— Кто вы? Кто вы? — так перевел я ее.

— Люди с Земли, попавшие на Луну, — радиировал я. В ответ задрожала радость, очевидно, охватившая моего невидимого собеседника.

— Могу ли я переговорить с Аи 21-м или Ра 30-м? — спросил я.

Меня попросили подождать…

Никодим заметил мое возбуждение и, сам хватив его через край, прерывающимся голосом тихо кинул:

— Отвечают?..

— Да.

Вдруг я почувствовал мощную радиацию — это Ра 30-й стоял у «телефона».

«Где вы находитесь?»

Я описал ему подробно наш тернистый путь от дверей первого каземата до настоящей «Голгофы».

«Не помните ли вы, в какой трап вас спустили?»

— В средний… Да, в средний! — вспомнил я.

«Все хорошо, — бодро телефонировал Ра, — ваша темница не далеко от наших тайников… Вы сейчас будете освобождены… Есть ли у вас оружие?»

У нас оставались два револьвера и ножи, о чем я и сообщил.

«Если нам попытаются помешать, защищайтесь до последней капли крови…» — пришел совет. И затем:

«Мы, вероятно, поднимем некоторый шум, наши соплеменники его не услышат, но вы знайте, что это — ваши друзья…»

Разговор прервался. Я поспешил сообщить Никодиму его содержание.

Взвели курки револьверов и ждали.

Обостренный до крайности слух скоро поймал первый шум — где-то сбоку работал бурав.

— Только бы не прилетели эта чудовища с палочками… — чуть не плача, прошептал мой товарищ.

Бурление с каждой минутой становилось резче, но одновременно же наверху раздалось постукивание копытц…

Бурав, казалось, сверлил совсем рядом… а плита в потолке стала подниматься…

Мы потушили фонарь, перебежали к стене, где все громче к громче слышалось бурение. Сердца грозили разорваться.

Как только в щель на потолке заглянула скверная рожа веза, я угостил ее пулей. Другая сунулась с палочкой и получила то же, от чего уронила свое оружие к нам…

Никодим, как угорь, скользнул к палочке и мгновенно вернулся с ней обратно…

Стена, к которой мы трепетно прижимались гнулась и гудела…

Из-под плиты появились сразу три палочки — фиолетовые лучи забегали по камере, ища жертву…

Я палил, не переставая, из револьвера, и палочки сыпались и сыпались вниз…

Никодим вооружился двумя палочками, справился с их несложным механизмом и стал посылать хладнокровно и методически фиолетовые лучи в отверстие потолка.

Воспользовавшись паникой, внесенной в ряды везов неожиданным появлением среди них лучей, я бросил свой разрядившийся револьвер и тоже запасся везовским оружием.

Наверху послышались суетня и возня — противник прибывал; но он не знал, что делать — все отверстие теперь заливалось лучами, идущими от нас.

В стене над нами просунулся громадный бурав, потом спрятался, а вместо него в камеру спрыгнул небез с мышцами атлета…

Прежде всего он швырнул наверх через отверстие в потолке какой-то шар, отчего наверху грянул взрыв…

Потом побросал нас, как мячи, в дыру, проделанную буравом.

Мы немного ушиблись…

Небез впрыгнул за нами, а в камеру бросил небольшой баллон, сейчас же разбившийся и заполнивший ее удушливый дымом…

Нас куда-то потащили при свете ручных фонарей. Ход за нами немедленно заклепывался небезами мягкой белой массой, быстро твердеющей…

Первые дни своего пребывания в небезовских тайниках, представляющих из себя роскошные аппартаменты, оборудованные по последнему слову лунной техники, мы всецело посвятили изучению Луны, ее жизни, социальных отношений и пр., и пр.

Население Луны равняется 200 миллионам душ; это, так сказать, по официальным сведениям. На саном же деле, свыше 20-ти миллионов небезов постоянно прячутся и тайниках, и они не входят в вышеупомянутую общую цифру. Таким образом, на долю небезов падает не 192 миллиона, как сообщили нам в письме, а 212 милл. — цифра внушительная по сравнению с таковой для везов совместно с спецами, близко к ним примыкающими (8 мил.).

