— Лучше я останусь ранчером. — Он еще крепче обнял ее.

Брэд кивнул Тору, еще раз пробормотал извинения Кэм и присоединился к своим друзьям. Тор нежно отвел локоны с ее лба:

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Мне все лучше и лучше. — От улыбки, заигравшей на его губах, по ее телу пробежала дрожь. — Брэд немного разошелся. Мы приехали сюда приобщиться к цивилизации, но, боюсь, они уже слишком глубоко вошли в роль неандертальцев. А как ты оказался здесь?

— В дождь на ранчо нечего делать, и мы с Натом привезли мальчиков в город посмотреть фильм и поесть пиццы. Я так скучал по тебе сегодня!

Кэм не могла отвести счастливых глаз от стоящего перед ней мужчины, а он продолжал:

— Мне так хотелось поговорить с тобой, обнять тебя. А сейчас я демонстрирую чудеса самоконтроля. Черт, я так хочу тебя поцеловать.

Чувственные движения его губ и хриплый тембр голоса сводили ее с ума. Она потянулась к нему, ее губы раскрылись в ожидании поцелуя. Но внезапный грохот отрезвил ее.

— Твои мальчишки еще хуже, чем мои неандертальцы, — усмехнулась она.

— С вами, мисс Стирлинг, я совсем забыл о них.

Она вдруг почувствовала, что слабеет, увидев его полузакрытые глаза и загадочную улыбку.

— Взаимно, мистер Дэвлин.

— Кажется, мы никогда не сможем остаться одни. Хотя бы пять минут побыть наедине! Но с этой командой такое невозможно, — с сожалением произнес он.

— А вдруг возможно?

— У тебя есть идея?

— Вроде бы.

— Поделись, — прошептал Тор. — Когда ты так улыбаешься, у тебя появляется прелестная ямочка на правой щеке, и мне хочется…

Как по волшебству, между ними материализовался Билли.

— Мистер Дэвлин, мы все проголодались. Закажите нам пиццу, пожалуйста. — Он повернулся к Кэм. — Скажите, это правда, что сказали ваши друзья о фильме про монстра?

— А что они сказали? — улыбнулась она.

— Что вы все снимались в фильме, который мы только что видели, и что вы там погибали три раза.

— Три раза? — сделала большие глаза Кэм. — Нет, неправда! Не три, а четыре. Давай вместе посчитаем. Меня сбил проезжавший мимо автобус. Ударило током. Я погибла в автомобильной катастрофе. И задохнулась от зловонного дыхания монстра. Четыре? — Кэм подмигнула Тору.

— Ух ты! — Билли схватил ее за руку и, засыпая новыми вопросами, повел к столику, где сидели мальчики.

Тор удивился, как быстро она нашла общий язык с подростками. Кэм вела себя естественно, не пыталась произвести на ребят впечатление, и это само по себе производило огромное впечатление. Ее терпение, остроумие, звонкий смех очаровали ребят.

Заказав пиццу и напитки, Тор наблюдал, как Кэм играла в бильярд. Он изучал каждую деталь ее одежды, каждый завиток волос. Его взгляд скользил с ее лица на белый вязаный свитер, подчеркивающий стройность фигуры, облегающий полную упругую грудь. Он не мог смотреть спокойно на ее стройные ноги, обтянутые узкими джинсами, и, когда она случайно задела его, проходя мимо, ему захотелось, чтобы грубая ткань джинсов не скрывала от него ее шелковистую кожу. Его охватила горячая страсть к этой счастливой, беззаботной женщине. Лихорадка поразила не только его тело, но и сердце, разум, душу. Ему хотелось, чтобы все исчезли, чтобы Кэм осталась только с ним.

Но Тора окружали десять шумных, жующих пиццу и развлекающихся у игровых автоматов ребят, а рядом с Кэм были пять дородных, хохочущих, прихлебывающих пиво каскадеров. Ее отношения с этими мужчинами озадачивали и раздражали его, и мысль о возможности отделаться от них хоть на несколько минут так обрадовала Тора, что он неожиданно для себя рассмеялся, проиграв очередную партию автомату.

— Я бы не стала радоваться такому разгромному счету, — поддразнила его Кэм. — Может, вы охотитесь лучше, чем подбиваете корабли? Пойду-ка я разменяю еще денег и буду ждать вас вон у того автомата.

— Не надо, у меня есть мелочь!

Ее рука быстро скользнула к его карману.

— Нам понадобится гораздо больше.

