— У матери не было никакой специальности. Когда мы в очередной раз оказывались на мели, она бралась за любую работу. Обслуживала столики в забегаловках, убиралась в чужих домах...

  Взгляд у Тоби стал отрешенным, будто она смотрела в свое прошлое.

  — Какое-то время нам даже пришлось жить в палатке. У отца никогда не было настоящей работы, и он постоянно твердил, что однажды мы разбогатеем.

  Клей и представить себе не мог того, что ей пришлось вытерпеть. Он-то имел все, что может предоставить жизнь, а бедная маленькая Тоби влачила существование в ужасающей нищете. Хорошо, что ее отца уже нет. Клею не терпелось с ним посчитаться.

  — Я полагаю, он так и не нашел свой горшок с золотом.

  Тоби помотала головой.

  — Когда мне было пятнадцать лет, у него случился сердечный приступ, и он умер. У нас с мамой не осталось ничего, кроме долгов за похороны. Мы вынуждены были жить на пособие. И тогда я поклялась, что никогда не упаду столь низко, чего бы мне это ни стоило.

  Рассказывая, Тоби съежилась, как испуганный ребенок. Плечи ее опустились, голова поникла. Клей пробормотал что-то утешительное, но она продолжила:

  — Я упорно училась, а медицинский колледж выбрала потому, что медики неплохо зарабатывают. Я тоже поклялась, что ни один из моих детей не будет так страдать, как я в детстве.

  Клей содрогнулся, представляя, как маленькая упорная Тоби пробивает себе дорогу в жизни.

  — Именно это привлекло вас к вашему жениху? Его возможность обеспечить вам благополучную жизнь?

  Тоби вздохнула.

  — Я никогда этого не осознавала до вчерашнего дня. Но — да, вероятно, это так. Эдвард был всем тем, чем не был мой отец. Преуспевающий, ответственный, человек слова.

  — Так почему же вы порвали с ним?

  — Он не хочет детей. Когда я увидела вас с Молли и как вы нежны с ней, я поняла, что не смогу выйти замуж за человека, который не хочет иметь детей.

  — Вы любили Эдварда? — шепнул Клей, затаив дыхание.

  — Любила? — Тоби хохотнула. — Как говорит Тина Тернер: при чем тут любовь?

  — Как при чем? При всем. — Клей с удивлением уставился на нее. — Ведь предполагается, что именно потому люди и женятся.

  — Мои родители безумно любили друг друга, и к чему это привело? Мать обожала отца и принимала все, что он ей предлагал. Каждый раз, когда он приходил с новым проектом, она на все закрывала глаза и фактически вдохновляла его!

  — Когда любишь, то веришь любимому человеку.

  — Даже если у него раз за разом ничего не получается? — фыркнула Тоби. — Я так не думаю.

  — Значит, вы до сих пор полагаете, что ключ к хорошим отношениям заключается в деньгах?

  — Нет. Мне никогда не хотелось богатства как такового. Правда. Мне лишь хотелось, чтобы отец каждый день ходил на работу и приносил домой еду. Хотелось жить в простеньком домике и завести друзей, чтобы никогда бы не быть одинокой, голодной и бездомной.

  По щеке у нее скатилась слеза.

  — Ну-ну. Теперь все хорошо. Вы стали врачом, и у вас есть где жить и что есть.

  — Но у меня нет своей семьи, — вздохнула Тоби. — Только я и мама.

  — Подождите. В конце концов вы получите и это.

  — Я не собиралась выкладывать вам свои заботы. Уверена, вам тоже нелегко приходится.

  — Все в порядке. Вы всегда можете поплакать у меня на плече.

  Клей прижал ее к своей груди. Как он жил без нее эти тридцать лет?

  — Вы меня многому научили, Клей.

  — Я? Чему же?

  — Что стабильность и надежность имеют и другие источники. Не только деньги. Ваше отношение к Молли показало мне это. Вы благородный человек, Клей Бартон.

  Клея кольнула совесть. Он не знал, как ответить. Ведь он изображал бедняка, чтобы вызвать ее сочувствие и уговорить помочь с Молли. Как теперь сказать ей правду? Что он богат, как ей и не снилось? Что он вовсе не благородный человек? Что он ей лгал?

