Теперь, когда все выяснилось, мне даже жалко стало этих стариков: они вообще никак не могли контролировать этого ребенка, он уже на учете в милиции состоял, хотя ему всего десять лет было.

После тяжелого объяснения вернулись мы домой, Айбек говорит:

— Мама, у меня руки дрожат и голова сильно болит.

Я его уложила спать. Он толком и не спал, а бредил, ужасно кашлял, ворочался всю ночь и во сне кричал.

Утром я опять на его шею посмотрела: там отчетливо были видны следы маленьких пальцев. Позавтракали, старший в школу не пошел, а второй сын ушел в школу.

Я осталась с Айбеком. Начала расспрашивать, как это все произошло.

Дело, оказывается, было так.

Пятеро мальчиков из его класса позвали его в кабинет английского языка и начали дразнить. Они говорили:

— Давай драться!

Айбек ответил:

— Я же один, а вас пятеро, я не буду с вами драться, — и хотел уйти.

Тогда тот мальчик-«герой» закричал:

— Трус! — и не дал ему уйти, ударил его и начал душить. Остальные ученики стояли и смотрели, как на азартную игру, и этому «герою» помогали и пинали Айбека. Один мальчик даже считал:

— Раз… два… три… четыре… пять… — как на ринге. Им интересно было, сколько времени Айбек может выдержать без воздуха.

Сын дальше рассказывает:

— Когда я пытался кричать: «На помощь, спасите!» — у меня голос пропал, и меня никто не слышал.

У него в глазах потемнело и началось головокружение, а «герой» совсем взбесился, давил все сильнее. Мой сын уже сознание терял, упал на пол, а мальчик-«герой» его опять душил и кричал:

— Умри, черножопый! Пока не убью, не отпущу тебя.

В тот момент старшеклассники случайно, совсем случайно открыли дверь класса… Только тогда мальчик отпустил Айбека, и он чудом остался жив. Если бы в этом кабинете английского языка не было больше уроков и не вошли бы туда старшеклассники, моего сына уже не было бы в живых, он давно был бы мертвый.

— Мама, — он говорит, — мне воздуха вообще не хватало. Я теперь понимаю, как на подлодке «Курск» морякам без воздуха было плохо.

Я моего сына уложила, укрыла, чтобы он отдохнул. Вышла на кухню. Там муж на меня напал:

— Мне не нужен мертвый ребенок! Мертвого нам даже негде похоронить! Закопали бы где-нибудь, как собаку! Я приехал сюда не затем, чтобы моих детей ни за что убили! Иди куда хочешь, я ребенка в школу не отдам. Где гарантия, скажи мне, что дальше с ними будет все хорошо? Ведь только четырнадцать дней учились! Надо же… И все эти дни его обзывали, били почти каждый день. Сколько он мог терпеть? Ты сама виновата! Зачем мы приехали сюда? Чтобы искалечить детей, что ли?

Он так страшно кричал, но вы сами понимаете наше состояние!

Что теперь делать?

Позвонила в милицию. Они нас вызвали, и вот я пошла туда с сыном. Зашли в какой-то кабинет. Там сидел молодой инспектор-милиционер. Он спрашивает:

— Что случилось?

— Вот в школе вчера моего сына задушили.

— Как это? А где он?

— Вот же, рядом со мной сидит. Я хотела, чтобы вы приняли меры.

Милиционер говорит:

— Так он же не умер?!

Я от такого ответа рот открыла и сама себя спрашиваю: «Значит, умереть ему надо было, чтобы милиция меры приняла?» Очень смешно. Так зачем же я сюда пришла? Оказывается, когда умрет человек, тогда будет милиция меры принимать!

— Пишите заявление, — говорит милиционер, — расскажите, как все произошло, и идите на судмедэкспертизу.

Пошли на судмедэкспертизу. Там было много народу. С подбитыми глазами алкаши стоят и еще какие-то студенты, тоже избитые.

Наконец настала наша очередь. Мы зашли в кабинет, где экспертизу делают.

Приняла нас пожилая женщина-врач. Все тщательно проверила и начала ругать меня:

— Почему раньше не пришли, удушение — это же смерть, у вашего сына шансов мало оставалось. Сами говорите, его обзывали, избивали. Почему столько времени терпели? Надо было сразу меры принимать, жаловаться, ведь есть директор школы, есть классный руководитель. Если так продолжится, вы без ребенка останетесь! А тебе, — говорит она моему сыну, — надо спортом заниматься, ты должен защищать себя, спорт тебе поможет, ты понял?

