Кларисса покачала головой.

— Она была писательницей?

— Да, и очень талантливой. Она написала роман «Франкенштейн, или Современный Прометей», выдающееся произведение английской литературы.

Кларисса не могла припомнить, чтобы она когда-нибудь слышала это название.

— Полагаю, ваши родители считали, что такой юной барышне еще рано читать подобные романы. Но сейчас я настойчиво рекомендую вам ознакомиться с этой книгой. Спросите о ней Винсента, вампира в теле ребенка. Вы уже наверняка его видели. Он собирает все, что когда-либо было написано о ночных существам.

Кларисса кивнула, и лорд Байрон продолжил рассказ.

— Я так и не закончил начатое мной произведение, но мой друг Полидори — он долгое время был моим личным врачом и много раз сопровождал меня в путешествиях, — позаимствовал несколько моих идей и создал образ вампира лорда Рутвена. Тогда мне казалось, что этот удивительный образ — лишь плод фантазии писателя, но когда я познакомился с первым настоящим вампиром здесь в Лондоне, то понял, что Полидори списал своего героя с одного из них.

— Это был вампир, который потом укусил вас?

— Да, конечно. Это была удивительная ночь. Между нами завязался разговор, и мы понравились друг другу. Впоследствии он стал сопровождать меня в путешествиях и оказал заметное влияние на мое творчество. Мы пережили множество удивительных приключений, были членами тайного союза карбонариев, которые пытались освободить Италию от Габсбургов, ездили в империю могучего Али-паши, в Албанию и Грецию, где поддерживали благородных эллинов в их освободительной борьбе

— И там вы заболели?

Поэт кивнул, и в первый раз в его голосе послышалась горечь,

— Я выехал покататься на лошади в дождь и вернулся домом промокшим до нитки, после чего меня сразила дурацкая лихорадка. Это произошло еще до решающего восстания, и мне так и не представилась возможность совершить что-нибудь значительное, о чем позже писали бы в учебниках по истории.

— Почему вы думаете, что не совершили ничего значительного? Ваша поэзия будет жить в веках! — воскликнула Кларисса, но Байрон лишь презрительно хмыкнул.

— Слова! Кому они нужны? Я хотел прославиться не словами, а поступками!

Вампирша кивнула, хотя и не совсем понимала поэта.

— Значит, надежды на выздоровление не было? — спросила она.

Байрон покачал головой.

— Этот бездарный шарлатан, называвший себя врачом, несколько раз пускал мне кровь, но в итоге мне стало только хуже,

— И вы попросили сопровождавшего вас вампира превратить вас в бессмертное ночное существо, — сказала Кларисса.

— Так все и было, — подтвердил лорд Байрон. — Он помог мне справиться с первыми тяжелыми неделями после превращения, а затем доставил гроб с моим телом в Лондон, где меня подлым образом отказались хоронить на территории Вестминстерского аббатства!

Его возмущение так позабавило Клариссу, что она не удержалась от улыбки.

— Но ведь хоронили всего лишь пустой гроб!

— Да, и что с того?

Не дожидаясь ответа, Байрон сменил тему разговора и начал болтать о разных мелочах.

Пройдя через небольшую калитку, вампиры зашагали по улице, ведущей вдоль реки к Лондонскому мосту. Более тысячи лет лишь по этому мосту можно было попасть из Лондона или Вестминстера в Южный Саутуорк тем, кто не хотел пользоваться паромом Вестминстерского аббатства и набивать своими деньгами карманы епископа, дворец которого находился по другую трону реки в Ламбете.