  Перед ним появилась дилемма. Если он сознается в обмане, то рискует оттолкнуть ее, а с другой стороны — как продолжать лгать дальше при подобных обстоятельствах?

  — Расскажите мне о своем детстве, Клей. Почему вы не женаты и не обзавелись кучей детишек?

  — Я одержим усовершенствованием своего преобразователя, — честно ответил Клей. По крайней мере так было, пока он не встретил Тоби. — Было бы нечестно завести семью и затем бросить ее ради своего изобретения.

  — Очень разумно. Не надо заводить детей, пока не готов отказаться ради них от всего.

  — Вы когда-нибудь станете идеальной матерью, Тоби.

  Тоби засветилась от радости.

  — Вы так действительно думаете?

  — Уверен.

  — Вы все еще не рассказали мне о своем детстве.

  Тоби положила голову ему на плечо и смотрела на него, такая невинная, такая доверчивая.

  — Энн — ваша единственная сестра? Кто ваши родители? Где вы росли?

  Разговор снова приобретал опасный оборот. Надо было отвлечь ее внимание.

  — Смотрите-ка, началась мультяшка Кэрри Гранта.

  — Да Бог с ней. У нас такой интересный разговор.

  У Клея запершило в горле.

  — Сейчас вернусь, только выйду на минуту в ванную.

  Ему очень не хотелось разрушать начавшие складываться отношения, но если он сейчас не уйдет, то обязательно поцелует ее. А поцелуи могут завести далеко. И так уже в нем пылает огонь.

  Впервые с тех пор, как Клей ее встретил, Тоби совершенно спокойна и расслабленна. Ей с ним вполне легко и хорошо, и она поделилась с ним сокровенными тайнами. Жаль, что он не может ответить ей тем же.

  Клей закрыл за собой дверь и прислонился к стене. Хорошо, что он улизнул, пока ситуация еще не вышла из-под контроля. Он шагнул к умывальнику, открыл кран и брызнул на лицо холодной воды... Затем провел мокрой рукой по волосам, вытер лицо и вздохнул. Угораздило же его так запутаться!

  Тоби смотрела, как он удалялся по коридору. Почему он избегает вопросов о детстве? Что он скрывает? Она была совершенно откровенна с ним, почему он не может ответить тем же? Уж конечно, его детство не могло быть хуже, чем у нее.

  С другой стороны, возможно, это и к лучшему. Отношения между ними развиваются столь стремительно. Боже, она была в его объятиях! Он вытирал ей слезы. Если это не прелюдия к интимности, тогда что же? Даже с Эдвардом она не делилась чем-либо столь личным.

  В свои двадцать девять лет Тоби все еще была неопытна в любви. Так много в ее жизни было сосредоточено на достижении главных целей, что у нее не было времени на свидания.

  Да и Эдвард никогда не пытался завязать с ней связь до брака, что ей даже нравилось.

  Но сегодня в объятиях Клея она была готова ко всему. Осознание этого ужаснуло ее. Уж не рехнулась ли она? Она ведь практически его не знает. Но влечение к нему было так велико, что она была готова уступить требованиям плоти. Никогда она не чувствовала себя столь беспутной и столь глупой.

  Устыдившись себя самой, Тоби решила, что лучше всего, когда Клей вернется из ванной, притвориться спящей. Она обещала ему остаться на уикенд и помочь с Молли, но придумает какой-нибудь предлог и уедет. Если она не способна противиться своему чувству, как можно оставаться здесь?

  Она вытянулась на диване и зарылась в подушку. Тут щелкнула дверь, и Тоби затаила дыхание.

  А тот открыл дверь спальни и встал в дверном проеме. Тоби поняла, что он проверяет, как спит Молли. Когда она сказала ему, что он многому ее научил, то имела в виду его отношение к Молли. Ни за какие деньги не купишь нежность и безусловную любовь, которую испытывал Клей к своей племяннице.

  Скрипнула половица — Клей возвращался в гостиную, и Тоби плотно закрыла глаза.

  — Тоби? Вы спите? — шепнул он.

  Она не ответила. Так будет лучше. Сделать вид, что спишь, и избавить их обоих от опасной ситуации.

  Клей коснулся рукой ее ноги, и на мгновение ей показалось, что он ласкает ее. Но тут щелкнул пульт телевизора, и она поняла, что Клей всего лишь выключил его. Какое разочарование...