Я ей говорю:

— Их у меня двое, оба занимаются музыкой, играют на пианино, уже во втором классе.

Врач рукой махнула:

— Музыка, пианино никуда не убегут. Детям в данный момент спортом заниматься надо. В жизни им спорт всегда пригодится. Вот вам справка судмедэкспертизы. Всего вам хорошего, берегите детей!

После этого случая в школу пришли из районо, сделали родительское собрание, учительское собрание, участковый милиционер пришел. Несколько собраний было по поводу моего сына.

Вскоре меня вызвала директор школы и начала просить:

— Это первый раз случилось в нашей школе, такого еще никогда не было. Я уже вашего сына перевела в самый хороший класс. Если там ему не понравится, переведем в другой класс, только, пожалуйста, заберите заявление из милиции. Вы уже видите, мы приняли меры, позвали родителей, учителей, сделали собрание по поводу вашего сына. Я, конечно, сочувствую вам, но он же у вас все-таки живой остался. Пожалуйста, заберите заявление из милиции.

Я тут уже не смогла выдержать:

— Слушайте, вы думаете, что я приезжая, языка не знаю, законов не знаю. Это все правда, я еще здесь многого не знаю, но в одном я на сто процентов убеждена — если бы вместо меня была бы какая-нибудь чеченка и с ее ребенком обошлись бы так, как с моим ребенком, она не только обидчика убила бы, а под всю школу бомбу подложила бы. Я в этом абсолютно уверена, они очень жестоко мстят и никого не жалеют.

Директор говорит:

— Да-да, конечно. Но вы знаете, я тоже приезжая. Мы с Дальнего Востока, муж был военный, вышел в отставку. Вот десять лет тому назад мы приехали сюда. Я слышала, вы, оказывается, квартиру снимаете, мне известна эта история. Мы тоже с мужем долго жили по квартирам, пока нам не дали свою. Летом я работала, хотела в сентябре пойти в отпуск. В связи с этим случаем начальство не дает мне отпуск, а там у меня осталась больная мама… Может, заберете заявление?

Мне ее жалко стало, и я согласилась. Пошла в милицию, забрала свое заявление.

А тем временем, оказывается, участковый милиционер приходил на квартиру, и классная руководительница тоже приходила.

Тут тетя Нина уже не выдержала. Видно, у нее терпение лопнуло.

— Мне, — говорит, — своих проблем хватает, мне не надо головной боли. Тут у вас такие беспокойства. Вы только не обижайтесь на меня, но ищите себе другую квартиру.

Вот тебе на, только этого не хватало! Работы нет, с ребенком случилась беда, а теперь еще окажемся на улице.

Я сразу пошла к тете Лиде:

— Помогите мне найти квартиру, пожалуйста.

Тетя Лида удивилась:

— Какая муха укусила Нину? Ладно, чего же теперь! Надо искать квартиру.

Я тоже сложа руки не сидела, пошла по агентствам и по объявлениям звонила, но везде один ответ:

— Нерусских не принимают, хозяйки не согласны. С детьми тем более.

Бедная тетя Лида до десяти часов вечера по домам ходила и для нас искала квартиру. С трудом, но все же нашла. Звонит вечером:

— Тут у меня знакомый есть, пока он один живет, сын с какой-то женщиной сожительствует. Вот я его и уговорила, и он согласился. Сама знаешь, лишние деньги не помешают. Завтра вас отведу туда, а с Ниной вы потом рассчитаетесь, когда она приедет со своей дачи, а вы переедете на другую квартиру, ладно? Между прочим, хозяина вашего долго не будет, он ложится в больницу на операцию. Пока он лечится, вы будете там одни. Слушай, я хотела у тебя спросить, Бибиш. Ты, говоришь, была в администрации города, да? И там тебе не дали лицензию, и после этого ты сидишь дома и бездельничаешь? А тебе не надо сидеть дома, у тебя дети, семья. Сама знаешь, деньги как вода уходят, — если не работаешь, запас сразу кончается. Запомни навсегда: если тебе отказывают в одном кабинете или не хотят слушать, ты иди и стучи в другой кабинет!