— А в чем эта разница? — не удержался от ненужного вопроса Аркадий. — Простите...
— Да в том, что я стремлюсь к спокойной жизни, а она — к суматошной! — заорал, вспылив, юноша. — Ей нравится купаться в помоях и в лучах призрачной проходящей славы! Чего вы ко мне пристали? Зачем вам ее адрес понадобился?
— Я близкий друг ее семьи, — соврал Аркадий, вероятно, впервые в жизни, и сам покраснел от откровенной лжи. Он тогда понятия не имел о родственниках начинающей певицы. Просто шел напролом. — А она не дала свой адрес никому. Уехала — и как в воду канула... Родители тревожатся...
— Вы врете, но это на нее очень похоже, — хмуро пробормотал юноша. — Записывайте...
И тогда Аркадий стал отправлять Лёке открытки с поздравлениями. Он внимательно следил за всеми ее концертами и успехами, победами.
Потом увидел афиши, объявляющие о ее концерте в родном городке...
Аркадий не спал всю ночь. Ворочался, как отъевшийся за лето, неповоротливый медведь, добавляя старому дивану новые вмятины.
Утром примчался к кассе самым первым и стоял в счастливом ожидании, думая о том, как несправедлива поговорка, утверждающая, что ждать и догонять — самые тяжелые дела.
На концерте он сидел в первом ряду, во все глаза смотрел на Лёку, узнавал и не узнавал... Она повзрослела, держалась намного увереннее — да это и понятно! За ее спиной опыт и успех, а именно это, а еще неудачи, делает человека другим.
Но пела Лёка по-прежнему, с той же подкупающей простотой и искренностью, и держалась безыскусно, что сразу выделяло ее из множества жеманных ломаных певиц, старающихся обратить на себя внимание прежде всего умопомрачительным туалетом, сведенным к минимуму. Им почему-то упорно казалось, что они серьезно ошибутся, если все-таки что-нибудь на себя наденут. Собственную одежду на своем выступлении они рассматривали как заведомый, неизбежный провал, и назвать их одетыми, а не раздетыми вряд ли повернулся бы чей-нибудь язык.
Еще один пример странной, необъяснимой женской логики, думал Аркадий. Женщины не любят, когда им заглядывают под юбку. И при этом делают все возможное и все от них зависящее, чтобы это происходило: надевают мини, кладут ногу на ногу... А уж мини-юбка на сцене — и вовсе клинический случай, равно как и откровенное декольте... Едва барышня соизволит поклониться...
Правда, и Лёка уже стала себе позволять некоторые вольности в одежде, но они казались смешными на фоне одеяний других певиц.
После концерта Аркадию вновь не удалось встретиться с Лёкой — «маятнички» надежно охраняли солистку от назойливых поклонников. Зато Аркадий сумел выследить ее перед самым отъездом. И даже проводить на вокзал... Ему опять повезло.
Поглядев вслед поезду, увозившему великую певицу Леокадию Тихую, Аркадий подумал, что скоро тоже окажется в Москве и тогда, вероятно, сможет видеть ее чаще. Но рассчитывать и надеяться на это, конечно, смешно и глупо. Станет сама Леокадия Тихая видеться с каким-то неизвестным нищим, стремительно лысеющим инженером из своего родного городка...
— Кир... — неуверенно произнесла в трубку Лёка, — Кир... а я еду на международный конкурс... И номер телефона у меня теперь другой, и адрес тоже... Я теперь полноправная москвичка...
— Отлично! — привычно равнодушно отозвался Кирилл. — Поздравляю сразу с первым, со вторым и с третьим!
— А кто у тебя родился? Прости, я так и не спросила, — виновато пробормотала Лёка.
— Дочка, конечно! — усмехнулся он. — У меня рождаются исключительно девочки!
— И что, много ты их уже настряпал? Новых, после Наташки? — поинтересовалась начавшая закипать Лёка.
— На мой век хватит! — заявил Кирилл. — Тебя мы смотрим и слушаем по телевизору. Поешь хорошо! Честное пионерское! Моей жене нравится!
Еще одна оплеуха... Лёка передернулась.
— Твоей жене?! А тебе?
— Я слабо разбираюсь в музыке, — пояснил Кирилл.
— А она лучше? Она что у тебя — музыкант?
— Да нет, просто смотрит, слушает... Знает разные группы и солистов...
Лёка в бешенстве швырнула трубку и тотчас позвонила Вике.
— Опять в окно?! — возмутилась уже привыкшая к вывертам известной певицы подруга. — Сколько можно ему названивать?! Ты когда-нибудь прекратишь эту порочную практику?! Я сейчас приду!
Виктория давно отлично поняла, что подруга проявляет самые настоящие истерические черты. Но что поделаешь — певица! Существует ведь даже выражение — «актерские нервы».
Лёку снова удалось с большим трудом успокоить, привести в приемлемую норму и проводить за рубеж. Вернулась она оттуда титулованной певицей с мировым именем. И тотчас пошла вразнос. Словно раньше выжидала и подбирала удобное для этого время.
Для начала Лёка разругалась с Левкой, отыскав для этого какую-то совершенно пустячную причину, ничтожный повод и придравшись к его очередному замечанию в свой адрес.
— Ты кто такой, чтобы меня учить? Переведи! — нагло спросила Лёка, прищурившись и уперев руки в бока. — Ты с кем так разговариваешь, мальчик? Или не видишь, кто перед тобой?
Левка и остальные музыканты онемели от неожиданности.
— Так вот, все указания, и фамильярности, и обращения типа «дура» закончились! — объявила Лёка. — И вообще, мальчики, я вас покидаю! Поскольку нельзя долго быть с теми, кто хорошо помнит твое довольно неуверенное начало. Ищите себе другую солистку! А у меня иные планы.
Эти иные планы подобрал, придумал и организовал для нее, конечно, великий маэстро. Именно с его помощью и с его подачи Лёка ушла в другой ансамбль, где ее, к великому удовольствию Лёки, встретили с максимальным почтением и любовью, по крайней мере, усиленно деланными.
Попав в новый коллектив и ощутив себя на вершине блаженства — телефон обрывали с самого утра, умоляя то об интервью, то о концертах, — Лёка стала ездить на дачу к маэстро все реже, оправдываясь тем, что очень занята. Опытный, проживший жизнь маэстро все понял, улыбнулся и тоже исчез, перестав ей звонить.
Правда, иногда осознавшая вдруг свою вину Лёка набирала его номер, плакалась, жаловалась на отсутствие времени, лгала, что мечтает его увидеть и страшно скучает, и вновь пропадала надолго.
У нее появлялись враги, даже хуже — врагини, как и предупреждал маэстро. Две-три хвалебные статьи в газетах и журналах обязательно разбавлялись одной помойной, прямо-таки разгромной. И Лёка даже знала, кто все это организовывал и за это платил. Платил щедро, не скупясь, думая свалить Леокадию. Но не на ту напали! Шиш вам всем с маслом! — с торжеством думала Лёка и продолжала триумфально выступать и побеждать. День за днем...
Правда, однажды на съемках клипа к Лёке подлетела разъяренная фифа в каких-то немыслимых зелено-розовых перьях на башке и в чем-то вроде Пеньюара и что-то заорала. Лёка даже не сразу ее узнала. Это была известная дива российской эстрады Лиана Чебаевская.