И она исчезла в толпе, прежде чем Тор успел сказать еще хоть слово. Он пожал плечами и побрел к указанному ею автомату. Достал из кармана мелочь — и тут обнаружил среди монеток сложенную бумажку. Развернув крошечный листочек, он прочитал: "Пять минут, Вы сказали? За музыкальным автоматом поверните налево. Затем — первая дверь направо". Внизу было нацарапано "Кэм" и нарисована улыбающаяся рожица.

"За музыкальным автоматом поверните налево…" Тор прошел по темному коридору… "Первая дверь направо…" Он дотронулся до белого листка, прикрепленного к двери, но оказалось, что это не новая записка, как он ожидал, а, видимо, какая-то вывеска. Тор приоткрыл дверь.

Комната была темной и прохладной.

— Кэм? — Его шепот прошелестел среди качающихся теней.

— Ты в комнате, куда еще не заходил ни один мужчина. Добро пожаловать в женский туалет! — Кэм рассмеялась. — Ты бы видел выражение ужаса на своем лице.

— Я вижу — в зеркале за твоей спиной.

— Успокойся. Здесь только зеркала и раковины, все остальное в другой комнате. Тут вот уютная скамейка. И очень тихо. А поскольку я единственная леди в ресторане, то, думаю, несколько спокойных минут нам гарантировано. А-а, гримаса ужаса наконец-то сменилась улыбкой.

— Какая вы умная, мисс Кэм Стирлинг! — Тор опустился на скамейку рядом с ней и нежно провел рукой по ее лицу. — Где твоя милая ямочка на щеке? А, вот она. — Он поцеловал Кэм в щеку несколько раз. — Я уже говорил тебе, какая ты красивая?

— Вроде бы да. Но я не прочь услышать это еще раз.

Он наклонился к ней:

— Ты очень красивая.

Ее пальцы перебирали металлические пуговицы его рубашки.

— Скажи мне еще что-нибудь хорошее.

— Мне надо сделать одно признание.

— Давайте, мистер Дэвлин. Какой у вас серьезный вид!

— Мне стыдно признаться. — Он тяжело вздохнул, прежде чем продолжить. — Черт возьми, я ревную тебя.

— Ревнуешь? — Она заглянула в его глаза. — К кому?

— Ко всем этим парням, что тебя окружают сегодня. Что за странные у вас отношения! Кто они тебе, эти парни?

— О-о, с ними меня связывает верная, прочная дружба, можно даже сказать: любовь. Но только братская. Совсем не та, что у нас с тобой. — Она говорила легко и весело, а он стал еще серьезнее.

— Я знаю, что мне не стоит впускать в свою душу ревность, но ничего не могу с собой поделать.

— А когда это чувство появилось впервые?

— Когда я увидел этого гримера, Даррэла Как-Его-Там…

— Даррэл Бут.

— Как бы там его ни звали! Мне не понравилось… я не мог…

Кэм не стала ждать, когда он подберет подходящие слова:

— Если Даррэл или кто-то еще накладывает мне грим, это не вызывает у меня никаких чувств. Это просто работа. Ничего другого. И потом, есть прикосновения, — она похлопала его по плечу, — и прикосновения, — она нежно пробежалась кончиками пальцев от виска по щеке к густым светлым усам. — Ну, почему ты не улыбаешься?

— Да, но эти каскадеры! У вас такие странные отношения!

— Мы проработали вместе около девяти лет, снимались в массе фильмов и телешоу и стали друг для друга чем-то вроде семьи. Мы часто дурачимся вместе. Это поднимает настроение. И доверяем друг другу, особенно когда это касается работы. — Она снова нежно погладила его усы. — Но для них я, как младшая сестра. Или даже как младший братишка.

— Братишка? — наконец рассмеялся он, и его руки пробежали по ее обнаженным рукам. — На ощупь я бы этого не сказал: какая у тебя мягкая, шелковистая кожа! — Он посадил ее на колени и прижал к себе.

— Правда? — Она прильнула к нему. — А на вкус?

Ее язык обвел контуры его чувственного рта и принялся дразнить губы. Тихий стон вырвался из груди Тора. Он овладел ее ртом, его поцелуи были полны желания. И Кэм вскоре совершенно потерялась в тех чувствах, которые вызывали его губы и руки. В его объятиях не было ни тревоги, ни волнения — только все возрастающее ощущение гармонии и счастья, пробуждающее каждую частичку ее тела и души.