Заселено все полушарие (противоположное полушарию, обращенному к Земле); оно равно 366.000 кв. миль. Вся поверхность Луны исчисляется в 688.640 кв. миль, т. е. равна поверхности обеих Земных Америк.

Если бы не сорокаэтажные небоскребы и не подпольное существование 20 милл. небезов, можно было бы удовлетвориться такой густотой населения одного полушария, но в том-то и дело, что на Луне не только заброшена внутренность ее, вполне годная для жизни, но и многие небоскребы пустуют.

Такова мудрая политика везов!..

Они вымирают, вымирают с ужасающей прогрессией; деторождение у них совсем прекратилось… И, следуя велениям мудрой пропорции между численностью своей и «черного» люда, они регулярно истребляют последний.

На Луне нет других партий, кроме партии деспотов (везы и спецы) и партии «по восстановлению социалистического строя» (небезы). Слишком свежа в массах память о благах павшей республики… Никаких других течений и группировок среди небезов нет.

Этим, казалось бы, должна значительно упрощаться задача взрыва среди тиранируемых масс революционного движения…

Но… положение усложняется, усложняется почти до невозможного, действием проклятых лунных психо-машин!..

Однако, я упорно сбиваюсь с намеченного мною плана — описать так, как мне удалось самому видеть при полетах на атомо-аппарате, наружное устройство лунной жизни.

К моим услугам для разъездок существует упомянутый атомо-аппарат. В то время, как на Земле намечаются лишь первые искания в области использования атомной энергии, на Луне она применяется уже свыше 1 миллиона лет.

Я мало смыслю в физике, а тем более, в таких тонкостях, как распадение атомов и его прикладное значение в механике. Благодаря Никодиму и небезам, Аи и Ра, я немного раскусил эту тонкую, но крепкую штуку.

Что в природе нет ничего неподвижного — знает теперь даже малый ребенок. И я знаю: Земля вращается вокруг самое себя, носится, как бешеная, со скоростью 28 верст в секунду вокруг Солнца; Солнце тоже несется куда-то с роем планет, к ней тяготеющих, со скоростью 20 верст в секунду. Вот что я звал. Оказывается — мало. Каждое вещество, каждый элемент, как говорят ученые, заключает в себе движение. Каждое вещество, будь то металл, дерево, вода или воздух, состоит из мельчайших частиц, совершенно невидимых глазом, даже в микроскоп; их называют атомами.

И все эти атомы находятся и постоянном движении: одни движутся слабо, другие быстрее. Чем слабее, медленнее совершается движение в данном веществе, тем оно долголетней. Наши земные металлы, обладающие больший прочностью, состоят из атомов, слабо движущихся.

Значит, от движения атомов внутри вещества зависит его прочность и конечное распадение, разрушение — чем скорее атом вращается, тем легче ему выйти за пределы организации, в которую он заключен.

Нашей родительнице — Земле ученые пророчат гибель от этого распадения атомов из которых состоит ее масса. Луна почти дошла до такого состояния. Ее запыленность объясняется выходом атомов из менее прочных элементов ее массы.

Однако это совершается не так-то быстро, чему примером та же Луна, где жизнь возникла раньше земной, но еще существует до сих пор.

Так что, бояться близкой смерти для матушки-Земли нечего.

Кроме того, здешние ученые (из небезов) знают способ для восстановления распавшихся атомов. Чем мы хуже их? Пройдет время — и наши ученые докопаются до этого, а нет — заимствуем у небезов…

Энергию вращающихся атомов лунные жители научились использовывать, как у нас использовывают движение ветра, воды и пр.

Кроме солнечной энергии и психической, на Луне широко применяют эту атомную энергию, главным образом, для передвижения по воздуху.

Не буду здесь описывать того атомо-аппарата, который предоставлен мне для поездок; упомяну только, что он состроен по «птичьему» типу, т. е. передвигается на сложных махающих крыльях.

Когда мы — я, Никодим, Ра или Аи, вылетаем из своего убежища, скрытого глубоко под Луной, нас сопровождают лучшие воины, выросшие и воспитанные в небезовских тайниках; это значит, что они почти совсем лишены обязательных для всех небезов медлительности и сонливости.