; на стене багрово-красный, засиженный мухами плакат, извещавший о том, что приносить и распивать спиртные напитки запрещено.

Взяв по стакану тошнотворного пойла бледно-коричневого цвета, в ценнике гордо именующегося «кофе», мы сели в дальнем углу пустого зала. Одного глотка мне оказалось более чем достаточно. Викториан вообще к своему напитку не притронулся. Он любил вкусные вещи, а продукты общепита к ним не относились. «Поганка» во всех отношениях оправдывала свое неофициальное название.

Валентина появилась точно в пять. Она выглядела потрясающе. Впрочем, она всегда так выглядела. Белый импортный пуховик, высокие белые сапожки на изящных шпильках, белая вязаная шапочка. Дама в белом.

С удивлением оглядев помещение, она подошла к нашему столику.