Глава 17
Родители Аркадия умерли подряд, словно не сумели жить один без другого. Это показалось ему странным и даже противоестественным. Родители жили не слишком дружно, часто старались скрывать от детей свои ссоры и раздражение, отводить в сторону злые или печальные глаза. Но дети все видели и замечали. На то они и дети.
К тому времени Аркадий уже успел жениться, развестись и благополучно забыть жену с дочкой и все ужасы своей женитьбы по случаю. Младшая сестра Таня очень долго не выходила замуж, и мать все переживала, что не успеет понянчить внуков. Жена Аркадия свою дочку свекрови не доверяла, считая дочь исключительно личной ценностью и завоеванием.
Но все-таки за два года до смерти родителей Таня поспешно выскочила замуж за какого-то темного типа с непонятной биографией, приехавшего в их город на заработки и тотчас здесь подцепившего Татьяну, явно засидевшуюся в девках.
Таня родила мальчика, поэтому мать успела перед смертью порадоваться на малыша. С тем и отошла в мир иной. А Татьянин мужик внезапно куда-то отбыл, вроде бы снова за большими бабками. А потом так и сгинул. Правда, честно прислал согласие на развод. Таня поплакала-поплакала и пошла с этой бумагой в суд. Суд ее желание развестись с бесследно пропавшим мужем удовлетворил, хотя для очистки совести попросил милицию поискать беглеца. Но милиция только развела руками — зачем искать не преступника? На том дело и закончилось.
Аркадий жил с сестрой и племянником, пытаясь по мере сил их кормить и одевать. Но производство в стране разваливалось, заводы и фабрики останавливались, и Аркадий с тоской предчувствовал и бесславный скорый конец своего родного заводика, выпускающего полиграфическое оборудование. Теперь, когда все печаталось за рубежом — дешевая Финляндия недалеко, а типографии просто исчезли за ненадобностью, в связи с компьютерными набором и версткой, полиграфическое оборудование стало никому не нужно. С инженером Аркадием и всеми рабочими в придачу.
Таню Аркадий старался этими проблемами не грузить. Пусть себе спокойно сидит с Володькой... Однако грустное выражение его лица наталкивало сестру на нехорошие размышления. Прямо расспрашивать его она не решалась, но в голове проворачивала различные варианты будущего возможного жизнеустройства.
И вдруг по весне объявила брату, что едет с Вовкой в Москву.
— Куда? — изумился Аркадий. — В какую еще Москву? Зачем? Что ты там собираешься делать? И совершенно одна...
Оказалось, что едет туда Татьяна вовсе не одна, и план завоевания столицы у нее разработан довольно четкий, в подробностях.
Несколько таких же легкомысленных, безголовых молодых девиц и мамашек, вроде нее, надумали искать счастья на стороне, раз уж оно никак не желает отыскиваться на их малой родине. И, собравшись вместе, порешили: едут в столицу, снимают одну квартиру на всех — получится нечто вроде общежития — и нанимаются торговать на рынок. К азерам. Там неплохо платят. Это абсолютно достоверная информация. А дальше — кому как повезет. Кто, если поудачливей, выскочит замуж, кто — тоже счастливый — разбогатеет и купит себе квартиру, можно подешевле, в пригороде... Ну а кому уж совсем не повезет — те вернутся домой. Но третий вариант юные мыслительницы даже не хотели рассматривать всерьез. Это так, на самый худой конец... А он у них таким не будет, не должен быть. У них у всех все будет хорошо. Как они и задумали.
Аркадий выслушал сестру в ужасе. Хорошо, что родители не успели дожить до такого кошмара...
— Таня... — пробормотал он, — а ты хорошо подумала? И разве не знаешь, что на рынках с молодых женщин часто нередко требуют определенной расплаты?
Таня засмеялась. Она была еще дура-дурой...
— Почему не знаю? Знаю, конечно... Так я постараюсь выбрать себе тоже молодого и хорошенького! Зато хоть мужик будет! Они, эти кавказцы, по слухам, очень темпераментные! А то я уже оголодала в постели.
И ужас Аркадия перешел все допустимые размеры... Он понял, что сестру не переделать и внушить ей ничего не удастся. Значит, так тому и быть... Какое счастье, что мама никогда не услышит ничего подобного и ни о чем не узнает...
В тот день, когда он проводил Татьяну с Володькой и ее шумной, голосистой компанией подружек в Москву, Аркадий прямо с вокзала отправился в ресторан. Мучительно хотелось напиться и забыть обо всем хотя бы на время. Его душа, пуритански чистая и прямолинейная, не принимала никакой лжи и житейской грязи. Он начинал болеть, когда сталкивался с обманом и нечистотами, мерзостью и подлостью. Жить на земле ему было очень трудно.
В ресторанах Аркадий бывал лишь пару раз, в ранней молодости, с будущей женой. Чувствовал он себя здесь крайне неловко, словно оказался не на своем месте, чужой и посторонний. Но в тот вечер, едва сев за столик, Аркадий увидел в центре зала, возле маленького оркестра, рыжеватую девочку. Она явно смущалась, мялась, переминалась с ноги на ногу... Аркадий понял, что девочка здесь — новичок. А потом она запела... Никогда в жизни Аркадий не слышал, чтобы кто-нибудь так пел...
В голосе рыжеватой девочки звучали тоска и боль о несбыточном, в нем слышались надежда и отчаянная вера в будущее, в жизнь, в саму себя... Она пела о том, что было, будет и должно быть... Пела о себе и обо всех, не отделяя себя ни от кого от живущих на земле... Об их общих бедах и радостях, о неизменных поражениях и обязательных удачах... И даже сами слова ее песен казались не так уж нужны. Девочка шла за музыкой, а не за словами, словно разумно решившись на некоторый разрыв и справедливо считая, что слова — дело второстепенное, главное — мелодия и то, как ты ее осмыслишь, выразишь, передашь...
Аркадий пил водку и думал... Думал о том, что эта совершенно случайно встреченная им девочка встретилась ему совсем не случайно именно в этот день. Она послана ему Небесами. А значит... Значит, он должен, просто обязан ее отыскать и задержать возле себя...
Но после выступления девочка исчезла чересчур быстро, и нерасторопный Аркадий не успел ее поймать. Зато позже он встретил ее на улице. Тоже случайно и не случайно...
Ее московский адрес он вызнал у того кудрявого тоненького юноши, который всех уговаривал возле ресторана провалить начинающую певицу. В маленьком городке и его встретить было несложно. Они как-то столкнулись носом к носу возле центрального универсама.
— Послушайте, — обрадовался Аркадий, остановив недоумевающего юношу, — вы ведь хорошо знаете ту рыженькую девочку, что пела весной в ресторане «Наслаждение»? Вы, очевидно, ее муж? Раз агитировали тогда ее провалить?
Юноша тотчас насупился:
— А вам какое дело до нее? Тоже втрескались по самые ушки? С ней это запросто...
Аркадий стушевался и растерянно дернул себя за ухо. Дурная привычка с самого детства...
— Да нет... — попытался он неловко соврать и выпутаться из сложной ситуации. — Просто... видите ли... А вы с ней разошлись?
— Хотя это совершенно не ваше дело, я вам все-таки отвечу, — сурово заявил кудрявый юноша. — Мы с ней не были расписаны. К сожалению и к счастью... Потому что все равно долго бы вместе не прожили. У нас чересчур разные идеалы и представления о жизни.
