Тонкое девичье тело в смирительной рубашке бьётся в конвульсиях на стылом больничном полу…

В этот раз не выдержал и разъединил кубки Джарод. От гнева и ужаса его мутило. Паркер продолжала беззвучно плакать.

— Там для нас всё кончено, — вымолвила она, сглотнув. — И здесь скоро будет то же самое.

— Забудем, кто мы и откуда, — горько откликнулся он. — Решим, что имеем, злыдни болотные, право жить спокойно и счастливо, как обычные люди! За это и поплатимся.

Женщина вытерла слёзы и с запинкой проговорила:

— Предупреждён — значит, вооружён…

— Мы же не знаем, как это работает. Может, через час мы и не вспомним о том, что видели? Проснёмся в машине на обочине шоссе где-нибудь у Денвера. Поедем в Лос-Анджелес, как и собирались… на коньках кататься, провались они, эти коньки! А если вспомним, — добавил Джарод, помолчав: — сумеем ли остаться друг с другом? Сознавая, что нас с тобой… в любой момент…

Он поперхнулся и замолчал. Паркер выбралась из-под его руки и с усилием поднялась, колени у неё подрагивали от волнения. Провела ладонью по щеке любимого, поймала его мрачный тяжёлый взгляд. Его глаза в мерцающем свете свечи казались чёрными, как головёшки. «Неужели несколько месяцев счастья — это всё, что нам с тобой отпущено?» — подумала она, но прежней безнадёжности почему-то уже не чувствовала. Смутная догадка зародилась у неё в голове. Женщина прошлась по комнате, остановилась у подоконника, подбирая слова, посмотрела в окно, на разноцветный рождественский снег, и, наконец, спросила:

— Как ты думаешь, зачем нас сюда заманили?

Притворщик пожал плечами и неестественно ровно ответил:

— Показать, что мы обречены. Что ожидающее нас в этом мире будущее — ещё не худшее будущее, на какое мы можем рассчитывать.

— Брось! — махнула рукой Паркер. — Нас вели сюда с того вечера, когда впервые угостили Нектаром, верно? Неужели столько усилий было потрачено лишь для того, чтобы мы узнали, что нам кранты? Зачем? Мы и так бы плохо кончили… По крайней мере, я, — печально уточнила она.

Он смотрел на неё, ожидая продолжения, в глазах блеснул интерес. Джарод ещё не вполне понимал, к чему она клонит, оглушённый обещанным провалом, но уже приходил в себя.

— Что, если нам открыли пространство вероятностей? — предположила Паркер. — Как это было в старых сказках? Направо пойдёшь, коня потеряешь, налево пойдёшь, головы лишишься… Не знаю, как ты, а я хочу проверить, предложат ли нам что-нибудь ещё!

Она шагнула к кубкам, аккуратно, чтобы не расплескать воду, передвинула их на сухое место. Хмыкнув:

— Интуитивно понятный интерфейс, говоришь… — пристроила рядом с ними почти не уменьшившуюся свечу.

Наблюдая за приготовлениями, Притворщик встал рядом с Паркер и положил руку ей на талию.

— Страшно, ваше высочество?

Меньше всего ему сейчас хотелось попасть на повторный «сеанс» любого из давешних «фильмов».

— Очень страшно, — честно призналась она.

И сдвинула кубки.

Динь-дилидон-дилидинь! «Проектор» включился, в круге света на стене ожила новая картина. Но теперь на ней были не Замок и не Лос-Анджелес.

Теперь на «экране» опять был Центр. Не какой-то из его зловещих подуровней, а всего лишь будничный коридор второго этажа административного корпуса, заканчивающийся дверью в директорский кабинет. Мисс Паркер, необычно одетая — в длинную белую юбку с разрезом и весёленькую пёструю блузку без рукавов — лёгким шагом подходит к двери и берётся за ручку.

— Это же не будущее, а прошлое! — Паркер по другую сторону экрана всплеснула руками. — Я помню этот день, Джарод. Я собиралась в отпуск и зашла к папе попрощаться. Но он сообщил, что в Башне только что, наконец-то, дали «добро» на работу со скандинавами. И попросил меня остаться — участвовать в подготовке договора…

Джарод не успел ответить — в «кадре» появилось лицо мистера Паркера, и лицо это вместо сдержанного ликования выражало плохо скрытую досаду. «Норвежского контракта не будет, — уронили скривившиеся в раздражении губы. — Решение, увы, окончательное. Хорошего тебе отдыха, ангел, возвращайся с новыми силами!»

