Бойд почувствовал, как желудок его мучительно сжался.

Это было интервью с Джейсоном Воаном. Затем на весь экран крупным планом показали обложку книги. «Никогда не оглядывайся назад».

Бойд тяжело опустился на диван и навел пульт дистанционного управления на телевизор, чтобы увеличить громкость. Чем больше Бойд слушал Джейсона Воана, тем тревожнее становилось у него на душе.

Несколько месяцев назад ему показалась удачной идея переговорить с этим озлобленным автором. Бойд тогда и сам был очень зол: ему чертовски надоела и сама Констанс, и то, насколько пренебрежительно и неуважительно она с ним обходилась. И все же еще тогда, когда он отвечал на хорошо продуманные вопросы Воана, его не покидало ноющее чувство, что он, возможно, делает большую ошибку.

А сегодня он в этом убедился. Даже если Воан и сдержит свое слово относительно конфиденциальности, кто-нибудь, прочитав эту книгу, все равно сможет вычислить, что информация была получена от личного ассистента Констанс. Теперь же, когда сама Констанс погибла, любого, кто говорил о ней разные нелицеприятные веши, могут посчитать заинтересованным в ее кончине — конечно, при условии, что результаты медицинской экспертизы подтвердят насильственный характер ее смерти.

Заходя в лифт, Элиза еще не знала, как долго Лорен задержится на работе после своего первого утреннего шоу. Не желая прозевать ее, Элиза, не заезжая к себе на второй этаж, сразу отправилась на седьмой.

Дверь в кабинет Лорен была закрыта, но в приемной сидел Бойд Айронс.

— Я позвоню ей и сообщу о вашем приходе, — сказал он.

Дверь распахнулась практически сразу же. На пороге стоял Лайнус Назарет.

— Элиза, Элиза, — громким голосом пропел он. — Чему мы обязаны такой чести?

— Я просто хотела заглянуть и лично поздравить Лорен с тем, что ее первый день здесь пережит благополучно, — сказала Элиза, входя в кабинет. Лорен стояла, прислонившись к краю письменного стола.

— Что ж, спасибо, Элиза. Это очень мило с твоей стороны, — сказала она. — И отдельное спасибо за цветы. Они потрясающие. — С этими словами Лорен показала в сторону заполненного водой стеклянного цилиндра, в котором стояло два десятка белых роз на длинных черенках.

Элиза рассмеялась.

— Твой кабинет сейчас больше похож на цветочный магазин.

— Люди очень добры ко мне. — улыбнулась Лорен.

— Так и должно быть, — сказал Лайнус. — Они знают, что Лорен станет следующей королевой утреннего телеэкрана.

Элиза с Лорен промолчали.

— Ну, хорошо, — сказал Лайнус. — Возможно, в данных обстоятельствах с моей стороны не слишком тактично говорить такое. Но факт остается фактом: Констанс умерла, и это создает некий вакуум. Лорен предстоит его заполнить. — Лайнус уверенно улыбнулся. — И на этом я, девочки, оставлю вас вдвоем.

Обе женщины смотрели ему вслед, когда он выходил из кабинета.

— Приходится оправдывать доверие там, где тебе его оказывают, — сказала Элиза, когда он уже не мог их слышать, — Лайнус полностью поглощен тем, чтобы держать рейтинги «КТА» на высоком уровне. Я уверена, что он просыпается с мыслью о «КТА» и засыпает, думая об этом же. Можно не сомневаться, что в своих снах он также видит «КТА».

— Ты права, так оно и есть, — сказала Лорен. — Прямо не знаю, что бы я без него делала. Он помогал мне буквально на каждом шагу. Без Лайнуса меня бы здесь точно не было.

Элиза внимательно посмотрела на Лорен.

— Испытываешь серьезный прессинг, сидя в этом кресле, верно? — спросила она.

— Если бы речь шла только о тех двух часах, которые видят зрители, — сказала Лорен, обходя стол и жестом приглашая Элизу присесть по другую его сторону. — Но есть ведь еще изучение материала и подготовка, время на публичные интервью, всякие примерки, экспериментирование с макияжем и прическами, а также сознание того, что все, что ты говоришь и делаешь на экране, тщательно анализируется. Я никогда не думала, насколько может быть важна личная жизнь и возможность уединиться, прежде чем меня назвали преемницей Констанс.