— Затем в 1750 году был построен Вестминстерский мост. Я думаю, вы представляете, как это разозлило епископа. Он требовал компенсации за свой паром, который больше не приносил ему прежних доходов. И, насколько я знаю, парламент возместил ему кругленькую сумму. Кстати, в последнее время строительство мостов вошло в моду. Блэкфрайерз, мост Ватерлоо, Саутуоркский мост, — перечислил лорд Байрон. — А теперь они планируют построить еще один огромный и в то же время элегантный мост возле Тауэра. Инженеры хотят доказать себе и всему миру, на что они способны. Они даже не побоялись прорыть туннель под Темзой, выше, там, где начинаются доки. Я хорошо помню, как его начали прокладывать через год после моего превращения в вампира. Время от времени вода прорывалась в туннель и уносила жизни нескольких рабочих. Потом им пришлось бороться с затхлым воздухом, от которого у людей начиналась лихорадка. А через двадцать лет, когда туннель наконец-то был готов, ниикто не захотел им пользоваться. Людям слишком страшно прогуливаться под водами Темзы. Возможно, вскоре по этому туннелю пустят поезда. Сейчас только и разговоров о том, чтобы проложить под Лондоном подземную железную дорогу. Считается, что в будущем большинство горожан будет добираться на работу и с работы под землей, несмотря на то, что при каждой поездке пассажиры будут задыхаться от дыма, который тянется от паровоза и попадает в вагоны. Я своими глазами видел эту картину, когда около двадцати лет назад была открыта первая подземная дорога между Паддингтоном и Фаррингдоном, и признаюсь, сударыня, был чрезвычайно рад, что мне не нужно дышать. — Вампир покачал головой, вспоминая это событие. — Нет, это не для меня. Паровой конь, мчащийся по бесконечным туннелям... Лучше бы они остановили выбор на испытанных временем омнибусах. Мне еще при жизни приходилось оставлять лошадей в подземельях под такими оживленными кварталами, как Мэрилебон или Мэйфер, где никогда не найдешь свободного места.

Байрон продолжал непринужденно разговаривать, когда они с Клариссой свернули с набережной Темзы и вошли в Сити. Вампирша с восхищением смотрела на возвышающийся перед ней купол нового собора Святого Павла, который был возведен на месте прежнего, сгоревшего в 1666 году во время великого лондонского пожара. Вампиры обошли здание собора на почтительном расстоянии и отправились обратно через Новые ворота, над которыми располагалась знаменитая Ньюгейтская тюрьма, мимо Олд-Бейли, уголовного суда, где каждый день проходили слушания по самым жестоким преступлениям, а виновные получали заслуженное наказание. Во всяком случае, так представляла себе работу Олд-Бейли Кларисса, приближаясь к Темплу по Флит-стрит.

Когда вампиры прошли через ворота, почти наступило утро. Лорд Байрон поклонился Клариссе и поцеловал ей руку.

— Прогулка с вами доставила мне огромное удовольствие, — сказал он. — Я буду очень рад, если завтра вечером мы снова встретимся и немного пройдемся. Я охотно покажу вам самые интересные уголки Лондона.

— Это было бы чудесно! — обрадовалась Кларисса. — Сегодня первая ночь после превращения, когда я почувствовала себя живой девушкой, а не демоном, скрывающимся в чужой оболочке. Сердечно благодарю вас, лорд Байрон.

— Я и сам почти поверил, что в вашей груди по-прежнему бьется живое сердце, — сказал поэт, задумчиво глядя на вампиршу.

Кларисса вернулась в комнатку, где стояли гробы слуг, даже не пытаясь узнать что-либо о Лучиано и об остальных наследниках.

Сейчас ей хотелось побыть наедине со своими мыслями.

* * *

— Откуда ты идешь? — спросил Лучиано, когда через день столкнулся с Иви во дворе у большого зала. — Тебя не было почти всю ночь.

—Это правда, — сказала Лицана, не собираясь отвечать на мерный вопрос.

— И где ты была? — не унимался Носферас. — Или ты считать, что меня это не касается?

Иви недовольно посмотрела на него, но затем улыбнулась.

— Вообще-то да, но ведь от тебя так просто не отделаешься, верно?

— Верно! — сказал вампир, скрещивая руки на груди. — Поэтому рассказывай.

Иви немного помедлила, но все же сдалась.

— Ну, хорошо. Я была в доме Брэма Стокера в Челси.

— Что?! — воскликнул сбитый с толку Лучиано. — Но зачем?

— Просто дружеский визит, ничего более, — пожала плечами Иви.

Недоверчивый взгляд Лучиано ясно говорил, что он думает об этом утверждении. Вампиры продолжили путь вместе и через пару минут вошли в большой зал. Иви решила сменить тему разговора.

— А где Кларисса? — спросила она.