— Ого, похоже, прошлое — альтернативное! — присвистнул Притворщик.

И оба, боясь дышать, снова впились глазами в происходящее на «экране». С трудом унимая дрожь в пальцах, Цветочный кубок в этот раз вращала Паркер.

В «альтернативном прошлом» не было ни странных знакомств, ни диковинных снов. Паркер не подставляли, Джарод не приезжал в Джорджтаун. Они вели свою обычную жизнь. Играли в утомительную и набившую оскомину игру в догонялки, вели щекотавшие обоим нервы телефонные разговоры, коротали в одиночестве Сочельник — одна на восточном, другой на западном краю континента, и казалась, ничто в мире уже не нарушит сложившийся порядок вещей. Но потом началось нечто неожиданное.

Ночь на кладбище, Паркер и Брутс вскрывают могилу Кэтрин Паркер — могила пуста! Чёрно-белые «кадры» — вероятно, фрагмент видео-хроники, — на которых маленького Джарода приводят к беременной миссис Паркер. Второе, кошмарное видео: мистер Рейнс выстрелом в голову убивает только что родившую Кэтрин. Запертый за решёткой в Центре, «Потрошитель» говорит Паркер: «Есть только один человек, знающий всю правду». «Кто?» — спрашивает она. Вместо ответа — ещё один выстрел, в Рейнса стреляет её отец. Тоннель подземки, по нему со всех ног бегут трое: Джарод, Паркер и незнакомый темноволосый юноша с едва пробившимися усиками. Грохот взрыва, вал пламени несётся по тоннелю, настигает и проглатывает бегущих.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — Паркер так яростно хлопнула по основанию кубка ладонью, что ушибла её и зашипела от боли. Изображение на стене застыло, будто «фильм» поставили на паузу. — Так не честно!!! Нам и тут не оставили шанса! — она набрала воздуха и выпалила: — А мама?! Значит, её, действительно, убил этот гад?!

— В этом мире — да, — сдавленно отозвался Притворщик, удерживая женщину возле себя и машинально продолжая всматриваться в «экран». — Но не тогда и не так, как мы предполагали… А парнишка, похоже, твой брат, мисс Паркер.

— Возможно.

— Но я почему-то чувствую, что и мне он не чужой человек… Ну-ка, поглядим, что будет дальше.

— Ничего не будет, — рассердилась Паркер, — мы погибнем, разве ты не понял?

Но Джарод уже подтолкнул кубок, и «кино», к её удивлению, продолжилось.

Багровые языки пламени побледнели и пропали, и стало понятно, что троица, накрытая взрывом в метро, осталась целой и невредимой. Паркер вновь была в Центре, и Сидни толковал что-то об унаследованном ею от мамы необыкновенном даре, благодаря которому они спаслись. Притворщик прятался в одном из своих убежищ вместе с мальчишкой. Тот, и правда, оказался братом Паркер по матери — и братом Джарода по отцу. А настоящим отцом мисс Паркер и близнецом человека, которого она всю жизнь называла папой, оказался мистер Рейнс. Паутину родственных связей в этом мире, похоже, сплёл обезумевший паук!

Мучительные вопросы без ответов, «ключ ко всему» — старое фото, где мать Джарода стоит рядом с матерью Паркер. Маленький шотландский остров с дурной славой, захваченный непогодой, куда Джарод и Паркер попали в поисках истины. Призраки прошлого, чудовищное проклятье семьи Паркеров. Напуганная Маргарет в красном платке, с которой Джарод так и не смог встретиться. Слепая травница, умеющая «видеть сердцем». Ненастная ночь за окном, и рыжий свет камина, и золотистый чай в старинной чашке, и губы, медленно и неудержимо стремящиеся к другим губам… И слова, безжалостно разрушившие магию момента: «Никто больше не хочет чая?» Малышка с каштановыми локонами, показавшая Паркер дорогу к тайнику-склепу. «Да здравствует Центр!» — мистические древние свитки, до которых испокон веку было слишком много охотников, отныне — в руках старших Паркеров.

Перелёт из Шотландии в Штаты, сумятица и стрельба в поднебесье. Мистер Паркер, внезапно покинувший самолёт вместе со свитками. Экстремальное приземление и очередной побег Притворщика. Мисс Паркер, в пепельном сумраке одиночества и тоски, вместе с Лайлом и мистером Рейнсом возвращается в Центр. Голос Джарода в телефонной трубке: «А что насчёт… нас?» — «Нас — нет. Ты убегаешь, я догоняю. Этот выбор был сделан за нас давным-давно…»