— Верно, — согласилась Элиза. — Всего этого может показаться многовато, но давай не будем забывать, что, если мы не захотим заниматься этим, есть множество претендентов на наше место, которые тут же ухватятся за свой шанс. А что касается личной жизни, то на самом деле очень важно иметь друзей, которым ты можешь доверять и с которыми стоит проводить свое свободное время.

— Могу сказать, что тут я с тобой совершенно согласна, — сказала Лорен, хлопая пузырем, выдутым из жевательной резинки. — Слава богу, у меня есть лошади. Когда я была маленькой, могла так увлечься верховой ездой и походами на конюшню, что порой просто не замечала, как бежит время. Лошади значат для меня очень много. Когда я верхом, чувствую себя в ударе.

— А свои у тебя есть? — спросила Элиза.

— Есть, — ответила Лорен. — Здесь, в городе, я ходила кататься в Академию верховой езды Клермонт, но после подписания нового контракта решила, что могу позволить себе собственного коня. Я держу его в пригороде Нью-Йорка. Когда мне в субботу утром позвонили насчет Констанс, я как раз была там. Вот почему я смогла так быстро добраться до места происшествия.

— Кстати, насчет субботы, — осторожно начала Элиза. — Я очень сожалею о том, что произошло во время нашего совместного репортажа в «Вечерних новостях» в тот вечер. Я действительно понятия не имела, что тебе ничего не известно о мертвой собаке. Надеюсь, ты поверишь мне, когда я скажу, что вовсе не пыталась выставить тебя в глупом виде.

— Теперь я это понимаю, Элиза. Но, сказать по правде, тогда я просто с ума сходила от злости. Я подняла крик и пожаловалась Лайнусу, а сейчас сожалею об этом. Я сама повела себя по отношению к Аннабель Мерфи и Би Джею Д'Элиа не слишком-то хорошо. Поэтому-то Би Джей и пошел с той информацией к тебе, вместо того чтобы сообщить ее мне. И из-за этого мы потеряли двух лучших сотрудников «КТА», а Би Джей и Аннабель теперь работают в «Вечерних новостях». Мы потеряли — вы приобрели.

Когда Элиза добралась до своего кабинета, Пейдж уже ждала ее.

— Звонили из Клойстерса. Они просили узнать, не рассмотрите ли вы возможность стать в среду вечером хозяйкой приема в честь предварительного открытия выставки, посвященной Камелоту. Это мероприятие проводится преимущественно для их основных спонсоров, но некоторое ограниченное количество пригласительных билетов будет предоставлено и для широкой публики Предполагалось, что вести прием будет Констанс, но теперь это невозможно.

— Ничего себе предложение, Пейдж, я прямо не знаю, — сказала Элиза, слегка скривившись. — На самом деле я мало что знаю о Средних веках.

— Они говорят, что пришлют вам кое-какие обзоры, если вы захотите, но, с другой стороны, совершенно не предполагается, что хозяйка вечера должна быть специалистом по этим вопросам. Как я понимаю, они ищут очаровательную и хорошо известную женщину, которая обеспечит этому мероприятию определенный престиж, — скорее ведущую, чем лектора или преподавателя.

— И еще один вечер без моей Дженни? — сказала Элиза. — Передай им, что я очень сожалею, но не смогу сделать этого.

— Хорошо. — сказала Пейдж. — но, по правде говоря, мне очень жаль ту женщину, которая нам звонила. Она не только потеряла распорядителя своего торжества, но и пропал центральный экспонат всей выставки. Судя по ее голосу, она совершенно убита.

— Она, безусловно, сможет найти кого-нибудь еще, — ответила Элиза. — Я, например, абсолютно уверена, что Лорен Адамс с радостью взялась бы за это.

— Собственно говоря, я и сама предложила ей кандидатуру Лорен, — сказала Пейдж, — но она восприняла ее без энтузиазма. Скачала, что Лорен недостаточно известна и популярна.

— Лорен такое высказывание точно не понравилось бы, — фыркнула Элиза. Затем на мгновение задумалась. — Ладно, я сделаю это. По себе знаю, каково это, когда организуешь что — нибудь, а потом все вдруг начинает разваливаться перед самым началом. И если мероприятие должна была вести Констанс, будет правильно, если на помощь придет именно «КИ Ньюс». Перезвони той женщине, скажи, что я согласна, и попроси прислать мне материалы об их выставке.